друг друга, и Анна уехала на родину мужа и вместе с ним всю жизнь проработала в больнице. Сын захотел носить погоны и, закончив академию, по распределению попал к нам. Так и познакомились. А родителей друга лично я узнал в тот год.
— А как же она оказалась здесь, в нашем городе?
— Понимаешь, Валер, боевики побывали и там, где жили родители друга. Когда отец узнал о смерти сына, он горными тропами отправил жену, второго ребенка и свою мать к нам, в Россию. Он хотел спасти им жизнь. Анна устроилась работать в военный госпиталь, куда свозили наших раненых, участвовавших в этой военной операции. Там мы с ней и встретились, как я тебе уже говорил. И она увезла меня домой.
— А отец?
— Валер, там, в горах, сохранился прекрасный обычай: род за род, жизнь за жизнь, смерть за смерть.
— Он убил их, тех…
— Да, мальчик. — Алексей посмотрел мне в глаза. — И я считаю это правильным. Существа, уничтожающие женщин и детей, не имеют права жить на свете. Хотя те, кто посылает их убивать, обеспечивает это право, объявляя мирных жителей захватчиками, а войну — освободительной. Не хочу об этом говорить.
Алексей встал и ушел на кухню. Ноки мячиком поскакал за ним. Зашумел чайник и ножик застучал по разделочной доске. Через какое-то время зачавкал ненасытный щен. Потом в комнату с подносом вошел мой хозяин и осторожно водрузил его мне на колени. Чай, сахар и бутерброды с колбасой выгнали из моей головы дурное настроение сегодняшнего дня. Алексей тоже взял бутерброд и включил телевизор.
Тут же проснулась Машка.
— Вы что, ночь на дворе, спать пора. — просипела она, и опять отключилась.
— Наглядный пример восстанавливающегося организма. — Алексей показал ложкой в Машкину сторону и, поставив кружку на стол, наклонился к подруге, подняв ее на руки. — Пойду отнесу на кровать, пусть спит.
В телевизоре Джеймс Бонд в сотый раз спасал мир.
Утром меня разбудил бодрый Машкин крик:
— Мальчики! Доведите даму до туалета! Пудра с носика почти осыпалась!
Веселый Ноки, довольно тявкая, подскочил к ее кровати.
По лестнице, ведущей на второй этаж, прошлепали босые ноги, и всклокоченный Алексей показался в наших дверях:
— С утречком, мальчики, девочки! — поздоровался он. Я махнул ему рукой. Он прошел к Маше, немного повозился и вынес ее из комнаты, закинув себе на плечо. Я вытаращил глаза. Маша, упирающаяся локтем в спину Алексея, с улыбкой помахала мне второй рукой.
Через какое-то время мы были не только отведены, куда надо, но и накормлены, напоены, и кое-кто даже выгулян. Наш хозяин снова, как и вчера, разместил нас обоих в гостиной перед телевизором. Маша была со всех сторон обложена подушками. На стол Алексей поставил кувшин с водой и стаканы, под стол — дачное ведро.
— Потерпите до вечера, ребятки, — попросил он. — Вот привезу доктора, все станет проще.
Я попросил у хозяина планшет, чтобы связаться с ребятами. Пусть я больной и пострадавший, но экзамены для меня никто не отменял. Еще нужны были мои записи, но я решил потерпеть с этим до выходных, когда мама будет дома. Алексей все равно за Кирюхой поедет, вот заодно и конспекты прихватит.
Машка, страдальчески закусив губу, что-то усиленно обдумывала. Когда с моими делами все решилось, подружка подняла на Алексея свои огромные голубые глаза и попросила принести ей гитару. Алексей удивился, но все-таки принес и положил с ней рядом.
— Все, ребята, я поехал в город, — собрался он наконец. — Ноки возьму с собой. Дверь запру, ворота тоже. Буду вечером, не скучайте. Ах, да, — внезапно вспомнил он, куда-то отошел и вернулся обратно с тростью, на которую обычно опираются старики. — Вот, Валер, как приспичит, осваивай. И Маше помогай.
Мы дружно махнули ему руками:
— Иди, папочка!
Немного помучившись, я нашел в интернете наш учебник по химии и задачник к нему. Тяжело вздохнув, открыл тот параграф, по которому в тот знаменательный день у нас была лабораторная. Покряхтев, я устроился поудобней и честно попытался понять, о чем идет речь. Получалось не очень.
— Чего вздыхаешь? — услышала мою возню Машка. — Девочек разглядываешь?
Я поднял на нее глаза и пропел:
— Из чего же, из чего же, из чего же сделаны наши девчонки?
— А, химию одолеть пытаешься?
— И в кого ты такая умная? — грустно поинтересовался у нее.
— Может быть, в себя? — наклонила голову подружка. — А ты — маленький глупый мальчик.
— Тогда объясни, о чем здесь написано, мисс Великий Интеллект. — Проворчал я и, приподнявшись на диване, на одной ноге перемахнул к ней и протянул планшет. — На, объясняй.
Маша спокойно взяла его в руки, посмотрела на текст и формулы, потом — на меня.
— Как все запущено, — промычала она. — Ты за девятый класс что-нибудь помнишь?
— Что-нибудь. — согласился я.
— Скачивай учебник и задачник, будем разбирать. — постановила подруга.
Я поднял брови и молча скачал требуемое. Потом, одной рукой, аккуратно подсадил Машу так, чтобы ей было удобно и читать, и со мной общаться.
И мы начали. Я читал, она объясняла. Потом попросила ручку с блокнотом. Сама записывала формулы, показывая, откуда что взялось, и затем, в конечном итоге, что получилось. Было интересно. Я увлекся и не заметил, как Маша побледнела и тяжело откинулась на подушки.
— Пить дай, — попросила она хриплым голосом. Я налил воды и, поддержав голову, осторожно напоил.
— Легче?
Она улыбнулась.
— Жить буду. На сегодня урок закончен. Устала.
Мы помолчали, но любопытство жгло безмерно, и я спросил:
— Откуда все это знаешь?
Маша вздохнула и сказала:
— Училась. В универе. Биологом стать хотела.
— А сейчас? Дальше будешь учиться?
— Конечно буду! — Внезапно разозлилась подруга. — Иначе как жить?
— Жить надо хорошо! — сказал я.
— Дурак. — уже спокойно отозвалась Маша.
— Ну, ты же мне в этом поможешь? — похлопал глазами я.
— Помогу, — согласилась она, — только и ты мне.
— Договорились, а что надо?
— Первое, ты помогаешь отвадить всех женщин от Алексея. Второе…
— А ничего, что он в отцы тебе годится? — вырвалось у меня.
— А я и говорю — дурак. Интересный мужчина в любом возрасте интересен. Кроме того, он потрясающе красив. Ты видел, как на него Наташенька смотрела? И это при муже? А потом, между прочим, мне уже двадцать лет, деточка.
— Согласен, согласен. — Я поднял руки. — Что во-вторых?
— А во-вторых, я буду делать из мальчика со шваброй настоящего, умного парня. Только в этом случае мы сможем продолжить общение. А по-другому, извини, не интересно.
— Машка, да я на руках носить тебя буду!
— Носить меня будет Алексей. А ты
