очутившись там, просто растянулась без сил на траве.
Я открыла глаза, было светло, я лежала в своей кровати, рядом уже стоял Мирон с чашкой дымящегося травяного чая, но даже его аромат не мог перебить запах болотной воды, который источали мои волосы.
— Ну и напугала ты меня, Хозяйка. У меня чуть сердце не остановилось.
— Ничего, еще повоюем, — и я взяла из его лапок чашку.
Мои силы прибывали на глазах, поблагодарив моего маленького друга, я пошла в ванную. Нужно было смыть с себя всю эту вонь и привести мысли в порядок. Я легла в горячую воду и закрыла глаза. Похоже, что кроме Аркадия Львовича еще кто-то знает о шкатулке и горит желанием прибрать ее к рукам. И о том, что я встретилась с Валентиной этот кто-то уже знает. Ставки повышаются. Нужно позвонить моему клиенту и назначить место встречи.
— Мирон, принеси, пожалуйста, мой телефон, — крикнула я из ванной.
Мой помощник материализовался с телефоном с какой-то космической скоростью. Я набрала номер. Трубку сняли после первого же гудка, как будто ждали.
— Добрый день, Светлана, есть новости?
— Есть, Аркадий Львович, пишите адрес. И будьте аккуратны, за вами будут следить.
— Я запомню.
Через полчаса в мою дверь раздался звонок. Я посмотрела в глазок — Аркадий Львович был один.
— Афанасий Кузьмич, ты можешь проверить — он один пришел или за ним еще кто притащился?
— Один, один, хозяюшка. А ты что, его впустить хочешь?
— Ну да, а ты что, против?
— Ну он конечно не ведьма, вреда тебе не сделает, но душа у него не простая.
— Мне теперь с простыми смертными редко придется дело иметь — сказала я, отпирая дверь.
— Здравствуйте, Аркадий Львович, добрались без приключений?
— С моим жизненным опытом, хвост я чую позвоночником, — улыбаясь сказал мой гость. — Доброго здоровьица, милые хозяева, — обратился он к Мирону и Афанасию Кузьмичу, прижимая к груди летнюю шляпу.
— Здравствуйте, — сухо ответил Афанасий Кузьмич. Мирон вообще, спрятался за мою спину.
— Проходите, Аркадий Львович, на улице сегодня по-настоящему летняя жара. Могу предложить вам чаю или чего-нибудь прохладительного?
— Лучше чаю, по старинке, у меня и угощение есть. Не побрезгуете, Афанасий Кузьмич? — протягивая коробку с пирожными, сказал Аркадий Львович.
В глазах домового промелькнула заинтересованность, и Мирон тоже стал потягивать носом в сторону коробки. Я достала чайные чашки из тонкого костяного фарфора произведенные императорским фарфоровым заводом, и мы все расселись за круглым столом. Если не брать в расчет всю абсурдность ситуации, то выглядело все вполне по-домашнему. Чай разлит по чашкам, пирожные торжественно стояли в середине стола.
— Не стесняйтесь, угощайтесь, — обратился ко всем Аркадий Львович.
Мирон с удовольствием засопел и откусил большой кусок от бисквита со сливками. Домовой, помявшись, тоже принялся за угощение.
— Пирожные действительно вкусные, вы знаете как порадовать моих друзей, — обратилась я к коллекционеру. — Вы готовы обсудить историю со шкатулкой Жереми Позье?
— С радостью, я за этим и пришел. Как я понял, у вас есть что мне сообщить?
— Да, я кое-что узнала, не буду скрывать, но стоило мне это не дешево.
— Я готов возместить любые расходы в любом эквиваленте.
— Как я уже говорила ранее, хотелось бы услышать всю историю целиком. Чтобы не быть голословной, со своей стороны, могу вам сказать, что я знаю где шкатулка и я знаю где взять код от тайника.
— Что вас интересует, Светлана?
— Кто хозяин шкатулки?
— Я.
— Почему-то я так и подумала.
— Вы умная девушка, Светлана, я знал, что вы догадаетесь. Иначе, зачем мне гоняться столько лет за одной вещицей, когда под ногами их лежит великое множество, по деньгам нисколько не меньше.
— Аркадий Львович, вы хотите сказать, что вы являетесь современником Екатерины Великой?
— Чуть раньше, дитя мое. Я родился в 1760 году, в конце правления матушки Елизаветы Петровны.
— Ого!
— Да, я много повидал на своем веку. Шкатулка эта была изготовлена известнейшим придворным ювелиром Жереми Позье. Начинал он свою деятельность еще при дворе Анны Иоановны, одна из его последних работ — это знаменитая корона Екатерины Второй, в которой она короновалась на Российский престол. Репутация у него самая что ни на есть высокая. Очень многие состоятельные люди почитали за честь заказать у этого ювелира какое-нибудь изделие для себя или в подарок для своей дамы. Матушка моя водила дружбу с одной фрейлиной Елизаветы Петровны, та в свою очередь на одном из балов познакомила ее с одним немецким графом Клаусом фон Мейером. Он прибыл в Санкт-Петербург по государственным делам и был не прочь присмотреть себе русскую невесту, с этой просьбой он и обратился к одной из своих любовниц. Так моя мать была сосватана немецкому графу и отдана замуж, едва ей исполнилось семнадцать лет. Муж увез ее в Пруссию, там родился и я. Мой отец любил свою жену, и в очередной приезд в Россию заказал знаменитому ювелиру нашу шкатулку, которую подарил моей матери в день моего рождения. Поэтому, моя юная леди, эта вещица очень дорога моему сердцу, и я готов отблагодарить вас за то, что вы не отказали мне.
С этими словами Аркадий Львович открыл свой дорогой кожаный портфель и вынул очень увесистый конверт, о его содержимом я сразу догадалась.
— Аркадий Львович, я делала это не за деньги. Мне и самой было любопытно.
— Я верю в ваше благородство, но я считаю, что любой труд должен быть оплачен. Так что, не стесняйтесь, Светлана, это, вполне, разумная цена, — сказал мой гость, пододвигая конверт ближе ко мне. — Так вы скажете мне, где шкатулка и как ее взять?
— Шкатулка в банковской ячейке рядом с домом Валентины, а код от нее — даты рождения и смерти ее отца, которые можно посмотреть на кладбище, где он похоронен. К сожалению, она мне не сказала на каком.
— Это мне узнать совсем не трудно. Вы не представляете, Светлана, как я вам благодарен. Мне бы хотелось преподнести вам один подарок, просто потому что вы мне понравились, вы мне напоминаете Ольгу Воротникову, мою, не знаю сколько раз праправнучку. Такая же решительность и прямолинейность — это подкупает, хочется вести с вами дела.
— Не уверена, что у нас с вами будет много дел.
— Жизнь покажет, а пока примите от меня этот сувенир, — коллекционер извлек из недр своего портфеля кулон в виде монограммы букв С и Г, — это инициалы моей матери — Гаврилова Софья Андреевна, но вам они тоже подходят — Градова Светлана.
— Я очень тронута, Аркадий Львович, но нет необходимости мне что-то
