ними, там, где ещё не горели фонари.
Каменные кони встали на дыбы, но Братен прошептал маленьким напуганным теням, чтобы они не оставляли его одного, и карета полетела дальше по городу.
– Эй! – закричал Маламалама. – Тень проглотила мой колпак!
Братен и Анемона посмотрели друг на друга и громко рассмеялись.
– Боишься волосы запачкать, блондинчик? – весело спросил Братен.
Маламалама стал бурчать, что он привык к порядку и ему не нравятся грязные и разлохмаченные волосы. Братен щёлкнул пальцами, и одна из подвластных ему маленьких теней превратилась в колпак и уселась на светлую голову Маламаламы.
– Ура! – снова закричала Анемона. – Мы зажгли восемь фонарей!
Оставался один. Ржавый. Фонарь, который стоял в парке напротив дома Анемоны.
Глава 13. До последнего фонаря
Ржавый стоял потухший и грустный.
Дом Анемоны, утонувший в сорняках и погружённый в темноту, был серым и жутким. Он казался давно заброшенной развалюхой.
Девочке в первый раз за этот вечер стало по-настоящему страшно.
Братен натянул поводья, и карета остановилась. Маленькие тени тяжело дышали, переводя дыхание. Анемона спрыгнула на землю и прошла несколько шагов по тропинке, ведущей к дому.
Ей в спину молча смотрели Братен, Маламалама и жители Фаролы. Радость, наполнившая город, когда Фонарщики неслись по его улицам, зажигая фонари, вдруг исчезла. Снова стало холодно. Совсем как тогда, когда Анемона вышла из дома искать кошку. Торнадо было не слышно. Растеряв питавших его монстров, он притих и уступил место холодному ветру.
Но Тьма не исчезла.
А что, если она проглотила Мину, маму и папу?
Из глаз Анемоны катились слёзы. Она с трудом передвигала ноги, медленно приближаясь к дому. «Я не боюсь Темноты, я не боюсь Темноты», – твердила она себе вполголоса.
Но это было не так. Она очень боялась. Сейчас больше, чем когда-либо.
И тут холодный ветер, круживший вокруг дома Анемоны, задул сильнее, зашумел, набрал скорость. Тьма снова сгустилась, будто и не собиралась никуда уходить.
– Страх питает Темноту, – произнёс чей-то голос за спиной Анемоны.
Девочка обернулась.
Это был Бен, фарольский Фонарщик. Он держал в руках маленький серый клубок шерсти.
– Мина! – воскликнула Анемона, узнав свою кошку.
Мина смотрела на девочку большими глазами, навострив уши и хитро улыбаясь в длинные усы. Рядом с Беном стояли Братен и Маламалама. Фарольцы держались чуть подальше, собравшись большим плотным кругом. Они не были напуганы, как раньше, когда сидели в одиночку по домам. Анемона спасла их, и теперь они крепко держались за руки, и Тьма не осмеливались подойти к ним ближе и протиснуться между ними.
– Я струсил, – признался Бен. – Я сразу понял, что происходит, и хотел спасти город, но мне было страшно, и… я спрятался.
Мина спрыгнула с рук Фонарщика на землю и побежала к Анемоне. Девочка погладила кошку по голове, и та громко заурчала в ответ.
– Но ты, Анемона, ты была очень смелой, – снова заговорил Бен. – Ты вышла из дома, когда никто не смел и носа показать на улицу, и бросила вызов Тьме. Ты смогла вернуть Свет, потому что не побоялась пойти навстречу своему страху.
Анемона прижала Мину к груди и изо всех сил старалась не расплакаться.
А потом Бен сделал что-то совсем уж неожиданное. Он молча протянул Анемоне свой жезл Фонарщика.
Девочка взяла жезл и вместе с Беном, Маламаламой и Братеном подошла к Ржавому.
Фонарщики взялись за руки, образовав круг света вокруг Анемоны и Мины.
– Зажги Ржавого и освободи своих маму и папу.
Анемона встала на цыпочки, жезл вытянулся, как по волшебству, и коснулся лампы Ржавого. Девочка быстро вывела жезлом в воздухе его имя, и Фаролу залил свет, как ярким солнечным днём. Первый раз в городе свет зажёг не Фонарщик, а маленькая девочка, которая не испугалась Тьмы и поэтому сумела прогнать её.
Сорняк, опутавший дом Анемоны, исчез, и в доме тут же распахнулись все окна. А потом на пороге дома появились мама и папа. Утирая слёзы, они бросились обнимать Анемону.
Они снова были свободны.
От мистера Р.
Вы, наверное, думаете, что это – конец истории? Чему тут удивляться? Я с самого начала говорю, что вы совершенно ничего не знаете!
Впрочем, вполне возможно, что для фарольцев эта история и в самом деле закончилась после того, как Анемона всему городу показала, что такое смелость. Но не для Фонарщиков. Для них всё только начиналось.
Маламалама и Братен вернулись в свою плавучую Страну. И там потом многое изменилось.
Мудрецы Ордена учредили новую должность – Страж Тьмы, и Братен был назначен Первым Стражем. Он должен был контролировать Тьму, приручать маленькие тени и отражать большие. Он даже стал профессором и преподавал в школе Фонарщиков Защиту от Хаотичного Хаоса.
Да-да, теперь юные пока-не-Фонарщики, чтобы сдать выпускной Люмен, должны получить хорошую отметку по этому новому и очень трудному предмету. Они должны показать, что не только умеют зажигать фонари, но знают, как вести себя в сложной ситуации, когда Тьма выходит из-под контроля.
Мало того! После приключений Братена, Анемоны и Маламаламы в Стране Фонарщиков вошли в моду чёрные волосы! Теперь всем Фонарщикам подавай только тёмные волосы! Все говорят, что это очень стильно. И все Фонарщики хотят быть стильными, как их герой и кумир Братен! Время от времени, получив специальное разрешение от Мудрецов Ордена, они спускаются на Землю и идут к земным парикмахерам, чтобы те покрасили их великолепные светлые волосы… в чёрный цвет, как у Братена!
Ну разве вы могли себе такое представить?
Ох, опять чуть не забыл, что вы ничегошеньки не знаете. Куда вам представить такое! Сказать по правде, я и сам никогда не думал, что Фонарщики могут измениться. Но с другой стороны… я ведь всего лишь уличный фонарь, что я знаю об этом мире?
Ржавый
Мне очень повезло, что я пишу эти строки и могу поблагодарить всех, кто помог этой истории появиться на свет.
Прежде всего, спасибо моей сестре Шейле за то, что она верит в меня и освещает мою жизнь.
Спасибо Амелии Луче, восхитительной девочке, которая столько раз спрашивала меня, как идут дела с моей историей о темноте.
Спасибо Элеоноре Соттили, самому чуткому преподавателю, и всем моим друзьям по школе Холден, особенно Сильвии и Джулии.
Спасибо Аннакьяре Тассан за то, что заметила меня и поверила в потенциал моей истории, и Валентине
