меня, не внушала мне ничего хорошего.
Сглотнув ком в горле, я хотел было сказать, но Дитрих, видимо, взяла себя в руки быстрее.
– Я выпустила её силу на волю, – констатировала она свой не самый достойный поступок.
Глаза Фортуны расширились, и она слегка приоткрыла рот в удивлении, но через мгновение взяла себя в руки, и спросила:
– Как? Когда?
Я быстро ввёл её курс дела, боясь, что Дитрих либо уйдёт в эмоции, либо начнёт совсем уж издалека.
Фортуна слушала с непроницаемым лицом. После моей речи, промолчала, казалось, обдумывая и принимая решение.
– Я не знаю, где она, – подойдя к барной стойке и наливая что-то себе из спиртного (никогда не задумывался, как действует алкоголь на высших, но сейчас и не время об этом рассуждать), сказала она.
– В смысле, не знаете, – с отчаянием в голосе, прошептала Дитрих. И я краем глаза заметил, как она обмякла в кресле, будто потеряв частичку себя.
Фортуна не предложила нам ничего, просто подошла, подсела к нам, эффектно оседлав стул, и изучая стакан с его содержимым, грустно проговорила:
– Мала, так я её зову, всегда была занозой. Как бы я не пыталась поддержать её, быть рядом, помочь, она ненавидела меня. Точнее, предположу, что завидовала. Моя бедная сестрёнка… поверьте, будь у меня хоть капля возможности, я бы отдала все свои таланты ей… Но она этого не понимала. Да и не понимает по сей день.
Отпив немного алкоголя, она продолжила более бодрым голосом:
– С тех пор как её силы отняли, она ушла. Я долго её искала. Мои люди говорили, что видели то там, то там, – кивая головой в разные стороны, эмоционально рассказывала про свою жизнь Удача. – В последний раз её видели с парнем, Заком, как она его называет, в Восточной Европе.
– У неё есть парень? – мне кажется из всего рассказа, только это зацепило Дитрих. «Ох уж эти девчонки!» – как-то выразился мой бывший подопечный. Я, пожалуй, с ним соглашусь.
Фортуна кивнула.
– Зак, закон подлости. Не говорите, что не слышали о нем?! – приподняв брови, засмеялась Удача.
– Он и вправду существует? – реакция Дитрих была как у маленькой девочке, которой рассказывают о единорогах и сказочных принцах.
– Признаться честно, терпеть не могу этого парня, но он как никто другой ей подходит, – усмехнулась богиня. – В нем столько же яда, сколько и в ней, а возможно и больше. Идеальная такая вот парочка.
Она допила содержимое бокала. И замолчала.
Мы с Дитрих посмотрели друг на друга в поисках ответа: и что дальше?
– Я бы попросила моих людей поискать её вновь, – прервала наш немой разговор Фортуна, – но это займёт куда больше времени. Поэтому сделаем по-другому. Есть у меня друг, Шива. Он спец по аурам. За короткое время он проследить за всеми аурами людей и сможет вычленить оттуда след моей сестры.
Она взяла бумагу и что-то там начиркала, какие-то неведомые знаки, напоминающие руны. В это время я решил все же уточнить:
– Шива? Бог Шива, что в Индии? – его мне точно ещё не приходилось встречать!
Она решила проигнорировать мой вопрос, видимо посчитав его слишком глупым.
– Вот. Передадите это ему от меня. Не думаю, что он откажет, – протянула она записку Дитрих. И когда она было уже взяла его, резко отдернула, – но у меня условие! Когда Шива её найдёт, я пойду с вами. Это моя сестра и как не мне быть рядом с ней в минуты её падения.
Мы переглянулись с Дитрих и одновременно кивнули.
И едва она взяла протянутую бумагу, нас снова перебросило в холл Белладжио. Фортуны не было рядом, но мы слышали её слова в голове: «У вас в кармане по монете, подбросьте её на Удачу, и я приду».
– Ну хоть не возникнет больше проблем с её поисками – уже хорошо, – подумал я.
Глава 15
Я вернулась домой почти под утро. Джун крепко спал, посасывая большой пальчик, под действием моих чар. Наверное, это время самое умилительное в детях!
Учитывая, что дом находится рядом с магистралью, здесь всегда слышны шумы от проезжающих машин. Горят фонари. Мало птиц и деревьев. И все унылое, и скучно однообразное. Если честно, меня это все угнетает. Ведь я люблю буйство красок, людской говор, природу.... Поэтому я стараюсь внести это все в жизнь маленького Джуна. Веселье и смех, которые часто не понимает Йоко. Японцам вообще присуще скрывать эмоции. Это семья не исключение. Да, они выбираются в лес, в парки, любуются цветением умэ (это когда цветёт слива) и сакуры. Тихое времяпровождение, спокойное шествие… Предположу, что я чересчур шумная благодаря детям, дети ведь любят веселье! И мне не понять умиротворения и покоя целой нации. Для этого надо родиться в Японии, ну или как минимум часто попадать сюда в командировки.
Через пару минут, после моего прибытия, как раз проснулась Йоко, тихо прошла на кухню и начала готовить завтрак для мужа. Как обычно грустная, с тёмными кругами под глазами от недосыпа (вечерами она долго не может заснуть, а ночью малыш часто просыпается) и бледной сухой кожей – организм все ещё не может восстановиться после родов, а кормление грудью отнимает большую часть витаминов. Лекарства помогали, бесспорно, но я думаю, её проблема куда глубже. Как же тело вылечится, если болит душа?
Я подождала, когда она закончит на кухне и слегка приведёт себя в порядок, прежде чем снять заклинание снов с Джун. Я всегда стараюсь помочь мамам с чадами, не только потому что понимаю, что с ними тяжело, но и просто частенько сочувствую и сопереживаю женщинам. В данном случае, скорее всего в Йоко я видела себя… Столько амбиций и энергии, но все это прячется глубоко внутри, как в скорлупе, ибо так принято обществом.
Даже в имени её есть часть души – «ребёнок океана». А сейчас она явно не в своей стихии.
Пока Йоко поднимается и идёт к сыну, я развлекаю его своими бусинками. Они переливаются на утреннем солнышке и привносят яркие краски в утомительный интерьер спальни.
Так и проходят мои дни и ночи здесь: я как могу развлекаю Джуна, пока мама уходит в свои мысли или выполняет работу по дому. Стараюсь, чтобы все были счастливы вокруг, насколько это возможно. Ведь добиться улыбки Йоко или её мужа с помощью Джуна – нелегко, но так приятно! А он молодец! Он чуткий малый, понимающий даже для своего столь маленького возраста!
Джун, как и положено в силу его имени, послушный (хотя
