земле, что интересовали отца, на попытки спекулировать акциями. На всё! И если я просто не мог оценить масштабы. Так как неместного происхождения, то на Андрея было жалко смотреть. Да и в тот день, когда отец уехал из этого офиса в последний раз, время и маршрут сдали тоже они.
— Что делать с Романом и вторым, Дамир Александрович? — спросил меня один из гвардейцев.
— Вы ведь знаете девиз нашей семьи? — поднял я бровь.
— Честь рода, важнее крови рода, — синхронно произнесли три гвардейца, находившиеся в кабинете.
— Тогда вы сами знаете, что с ними делать, — пожал я плечами.
Вызвав фургон для перевозки предателей, мы приехали на полигон рода. Где построив всех свободных гвардейцев, поставив перед ними двоих изменников, зачитал причины и приговор. Из наплечной кобуры я достал пистолет… Это был кольт 1911 в чёрном матовом цвете. Щёчки, что крепились к раме пистолета, были выполнены из Бразильского красного дерева и на них был вырезан герб рода. В обойму я зарядил 2 патрона. Посмотрев на гвардейцев, протянул пистолет Андрею. А сам пошёл в сторону машин. Проходя мимо шеренг с солдатами, скомандовал:
— Уходим бойцы. Он всё сделает сам.
Надеюсь, что сделает и второй патрон найдёт подельника. А не отца. Добавил я мысленно.
Позвав заместителя Распутина я сел с ним в машину. Сказав водителю, что едем домой. Я обратился к заму и передавая ему блокнот:
— Николай Иванович. Как вы понимаете, Распутин или больше не сможет руководить совсем или некоторое время. Поэтому задача такая. Находите всё, что сможете по фамилиям из этого списка. Кто, откуда, чем занимаются. Имена всех родственников. Фирмы какими владеют. В общем всю информацию. Составляете список, как мы можем устранить или всех представителей или главу и наследников. Не сможете, так не сможете. Это не важно. Но хотелось бы. Занимаетесь этим лично вы. Докладывать будете лично вы. Распутина, если он останется, в курс можете поставить, но к работе не допускать.
— Хотите объявить им войну? — спросил Николай.
— Не знаю, война — это слишком затратно, но легально… Но легко они не отделяются.
А дома меня ждал скандал. Не успел я дойти до дивана и устало упасть на подушки. Как в гостиную влетела злая, очень злая сестра и начала истерить:
— Дамир! Ты где шляешься? Мы опаздываем в клуб! Нас ждут! А ты меня подставляешь своим отсутствием.
— У меня были срочные дела, — пробубнил я.
— В смысле у тебя дела?! Я плохо выражаюсь? Или ты идиот и не понимаешь, значение слов «не строить планы»? — в меня прилетело подушкой.
— Елена, А ты ничего не перепутала? Я наследник рода! И делам рода, плевать на наши хотелки! Ты выросшая в тепличных условиях, не понимаешь простых вещей! Привыкла, что вся ответственность сперва была на отце, А теперь на мне! А ты только и можешь развлекаться!
— Но нас ждут друзья! — её голос сорвался на визг.
— ТВОИ друзья! — не думал, что я могу так орать.
В клуб мы всё же поехали. И только после посещения мной душа и ужина. Выехали мы через час и в полном молчание. И как бы я ни хотел остаться дома. Никакого желания отпускать её одну меня не было. А одна она не смогла уехать. Я запретил выпускать её с территории. Приятно слушать, когда девушка орёт и не на тебя. Я прям наслаждение испытал пока, ждал, когда она закончит кричать и грозить нашим гвардейцам, что встали у ворот и не выпускали её машину.
А на всё её оры, и обещанные кары они бодро отвечали:
— Приказ Князя!
Надо им выходной, что ли, лишний дать.
Всю дорогу до клуба, я провёл в размышлениях. Что же выбрал Распутин? А если сделал правильный выбор. Останется он в роду или уйдёт. Звонить, сам я не хотел, но и мой телефон молчал. Достав его и поднеся палец к кнопке разблокировки, в ответ получил чёрный экран. Понял, что я так и не зарядил его. Забыл. Но зарядить и взять с собой я не успевал. Мы приехали. Элементарно даже у водителя не мог взять телефон и поменять симки. Она была электронная. А для меня это неведомая фигня, в которой я не разбирался и в своей прошлой жизни.
Плюнув, и решил оставить телефон на зарядке в машине. И сказав, что час он может быть свободен, но потом вернутся, чтобы я забрал телефон. Вышел из машины.
Парковка была забита. Джипы. Спортивные купе. Представительские машины с гербами родов. А в сам клуб очередь начиналась практически у стоянки.
Сестра подхватив меня за руку, уверенно направилась в сторону входа. Обходя всю человеческую змейку. Подойдя к охране на входе, она назвала нашу фамилию. Парни, сверившись со списками, отошли в стороны и открыли под гул негодования, что понеслась по очереди, двери, пропустили нас внутрь. Пройдя в тамбур, где находилось ещё пара, человек охраны и девушка, администратор, мы поднялись на второй этаж.
Клуб как клуб. Темно, ничего не видно, музыка играет с такой громкостью, что я не слышу свои мысли. И повсюду световые эффекты. Что периодически попадая в глаза, ослепляют. А зал был полон танцующих людей, что сказалось на скорости продвижения нашей пары.
Добравшись до нужного стола, я отметил, что свободных мест осталось ровно два. Один находился рядом с Юсуповой, а другой, напротив, с Вяземской. А зная, что Лена очень близка с Анжелой, то я недолго думая сел к Марии. А благодаря тому, что на столе стояла лампа под зелёным абажуром, света было достаточно, чтобы увидеть, победный взгляд Вяземской и полный разочарования Анжелы. Я стал рассматривать всех приглашённых. На одной из сторон сидела Лена и Анжела. Я и Мария. Двое парней сидели в центре стола. Один из них был Влад Гагарин, а второй примерно такого же возраста, с зализанными назад волосами. Его фигуру крепкую накаченную обтягивала белоснежная я рубашка. Которая, видать, была на пару размеров меньше, чем следовало. Он представился как заместитель Юсуповой по Имени Андрей. А напротив них сидела, девушка. В обтягивающем зелёном платье. С глубоким декольте. Её длинные волосы были чёрными, но несколько прядей было выкрашено в зелёный. Пухлые губы красиво вписывались в округлое лицо. Маленький курносый нос. Вот значит какая ты, Марина.
Девушка из Перми.
Потекла обычная беседа, на разные темы. Я в разговоре не участвовал и настроение не было, да и темы такие, в которых я мало что понимал. Поэтому просто попивал вино. Красное сухое. Моя слабость.
