Системный геймер - Евгений Лисицин

— у нас ведь все на кристаллах работает. А у них три рудника. Причем один с белыми, универсальными. Их всего пять на всю нашу империю. Ну еще и синие с зелеными, техника и целительство. Лучше набора и не придумать! Сами понимаете, насколько его род богат и могущественен.

— Понятно, — кивнул я, изобразив восхищение.

Хотя ни хрена не было понятно. Походу, кристаллы здесь используются как источники энергии, типа магических батареек… Надо все выяснить. Рунет мне в помощь, как говорится.

— Теперь вы сами понимаете, насколько все серьезно, — продолжил Потемкин, — у Воронцовых фабрики бытовой техники. Лучшие в империи. А у Батовых, пусть и не такой известный, как у Романовых, весьма продвинутый исследовательский центр. И Оболенский не скрывает своего намерения объединить бизнес с Воронцовыми и Батовыми. И главы родов, насколько мне известно, совершенно не возражают! Это значительно продвинет их в «золотой сотне».

— Ну хорошо, наверное, — осторожно заметил я, — а причем тут Кирилл Строганов? Я ведь просто на вечеринку с девушкой пришел.

— Вы реально не понимаете? — посмотрел на меня как на умалишенного Потемкин, — Кирилл Строганов мешает Роберту заняться Викой. А сегодня наследник рода Оболенских получил по зубам… уж извините, Кирилл, назову вещи своими именами — непонятно от кого! Да еще на публике!

— И что вы мне предлагаете делать? — спросил я его с ноткой иронии. Страха не было, тот хлыщ казался мне не опаснее раскиданных в подъезде гопников.

— Не знаю, Кирилл. Я просто предупредил вас. На вашем месте… — Он задумчиво поболтал вино в бокале. — На вашем месте я бы уехал. Как можно дальше. В Сибирь, на Урал… да мало ли мест в Российской империи.

Сибирь? Урал? Во мне снова закипела злость. Хер вам, уважаемые. Мне тут плюшек столько обломилось, а я буду по углам шариться? Да и гордость тоже определенную имею. Я никогда не позволял помыкать собой в прежнем мире и здесь не намерен. Не, я ни хера не герой какой-нибудь, но всему есть предел! Только вот Потемкин прав. Грохнут тут меня за здорово живешь. Возможности того же Оболенского и мои несравнимы. Печально. Нужно срочно прокачаться, или грохнуть того урода первым.

Тем временем вернулись девушки, да еще с хозяйкой дома. Я пытался скрыть испорченное настроение, но Вика заметно погрустнела, видать я для нее был открытой книгой.

— Как там Оболенский? — поинтересовался Потемкин.

— Уехал, — пожала плечами Воронцова, — вам привет передавал, Кирилл, — добавила она ехидно.

— Вот что ты за женщина такая Воронцова, — покачал головой Потемкин, — человек, можно сказать, по лезвию ножа ходит, а тебе все весело.

— Да брось ты, Сергей, — махнула рукой она, — не обращайте внимания, Кирилл. У нас князь Потемкин большой мастер преувеличений. Оболенский вам ничего не сделает, иначе это плохо скажется на его репутации. Если с вами что-то случится, все подумают, что он убрал своего соперника чужими руками, вместо того, чтобы вызвать на дуэль. Это не по правилам, а пренебрегать мнением высшего света в наше время крайне опасно.

— Наивная ты, Ксения, — негромко произнес Потемкин, но я услышал его слова, в отличие от хозяйки дома.

Конец вечеринки прошел весьма весело. Ну не знаю, насколько здесь аристократы чванливы, я, по крайней мере, не заметил ничего особенного. Уже скоро перешел со всеми на «ты». Мы неплохо так оторвались на танцполе, ну и поднабрался изрядно. Вино вином, вроде и легкое, но выпил я немало, да и коварное оно оказалось.

Тем не менее, когда мы распрощались с гостеприимной хозяйкой особняка, до нашего флаера я дошел вполне твердой походкой. А прохладный воздух из приоткрытого окна окончательно разогнал хмель и привел меня в норму, только спать немного хотелось…

Вика отвезла меня домой и, несмотря на мои слабые возражения, проводила до самой квартиры. Я еще некстати подумал, откуда в такой дыре взяться стоянке для флаеров, но едва за нами закрылась дверь, как все мысли вылетели из головы, остались только инстинкты.

Зеленоволосая девушка осторожно прижалась к моим губам. Ее глубокие глаза цвета изумруда расширились еще сильнее, когда я уверенно схватил ее за спину и плотно прижал к себе, неторопливо исследуя ее сладкий рот языком. Наверное, мой реципиент никогда не вел себя в постели таким образом… и дурак. Даже мне без особого опыта сразу стало понятно, что Вика любит сильных и решительных парней. Никак не пойму, из-за чего она выбрала себе Кирилла Строганова… А, плевать. Берем, что дают!

Платье ничуть не мешало мне ощупывать ладную фигурку Вики и ласкать ее грудь через тонкую ткань. Несмотря на относительно небольшие размеры, там точно было что пощупать. Особенно хорошо она отзывалась на игру с сосками. Я схватил их и сжал через ткань, получив в награду полный наслаждения крик.

Приглушенные стоны девушки служили для меня лучшим ориентиром. Без сомнений задираю платье и снимаю через поспешно поднятые руки. Неторопливо покрываю расслабленное лицо поцелуями и спускаюсь языком к ее шее и дальше по ложбинке меж упругих грудей, за секунду расстегнув податливый лифчик… М… Какой сладкий вкус, совсем как нектар… Не удержался и прикусил торчащий сосок. Вика вздрогнула всем телом и крепко меня обняла, зажмурившись…

— Кир, — прошептала она, — ты так изменился… мне нравится… я больше не могу сдерживаться… быстрее!

Без лишних слов подхватываю Вику на руки и несу в кровать, молясь всем богам, чтобы она не слишком скрипела. Повезло, мягкое нутро без единого звука приняло на себя распаленную девушку и меня сверху. Забавно, я и не заметил, как она стянула с себя трусики. Моя подруга детства широко развела ноги, умоляюще глядя на меня. Не хватало только жалобного скуления.

С каждым мощным толчком меня словно пронзали затуманивающие разум молнии. По всему телу расходились жаркие волны неземного блаженства. Мир сузился до нашей кровати, а затем исчезла и она. Осталась только запрокинувшая голову Вика, что не стеснялась стонать на весь дом. По стене застучали, но я зычно послал их нахер и пообещал головы оторвать, проняло.

Я в общем-то не мачо, по крайней мере пока не освою магию культуризма, но минут пятнадцать продержался. Вика подо мной дрожала не переставая, то и дело выгибаясь и прикусывая губу. В такие моменты я давал ей немного передохнуть, впиваясь в грудь языком и зубами, и как только на меня