крыльце стоял Алексей Викторович.
Прикуривал сигарету.
Кристина развернулась, чтобы уйти, но он остановил ее:
– Васильева? Тьфу, черт… – скривился он. – Эта школьная манера всех по фамилиям. Погоди, Кристина, не уходи.
Ее неприятно царапнуло это обращение на ты, но он тут же исправился:
– Зови меня Алексей и тоже на ты, пожалуйста, я не намного старше, – он взял в зубы сигарету и протянул ей свободную руку. Она с некоторым недоумением ее пожала. Ей раньше никогда не жали руку. – Давай поговорим?
Кристина неуверенно кивнула. Она встала так, чтобы дым шел в другую сторону, но легкий ветерок никак не мог определиться, в какую сторону он дует и постоянно сдувал сизое облако на нее.
– Не любишь дым? – догадался наконец Алексей. – Прости.
Он затушил сигарету о блестящий бок урны и выкинул ее.
– Спасибо, – тихо сказала Кристина. Теперь она почувствовала, что замерзла, но уйти было уже неловко.
– Так вот, Кристина… – Алексей покачался с пятки на носок, глядя на нее. – Ты очень талантливая девочка, я посмотрел твое личное дело. Ради таких как ты, мы и основали нашу организацию. Вот исключительно ради таких.
– Бедных? – вырвалось у Кристины горькое.
– Способных, но без возможностей пробиться, – спокойно парировал Алексей. – Ты куда поступать думаешь?
– В библиотечный колледж, – буркнула Кристина, ежась от пробирающегося под платье холода.
– Книжки читать любишь? – хмыкнул Алексей.
– Все бюджетные места в иностранке – для медалистов, – покачала головой Кристина. – А в универе конкурс такой, что шансов почти нет.
– В международном?
– Там нужны рекомендации от курирующих организаций, – Кристина пожала плечами и спрятала заледеневшие пальцы в рукава. – Мне теперь даже характеристику не дадут.
– Других мест нет?
– Другие платные.
– Понятно, – Алексей достал из кармана пачку сигарет, зажигалку, посмотрел на них некоторое время и убрал обратно. – Вообще-то с твоими мозгами нужен нормальный институт.
Кристина снова пожала плечами. Ну нужен. Мало ли что кому нужно, жизнь несправедлива. Но он продолжил:
– Рекомендации мы тебе выбьем. А вот чтобы получить льготу на оплату, надо зарегистрироваться в нашей программе. Надо подъехать в офис, заполнить бумаги.
Кристина не поняла даже, что он предлагает. Доходило долго.
– Вы хотите дать рекомендации в международный институт?
– И оплатить тебе учебу там или любом другом нормальном вузе, если сдашь экзамены на нужном уровне. Нам нужны талантливые девочки.
Кристина не заметила оговорки. Ощущение нереальности происходящего усилилось настолько, что она ждала, что из-за кустов вот-вот выйдет розовая единорожка.
– Давай свой телефон. Будем напрямую общаться, а то что-то школа у вас гнилая, – скривился Алексей.
Кристина вскинула на Алексея глаза, но он смотрел на нее прямо, вроде бы без задних мыслей. Она поколебалась, но продиктовала свой номер.
Он улыбнулся, и на щеках появились ямочки. На левой чуть поглубже.
Железо – это больно.
Ирн пропустил войны между людьми и фейри.
Они ведь были?
Иначе откуда взялось все это холодное железо в их мире на каждом шагу.
На каждом.
Земля покрыта железом, дома из железа, инструменты, оружие, одежда, повозки – почти все, до чего он дотрагивается, носит в себе железо.
Если в этой войне победили люди, победили они нелегко.
В их трехсотлетних деревьях никогда не было души. Может быть, фейри ушли намного раньше.
И если до сих пор эти слабые племена Дану боятся выпустить холодное железо из рук, значит фейри их здорово напугали.
Ирну стало понятнее, почему он не встречает волшебный народец в этом мире. Если они вообще живы, искать их надо там, куда не добралось вездесущее железо – в заповедных рощах, в тайных долинах, вход куда открывается только в определенные дни и часы.
Возможно, именно там он и сразится с остатками армий своих врагов.
До ночи зимнего солнцестояния, когда откроется проход в самое главное место – Рощу Айны, где сама земля дышит магией, остается еще достаточно времени. Он успеет проверить все остальные места.
Тем более, что люди придумали много быстрых и забавных способов перемещения. И хотя железо – это больно, Ирн достаточно силен, чтобы потерпеть.
Он только морщится, проходя через железные рамки в аэропорту. Железо он терпит, но излучение, проникающее внутрь кожи – это по-настоящему неприятно.
Ему даже приходится остановиться на пару секунд и прижать пальцы к шраму-звезде на груди, настолько жжет пустота внутри.
Когда он вернет свое сердце, все изменится. И для него, и для этого мира. И кажется, этому миру очень не понравится.
Длинные золотые волосы собраны в низкий хвост, перехваченный серебряной заколкой. Капюшон темно-красной толстовки ложится на воротник длинного черного пальто, которое удачно скрывает шесть серебряных ножей на поясе.
Ирн любит ножи. То, что люди их боятся – только к лучшему.
Но сквозь боль и тошноту от железа вокруг он чуть не забыл отвести глаза наблюдателям. Пришлось остановиться в огромном светлом зале, из которого можно было наблюдать за взлетающими – железными! – самолетами и на скорую руку заговорить амулет в виде крошечной алмазной капли в ухе.
Теперь она будет думать о том, чтобы люди забывали о том, что Ирн им чем-то не нравится.
Джинсы ему не понравились. Запах краски горчил на языке, надеть это на себя было хуже, чем ходить с железным мечом в груди.
Он выбрал кожаные штаны.
Слишком гладкие на его вкус. Но в целом ему понравился результат.
И толстая подошва ботинок, почти убирающая боль от хождения по железным полам – тоже. Обжигаясь, он сорвал с одежды все железные части и заменил их на серебро.
Оставалась последняя проблема – долгие часы в самолете.
Но когда он, морщась, вошел в чрево железной твари, его встретили улыбками две блондинки в голубой униформе.
Ирн всегда любил фейри-блондинок. Пока не встретил темноволосую Айну – после этого они любили их вместе. Так что две женщины, которые терлись об него весь полет, и своей теплой человеческой близостью, уютной мягкостью, сияющим восхищением в глазах убирали и зуд, и головную боль от проклятого железа, очень скрасили ему эти несколько часов. Ирн даже решил наградить их так, как редко кого награждал – подарить им выбор.
Может быть, этот человеческий мир уже изменил его сильнее, чем он думал.
Когда самолет приземлился, он спросил:
– Деньги или любовь?
Одна ответила:
– Деньги.
И Ирн, усмехаяясь, насыпал ей из ладоней целую гору тяжелых золотых монет. Шутка была такой старой и глупой, что он сам не ожидал удовольствия, которое от нее получил.
Завтра они обернутся сухими листьями, как всегда происходит с золотом фейри.
