и выглядела хорошо. Она заглядывала два-три раза в месяц. Спросить про сына и просто побеседовать. Платила честно и всегда оставляла щедрые чаевые. Валери было её жалко, и иногда совесть покусывала за то, что она иногда берёт деньги просто за разговоры. Но после того как женщина её отчитала за это, немного успокоилась.
Рядом с ней переминаясь с ноги на ногу, стояли двое. Одного взгляда хватило, что бы понять масштаб проблем, припухшие глаза, скорбные лица, это были определённо её клиенты.
«Вселенная, я тебя так люблю! Так зачем же ты надо мной издеваешься?» — мысленно простонала Валери уже морально готовясь утешать и разгребать.
Ей было физически больно отнимать у людей надежду, а без этого никак. Порой к ней приходили совсем убитые горем люди, умоляли сделать всё, что бы поговорить с умершим родственником. Но ведь это не так работает. Раньше она таким занималась, пыталась связываться с миром мёртвых, а потом как однажды сама шагнула за грань, так и перестала. Седых волос прибавилось, но это можно считать за благо, не у всех получается так легко отделаться.
«Надеюсь не с призывом и не с проклятием пришли.» — ещё одна мысль утонула в зарождающемся волнении.
Замедлив шаг, она пыталась отложить неизбежное. Но её заметила Беатрис и тут же встрепенулась. Взгляды рядом стоящих с ней людей зажглись надеждой.
— Добрый день! Долго ждете? — через силу улыбнулась девушка.
— Здравствуй! Нет, всего пять или десять минут. Хочу представить, это мои хорошие знакомые Джеймс и Натали.
— Очень приятно! — пожав руки гостям, Валери направилась к двери, так как на улице обсуждать дела просто неприлично.
Вся работа обычно проходила в зале, да больше и негде. Учитывая, что это одна большая зона и стол был только там. Зато такая планировка создавала ощущение свободы. Усадив гостей, девушка скрылась на кухне, что бы совсем скоро вернуться с подносом в руках. Зелёный чай потихоньку заваливался в пузатом стеклянном чайнике, в небольшой вазочке лежали печенье и конфету, а остальное пространство занимали белые фарфоровые чашки.
Мужчина изо всех сил старался перенести своё внимание на коллекцию минералов, а вот его спутница не скрывала волнения. Женщина нервно ерзала на стуле, немного дёргалась, а когда взялась за чашку, сразу стало понятно, что у неё сильно дрожат руки. Украдкой поглядывая на Валери, они переводили взгляд на Беатрис, и в этом взгляде явно читалось недоверие. Первой заговорить решила именно она, понимая, что в данном случае спрос именно с неё.
— Валери, ты ведь уже знаешь, зачем мы пришли?
— Знаю, — с тяжёлым вздохом согласилась девушка. — Но предпочла бы услышать суть просьбы непосредственно от заказчика.
— Наша дочь. — дрожащим от волнения голосом начал Джеймс.
— Лили. — едва сдерживая слёзы выдавила Натали. — Ей недавно двадцать исполнилось, она к нам на выходные приехала, всё было хорошо, а потом она пропала. — рука женщины и потянулась к сумке, спустя мгновение на столе лежал конверт. — Это Беатрис нам посоветовала к вам обратиться, она сказала, что вы ей помогли. Я в это всё не верю, но может быть, у вас получится хоть что-то сказать.
— Дайте угадаю, от полиции толку ноль? — холодно произнесла Валери, потянувшись за конвертом.
— Да, они только руками разводят. Вроде ищут, но результата никакого. Думаю они решили списать на побег. Тем более что уже случалось такое. — ответил отец девочки.
— А почему вы не верите в побег?
— Она бы никогда, да и не ссорились мы. Наоборот. Всё было хорошо, даже лучше чем раньше. Лили за ум взялась, начала хорошо учиться.
— Хорошо, я поняла. — мягко прервав зарождающийся поток речи, Валери достала из конверта фотографию.
Девушка на фото улыбалась. Внешность нежная и милая, всё в её образе способствовало созданию приятного впечатления. И светлые волосы, красивого, пшеничного оттенка и голубые глаза и даже родинка на щеке. Такие девочки обычно первыми тянут руку во время урока, носят косички и стараются придерживаться образа «хорошей девочки». Поэтому вдвойне странно было слышать про побеги и плохие отношения с родителями.
Смотря портрету прямо в глаза, Валери потихоньку растворялась в реальности. Её сознание уносило бурным течением куда-то далеко, перед глазами мелькали образы, обрывки эмоций и фраз. С каждой минутой дыхание становилось всё тяжелее. Хотелось сбросить наваждение ведь на смену обычным образам начали приходить мрачные, овеянные тьмой.
Резко перевернув фотографию, Валери потянулась к колоде. Карты в этом плане более надёжный источник информации, но и так уже было понятно, что ничего хорошего ожидать не стоит.
Родители источали такую сильную боль, что плакать хотелось, но именно в такой ситуации и нужно проявлять стойкость. Больше всего ей было жалко мужчину, он любил дочь и жену, видел их смыслом своей жизни, а сейчас, словно часть сердца у него вырвали из груди. Жена хотя бы могла все переживания выплескивать, а он держал всё в себе. И ведь уже понял, что вряд ли эта девчонка с картами сможет их порадовать, но до последнего, надеялся, что сейчас прозвучат заветные слова: «Ваша дочь жива, вот адрес где можете её найти».
Валери видела недоверие в их глазах, понимала, что может получить порцию обвинений и упрёков за высказанную правду. Но просто не могла солгать. Может быть, позволить надежде жить было бы самым правильным решением или милосердным. Но она просто не могла так поступить и поэтому продолжала выкладывать карты на стол. Вновь и вновь, понимая, что ничего нового уже не увидит.
— Где она? Что с ней? Она жива? — вскрикнула Натали, не выдержав напряжения.
Подняв глаза на женщину, Валери молча покачала головой, так и не найдя в себе сил произнести жестокую правду вслух. Убитая горем мать разрыдалась, а девушка ощутила, как разбилась вдребезги их последняя надежда.
— Как? — глухо спросил Джеймс обнимая жену.
— Могу только в общих чертах сказать. — выдохнула она перетасовав колоду.
С новым раскладом начали приходить и образы. Стараясь смягчить правду и просеивать её через внутреннее сито, она начала говорить вслух.
— Недавно это случилось, в месяц или два назад. В общем, в конце зимы.
— Она в конце февраля пропала, — откликнулась Натали сквозь слёзы. Несмотря на переживания последних месяцев, она всё ещё могла плакать. Ожидание и неизвестность убивает подчас сильнее плохих новостей. Теперь она хотела знать, что случилось с её дочерью.
— Она была с тем, кого знает. Это не просто знакомый, возможно парень или друг. Но она ему доверяла, была очарована им. Мне идёт информация про парк или лес. За ней давно следовала смерть. Но не простая,
