Он рывком поднялся на ноги. По груди лениво расползалось алое пятно.
– Я всегда знал, что серый не мой цвет, – упиваясь безразличием, признался Джулиус. – Скорее твой.
С этими словами Коллоу снял перепачканный плащ и швырнул в замершего за лавочкой горбатого человечка. Черная форма – гордость любого Танцора! Ослепительно серебрились знаки отличия и эмблема Ордена, и плевать на рану, на невыносимую боль… плевать!
– Думаю, с этого момента тебя можно считать дивным. – Проклятый Неудачник, испортивший пятнадцать минут ожидания, мелко затрясся.
Вернув на место маску, Сэр Джулиус Коллоу одним прыжком перемахнул через лавочку.
– Мы еще встретимся, – прошипел горбатый человечек, растворяясь в воздухе.
– Почему-то даже не сомневаюсь, – горько усмехнулся тот.
Откуда-то с неба раздался веселый гудок, но даже он не мог реанимировать мертвое настроение. Неучтенный поезд спикировал на рельсы в клубах белого пара и вихре колючих голубеньких искорок. Из распахнувшихся дверей выглянула румяная проводница и с интересом обвела цепким взглядом площадку, задержавшись на мгновение на черной форме Танцора.
– Поезд следует до Шейдивейл без остановок, Сэр, – с вышколенной учтивостью отчеканила она. – Что-нибудь нужно?
– Отдельное купе, аптечку и уединение, если можно, – отозвался Коллоу, покидая неприветливый полустанок.
* * *
Эмьюз снова и снова перечитывала страничку таинственного дневника. Ничего, кроме обиды на весь мир, в тексте не было. Но ведь откуда-то же этот лист вырван. Значит, где-то есть еще.
В голову закралась глупость, альтернатив которой мисс Варлоу не видела. Спустившись со стула, девочка подкралась к неподвижному сундуку.
– Синий? – тихо позвала она. – Синий, хороший пес…
Скрипучие ушки-ручки пришли в движение, и сундук-монстр радостно заерзал на месте.
– Что я делаю?.. – Риторический вопрос придал смелости. – Синий, нюхай! Нюхай и ищи!
Без особой надежды Эмьюз потыкала листком бумаги в замочную скважину. Несколько мгновений Синий стоял неподвижно, будто погрузившись в размышления, а потом вдруг сорвался с места и принялся шумно скакать по комнате, заставляя дребезжать в рамах оконные стекла.
– Что тут у тебя происходит? – Озадаченная Росарио выросла на пороге.
– Ничего, мы немного поиграли, – соврала девочка.
– Ну да, – фыркнула тетка, – а мне на голову едва не свалился потолок. Не играйте так больше, или я переселю вас обоих в подвал от греха подальше.
Продолжая ворчать вполголоса, мадам Тэсори закрыла за собой дверь и зашагала вниз по лестнице.
Только Синий и не думал успокаиваться! Сундук с силой выхватил листок, который Эмьюз предусмотрительно спрятала за спину…
– Отдай! – обиженно прикрикнула она на не в меру расшалившегося монстра.
Не тут-то было! Синий отпрыгнул вбок и защелкал крышкой.
– Прекрати немедленно! Фу! Я не хочу жить в подвале! – рассмеялась мисс Варлоу.
Монстр опрокинулся на спину, демонстрируя неокрашенное брюхо, и широко распахнул пасть. К счастью, листок никуда оттуда не делся, он всего лишь прилип к днищу. Недолго думая, девочка легла на живот и протянула руку, стараясь подцепить уголок страницы кончиками пальцев. Каким бы дружелюбным Синий ни казался, в памяти то и дело всплывали громадные желтые зубы, загнутые внутрь, и отвратительный язык.
Внезапно сундук заволновался, заставив несчастную девочку замереть от страха. Она быстро отдернула руку и села на корточки, но Синий не спешил вскакивать: из глубины раздался легкий щелчок, и что-то глухо стукнуло о спинку.
– Все в порядке, – естественно, Эмьюз пыталась успокоить себя, а не монстра.
Когда мисс Варлоу склонилась, чтоб заглянуть в сундук снова, внутри ее ждал сюрприз. Небольшой прямоугольник днища отвалился, открыв потайную нишу, в которой виднелся блокнот в темном кожаном переплете!
– Надо же! У Синего есть тайна! – девочка осторожно извлекла потертую книжечку, а раскрыв ее, мгновенно узнала почерк.
Сомнений больше не было, но на всякий случай Эмьюз поднесла выпавшую из сундука прямоугольную дощечку к глазам так близко, чтоб прочесть нацарапанное на ней слово: «Ческо».
Глава 3. У меня есть сердце?
Пустое купе, косматые облака причудливых форм за окном, а где-то далеко внизу стелятся лоскутным одеялом поля и игриво поблескивают стежки рек. Поезд набрал высоту, выровнялся, и все та же румяная проводница принесла горячий чай, свежую газету и долгожданную аптечку. Сидение мягко вибрировало, не хватало только стука колес… Но откуда ему взяться?
Повозившись немного с набором, носящим гордое название «Самонакладывающиеся швы», Сэр Коллоу придирчиво осмотрел себя в зеркало. «А могло быть иначе… Заживет», – подумал он. Неизвестно, что хуже: боль от раны или зуд и жжение, которые давала заживляющая мазь едко-коричневого цвета и резкого запаха.
Облака почти не отвлекали от желания чесаться, какими бы причудливыми ни казались, так что Джулиус Коллоу развернул газету в надежде найти там что-нибудь стоящее, но и это никак не помогло. Через полчаса мазь впиталась и перестала беспокоить сама по себе.
В купе деликатно постучали.
– Войдите, – отозвался Коллоу в привычной для себя безразличной манере.
– Вам письмо, Сэр, – объявила проводница и вручила плотный черный пакет.
– Спасибо, – но прозвучало это не слишком вежливо.
Даже не читая надпись на штемпеле, можно было догадаться, кто отправитель. Настроение загублено, а значит, испортить его сильнее какому-то письму не под силу. За неимением при себе ножа для бумаг, Джулиус просто разорвал конверт. Пробежав первые пару строк глазами, он извлек из кармана крошечное прямоугольное зеркальце и скомандовал ему:
– Корникс!
– Разве я не права? – осведомилась Тень, возникшая по ту сторону стекла почти мгновенно.
– Ты не только «не права», но и не оригинальна до печеночных колик, моя дорогая. – Задернув плотные шторки, Сэр Коллоу смахнул с лица маску. – Более того, если ты продолжишь в том же духе, я могу справедливо подумать, что это очередной приступ ревности, а с ней мы все решили примерно двести лет назад. Итак?
– Потрясающе! – фыркнула женщина. – Ты стараешься втянуть нас в очередные неприятности, а я даже не могу попытаться остановить тебя…
– Не нужно меня останавливать! – оборвал он чуть грубее, чем требовалось. – Я пытаюсь закончить одну старую партию.
Корникс тяжело вздохнула и покачала головой, рассеивая собственную маску:
– В том твоя беда и есть… – На остром бледном лице отпечаталась прозрачная, едва уловимая грусть. – Вокруг тебя нет людей, только фигуры. Перестань играть живыми и мертвыми.
– Придержи язык. – Брови недовольно изогнулись.
– Похоже, и я стала для тебя просто куском кости на доске в клетку. – Корникс медленно потерла лоб кончиками пальцев. – Может, тогда Фолия собьет с тебя спесь? Ведь именно к ней ты едешь сейчас, верно, Джулс?
– Не соображу, чего ты добиваешься… – скрывать раздражение смысла не было.
– Наверное, того же, чего и ты, разнятся лишь методы, – призналась Тень доверительным тоном. – Думаю, на данном этапе общение зашло в тупик. Прости, что отняла время.
Через мгновение поверхность стекла не отражала ничего, кроме каменного лица самого Коллоу. «Корникс поймет», – уговаривал он себя, пряча зеркало в карман. – «Знает ведь меня… одна во вселенной знает».
Захотелось закрыть глаза и ни о чем не думать, но подобная трата времени – непозволительная роскошь. Разговор с Фолией легким не будет, как ни крути. Даже когда у той мозги работали нормально, найти с ней общий язык мог не каждый, да и в любимицах ходила Никс. Только самое неприятное совсем не это.
Чтобы получить вразумительный ответ, нужно задавать правильные вопросы, а предстояло либо блефовать, стараясь не промахнуться с догадками на морскую милю, либо расписаться в собственной несостоятельности и просить помощи. Второй вариант хоть и выглядел как более-менее благоразумный, не нравился в принципе.
В активе только туманное пророчество – три года назад все кому не лень сильно им интересовались, но так и не восприняли всерьез. К тому же, с тех пор, как девочек разлучили, Робин не предсказала ничего путного. Есть еще странный артефакт, озадачивший реконструкторов на пару лет, и… эти проклятые сны, относиться к которым всерьез по меньшей мере глупо. Не очень-то много.
Сэр Коллоу так гордился своим решением поручить заботу о Вестнике Марии Тэсори, но контролировать последнюю оказалось сложнее, чем он предполагал. С другой стороны, эта фанатичка скорее умрет сама, чем позволит причинить вред ребенку, а значит, маленькая Тень в полной безопасности. Хотя бы тут можно не беспокоиться.
Восемнадцать часов пути – форменное безобразие, особенно когда дел по горло. Заперев купе изнутри, Джулиус с головой погрузился в работу, оставляя разговор с Фолией на откуп сиюминутному вдохновению.
