упомянули, как погиб начальник проектного, – напомнил шеф. – Я так понимаю, это птица более высокого полёта, чем обыкновенный водитель?
– Хвастаться надо меньше, – на скулах Геннадия проступил нездоровый румянец. – Купил себе особняк в Светлом Бору, антиквариата навёз, фотомодель в жены взял… Когда его нашли, на полу собственной гостиной, дом был в полном беспорядке. Полиция говорит – кража со взломом. Просто воры не рассчитывали, что хозяин окажется дома. Его расстреляли. Восемь пуль.
– Насколько я знаю, – заметил шеф, – Вервольфам обычные пули не страшны.
– У них были серебряные, – веско сказал старший Степной. – Они знали, к кому лезли.
– Так… – Алекс подобрался.
– Я всё-таки думаю, что это были охотники за головами, – утомлённо, словно в сотый раз, сказал Геннадий. – Некоторые коллекционеры предлагают огромные деньги за чучело оборотня. Афанасий прокололся. Как-то себя выдал, и его убили. Как трофей.
– Но ведь, я так понимаю, тело было обнаружено в доме, – медленно сказал Алекс. – И все части тела… Э… были на месте?
– Полагаю, их спугнули, – пояснил Геннадий. – Стрельбу слышали соседи, кто-то вызвал полицию… Они просто не успели.
– Это всё? – уточнил шеф. – Больше смертей не было?
– У одного из членов совета директоров в машине отказали тормоза, – сказал старший вервольф. – Когда он это понял, то направил машину в столб. Сработали подушки безопасности. К тому же, у нас большие способности к регенерации. Когда приехала скорая, на нём осталось лишь несколько синяков.
– Это был просто несчастный случай, – с нажимом сказал Гена. – Водитель не следил за состоянием автомобиля…
– Его допросили? – осведомился шеф.
– Это был как раз тот водитель, который состоял в секте, – нехотя сообщил Геннадий.
– Отлично, – Алекс деятельно потёр руки. – Мне понадобятся личные дела всех погибших, с подробными отчётами. Если есть – результаты вскрытий. С этим членом директората я хочу поговорить лично.
– Отчёты у меня с собой, – Геннадий достал из-под стола объёмистый портфель. – А вот насчёт разговора…
– Совет директоров привык контактировать только с Владимиром. Они не захотят говорить с человеком со стороны, не имеющем понятия о наших… традициях.
– Это было не моё решение, – пожал плечами Алекс. – Моё дело – расследовать преступление, и найти виновного. Если он существует. И для этого я уполномочен применять любые средства. Разумеется, в рамках закона.
Вервольф недобро сверкнул глазами, но затем кивнул.
– Мы обязаны сотрудничать с Советом, – наконец сказал он. – В рамках закона, – и он широко, так, чтобы мы видели клыки, улыбнулся.
– Я собираюсь провести расследование, – сказал Алекс. – И понять, что у вас творится. Если это убийства – найти виновного и передать в руки полиции. Если магия – пусть с ним разбирается Совет. Другие ваши дела меня не интересуют.
Долгую секунду вервольф смотрел на шефа, не отрываясь. Затем отвёл глаза и кивнул.
– Добре, – сказал он. – Я тоже не хочу, чтобы моих сотрудников убивали. Делай, что сочтёшь нужным. Но убийцу мне сыщи.
– Или подтвердите, что всё это были несчастные случаи, – добавил Геннадий. – Вот все документы… Половину гонорара мы готовы перечислить сейчас, половину – по завершении дела.
– Я работаю, как штатный дознаватель, – проговорил Алекс. – Мне платит Совет.
– Ну, – заместитель немного растерялся. Видать, нечасто сталкивался с тем, кто отказывается от денег. – Мы оплатили вам номера в отеле, и хотели выделить машину. Но если вы отказываетесь…
– У нас имеются свои апартаменты в Москве, – вежливо отклонил предложение Алекс. – Но за транспорт я буду премного благодарен. Не люблю наёмных таксомоторов.
– Ну, что скажешь? – спросил Алекс, когда мы покинули гостеприимные своды трактира купца первой гильдии Пугасова.
– Запутанное дело, – за всё время пребывания в обществе господ Степных, я не сказал ни слова. – Во-первых, Геннадий – не вервольф.
На улице было хорошо. Апрель – время цветения. Деревья вовсю выталкивают листву, на открытых местах топорщится зелёная травка, по которой важно расхаживают сытые голуби.
Пахнет влажной землёй и новыми надеждами.
– Давай прогуляемся, – предложил шеф. Я кивнул.
Есть больше не хотелось – видать, нанюхался купеческих разносолов. Но скорее всего, аппетит отбили мысли о смерти.
Я читал, что оборотень – тварь на редкость живучая. Их почти не берут яды, не страшны раны, нанесённые железом, сил у них больше, чем у человека и волка, вместе взятых… Вервольфы отличаются острым умом, быстрой реакцией и большой свободой выбора.
Например, волки в природе ограничены ареалом обитания. Они не могут мигрировать на чужую территорию, но и на свою никого не пускают.
Вервольфы, живущие в городах, подчиняются людским законам. Но это только внешне. Законы стаи для них на первом месте. Под наносным культурным слоем скрываются всё те же хищники.
В Сибири и на Алтае сохранились диаспоры природных вервольфов. Они живут в общинах племенного типа, вождя выбирают по праву сильного и являются отличными охотниками. Городов они не любят, и культурный наносной слой у них гораздо тоньше…
– Так почему ты решил, что младший Степной – не вервольф? – спросил Алекс.
– Он ел салат.
– Волк – вегетарианец – это, конечно, забавно, но не невозможно.
– От него не пахло оборотнем. Ну, псиной.
– Ммм… Я никакого запаха не заметил. Немного пахло одеколоном…
– От старшего Степного пахло одеколоном, который скрывал запах противоблошиного шампуня, который, в свою очередь, скрывал запах псины. От младшего – только лосьоном для бритья. И ещё… – я постарался подыскать слова, которые могли передать ощущения. – От старшего исходили эманации зверя. Грубой силы, агрессии, хитрости… Младший пах просто жестокостью.
– А хищники по своей природе не жестоки, – задумчиво сказал Алекс. Мы шли прогулочным шагом по какой-то аллее. Тени от деревьев расчерчивали асфальт в чёрно-белую зебру. Москву я знал плохо, и какая это улица – не вдавался. Но было очень красиво. – Они убивают только по необходимости: еда, защита, статус. Никогда не интригуют, не ведут подковёрных игр…
– Но зато человек, чтобы добиться высокого статуса в стае вервольфов, должен превосходить их во всём, – добавил я. – Он должен быть умнее, напористее, жестче…
Вспомнился молодой вервольф Митроха. Расслабленный, с ленивыми, подёрнутыми мутной плёнкой глазками. Ему не нужно добывать себе место под солнцем – он его имеет по праву рождения. Зато Геннадию путь к вершине приходится выгрызать…
– Директор сказал: законы фирмы не позволяют, чтобы руководящие посты занимали не-вервольфы, – вспомнил я. – И если Гена – человек, значит, он не сможет занять кресло генерального директора, когда папаша отойдёт от дел. Поэтому официальный наследник – Митрофан, племянник.
– И его поместили под защиту Надзирателя, чтобы… Что? – спросил Алекс, словно я рассказывал заученный урок.
