всех.
С одной стороны я был безродным гимназистом, которому за заслуги дали грамоту на учёбу в этом месте, и не факт, что я справлюсь с дарованной честью. Учёба это не саблей махать.
С другой стороны слухи о моей жестокости и неуравновешенности, как мне рассказала Роза и Николай, также были весьма распространены среди лицеистов. От чего многие думали, что я словно бешеная собака, которая может наброситься на любого встречного поперечного. Такой и вовсе не достоин светского общества, и должен быть убран подальше отсюда.
И была ещё одна сторона. Это была, наверное, самая изощренная сплетня, которую я также услышал от своих друзей, и которая могла заставить всех тут учащихся призирать мою персону.
Заключался слух в том, что я, помогая не из благих побуждений, а из подлости и корысти, принуждал спасаемых аристократов к долгу чести, дабы попасть сюда и стать аристократом заполучив одну из благородных девушек себе в жёны.
Но и этого мне было мало в моей подлой алчности. Ведь подлость моя не знает границ. Я же специально выбрал княжну Полозову, так как её семья только вернулась в свет общества и была беззащитна перед моими кознями.
В общем, я мерзавец и негодяй, который принудил бедную беззащитную девушку стать моей женой против её воли. Хотя против её воли тут, наверное, слух правдив.
Итог из этого был ясен. В глазах большинства, я был ещё тем уродом. Однако опасным уродом, с которым по первой лучше не связываться. Мало ли какую я подлость ещё замыслил.
И на фоне всех этих слухов была весьма интересна заинтересованность в моей дружбе трёх бывших гимназистов.
Всё бы нечего, вот только я не настолько был идиотом как думали те, кто подослал этих ребят мне в друзья.
Поначалу я конечно о таком не задумывался. Времени не было. Однако узнав слухи про себя в этих учебных стенах, сразу провёл нужные параллели, так как я ждал интриг и козней в этом месте.
Стоило слегка сопоставить информацию, и получалось, что мой сосед засланный казачёк. Я конечно и так бы его проверял на наличие шпионажа и прочего, просто потому, что он находится совсем рядом. Но те, кто это задумали, сами его выдали с потрохами.
Как можно было не учесть в своих интригах социальную среду этого места, в которую благодаря слухам я не вписывался.
Они, наверное, думали, раз я чернь, то сразу обрадуюсь дружбе с себе подобным, да ещё и соседом в придачу. Вот только если можно предположить, что мне как новичку в том месте, это может и нужно, то бывшему гимназисту, скорее всего, нет. Особенно на фоне общих слухов и отношения ко мне аристократов, о которых эти трое не могли не знать.
По-простому, дружба со мной, это сплошные проблемы с аристократами, и ещё большее понижение их социального статуса, который тут и так где-то на уровне плинтуса.
Поняв это, мне теперь оставалось выяснить, на кого он работает и какие цели преследует. Ведь в простое наблюдение за своей персоной я не верил.
Для простого сбора данных не нужно в друзья набиваться. Можно и со стороны понаблюдать, да так по-соседски вечером фразами по перекидываться.
Потянувшись всем телом сидя на лавочке, я посмотрел в небо, где солнце уже близилось к закату, после чего перевёл взгляд на дорожку, где в самом её начале увидел идущих в мою сторону двух особ.
Первой оказалась моя невеста, а вот второй была средних лет женщина в строгом платье и смахивала она на гувернантку.
В том направлении, откуда они появились, если я правильно помнил, была территория младших классов лицея, а также их общежития.
Получалось Анастасия, сейчас шла и в правду с гувернанткой одного из учащихся тут детей. Ведь младшие классы могли иметь в распоряжении вроде до перевода в старшие классы прислугу.
На полпути до меня женщина, поклонившись Анастасии, свернула на другую дорожку, а вот моя невеста пошла дальше, так как путь к основным корпусам и общежитиям пролегал через меня.
За пять семь метров до моей лавочки, я был замечен, что явно показал её запнувшийся шаг.
Я отчётливо видел, как окаменело её лицо, а выражение стало весьма высокомерным.
Когда до меня осталось пара метров, я встал и, совсем дружелюбием кивнул невесте, после чего произнёс:
— Рад нашей внезапной встречи Анастасия.
— Вы что меня караулили? — Вместо приветствия выдавила сквозь зубы Полозова.
— Как можно, — наградил я девушку улыбкой, которая явно её раздражала, что мимолётно и отражалось на её каменном лице. — Это сама судьба подарила нам первую встречу за столь долгий срок разлуки.
— Это не судьба, а злой рок. — Чуть слышно произнесла Настя.
Я сделал вид, что не услышал тихих слов и, посмотрев на кисть невесты, увидел изящное обручальное кольцо с брильянтом, по бокам которого расположились изумруды. Как не крути, а правила есть правила. Колечко пришлось носить.
— Вам очень идёт кольцо, — перевёл я взгляд с руки на лицо девушки. — Надеюсь, вам оно понравилось.
— Вы про это кольцо? — подняла она правую руку, демонстрируя обручальное украшение. — Которое даже не удосужились подарить лично. Я уж не говорю о его покупке. — Колко сверкнула она глазами.
Моё лицо осталось невозмутимым, но вот в душе всплыли слова Марии Павловны об этой в кавычках милейшей особе.
— Анастасия, неужели вы хотели, что бы я лично одел вам его на вашу руку, придя к вам в дом? К сожалению волей службы я был отослан за пределы Петербурга и не смог выполнить ваше желание. За это недоразумение я готов извиниться, — наградил я свою невесту смиреной улыбкой, стараясь сдержать ехидство в глазах, после чего в один шаг приблизился к лавочке, на которой сидел, и сорвал у её ножек Татарник, или в простонародье колючку. — Вот. — Протянул я можно сказать цветок Анастасии.
Моя невеста округлила глаза, и даже опешила от такого подарка.
— Это что? — Только и смогла произнести она, смотря округлыми глазами, то на меня, то на цветущую колючку, которую весьма болезненно было держать в руке.
— Цветок. — Улыбнулся я невинной улыбкой.
— Какой это цветок? —
