сказал.
— Меня нельзя трогать.
Позади хромал Алексей. Следом шагали Асука с Прохором, которые в отличие от меня не решались внаглую обогнать Рюриковича. Замыкал процессию телохранитель. Олег же, на всякий случай оставался в прихожей.
— Это ещё почему? — с искренним интересом уточнил я.
— А кто вам тогда всё расскажет, — не менее искренне удивился смертный.
Слева тяжело выдохнул добравшийся до нас царевич. Остановился, опираясь на трость сцепленными пальцами обеих рук. Чувствовал он себя лучше, но такие пробежки пока ему были противопоказаны.
Юнец, что валялся на полу, присмотрелся к перстню на его руке и тихо охнул.
— Вы что, из императорского рода? Прям настоящий Рюрикович?
Как-то слишком показательно он удивлялся, для того, кто заправлял жизнью целого особняка и несколько минут назад ожесточённо имел юную патрицианку. Да и в целом, не походил на внезапно раскрытого заговорщика, которого ждёт расправа. Слишком уж уверенно выглядел.
Возникшее подозрение заставило отдать мысленный приказ Сандалу и тот вернулся в призрачный облик, сразу же сорвавшись с места. А вот я поймал на себе заинтересованный взгляд Алексея.
— Так это и есть твой дракон? Знаешь, судя по газетным статьям, я думал он побольше будет.
Спутник, который осматривал подвалы особняка, молнией устремился обратно. Уже через секунду перед лицом царевича возникла белая драконья голова, которая тихо, но отчётливо прорычала.
— Я ведь могу и для тебя прр-р-ридумать песню. Осторр-р-рожнее, прр-р-ринц!
Исчезнув, снова рванул вниз, а Рюрикович ошеломлённо моргнул и снова посмотрел на меня.
— Погоди… Как ты ему… В смысле, он что, живой?
Растерянность была понятна. Создание псевдоразума в призрачных конструктах, являлось крайне сложной задачей. Хотя, на текущем уровне силы, я бы, пожалуй, тоже не справился. Но с точки зрениях смертных Одарённых, всё было ещё хуже — на весь мир насчитывалось всего несколько разумных призрачных конструктов.
Так что вывод напрашивался сам собой — мой спутник разумен. Либо у меня очень странное чувство юмора. Хотя, судя по ошарашенному виду царевича, второй вариант он сразу же отмёл.
Впрочем, одного укоризненного взгляда, оказалось достаточно, чтобы Алексей вспомнил о лежащем перед нами пленнике.
Тот же, когда в него уперлись наши взгляды, беспокойно заёрзал.
— Я всё скажу. Вы только не убивайте.
Вроде бы смертный говорил вполне логичные вещи. Любой испугается, если в дом вломится группа Одарённых, а тебя самого собьёт с ног дракон. Пусть и относительно небольшого размера.
Вид он себе тоже старался придать испуганный. Но имелась одна проблема — среди оттенков его сознания, не было настоящего страха. Он делал вид, что боялся. Возможно даже сам так думал. На деле же, его разум оставался спокойным.
Я кивнул царевичу, который искоса посмотрел на меня, а сам ещё раз подсветил дом при помощи силы «искры». Вроде больше тут никого не было. Да и Сандал проверил все комнаты, подвалы и укромные уголки по три раза. Помощь изнутри к смертному точно прийти не может.
— Что стало с этими людьми? Кто ты такой? И что здесь вообще творится?
Одно слово — Рюрикович. Вместо того, чтобы поинтересоваться судьбой Анны Волконской, из-за которой мы сюда в первую очередь и заявились, сразу же перешёл к глобальным вопросам.
— Меня просто оставили присматривать за домом, господин. Приказали следить, чтобы эти не разбредались и не творили лишнего. А что с ними сделали, я не ведаю.
Раз в особняке не было никого, кто мог бы прийти на помощь, значит причина странного поведения крылась в самом смертном. Вот только, я никак не мог понять, что именно с ним было не так. Следов ментального вмешательства я не видел. Никаких артефактов у него тоже не имелось. Он даже Одарённым не был.
— Кто отдал тебе этот приказ?
В голосе царевича прорезалась сталь и юнец вполне натурально задрожал.
— Её Сиятельство… Василина Шуйская. Не убивайте, милостивый господин. Я человек подневольный, силой не владею. Сказали, если не буду делать то, что велено, со мной будет то же самое.
Алексей нахмурился, глянув на меня. А я вспомнил разговор Одарённого, что прибыл с княжичем Долгоруким, когда тот явился за своей невестой. Тот ведь тоже говорил про какую-то Шуйскую, связанную с Хранителями. Если глянуть на это под таким углом, то версия имела смысл.
Но это не отменяло всех тех странностей, которые я подметил в поведении смертного. Не говоря уже о том, что никто не станет вот так запросто сдавать своего господина. Или, как в данном случае, госпожу. Как правило, людя хотя бы для вида, пытались поиграть в молчащих героев. Этот же, был готов всё выложить, как только нас увидел.
Сандал облетал дом, наблюдая за окрестностями. А я отступил в сторону, оглянувшись на Прохора, который с интересом наблюдал за беседой, продолжая держать в руке револьвер.
— Сконцентрируйся на нём. Попробуй сдвинуть с места то, что внутри.
На лице царевича, который тоже бросил взгляд назад, проступило недоумение. А вот мой адъютант, посмотрев на юношу, что так и лежал на спине, непонимающе нахмурился.
— Он ведь живой, Ваше Благородие. А вдруг, убью ненароком.
Я мрачно хмыкнул, покосившись на смертного.
— Те внизу, тоже ведь живыми казались, верно? Выполняй приказ, солдат.
Стоило чуть надавить в последних словах, как гвардеец встрепенулся и убрав оружие, потянулся своим Даром к пленному. А стоящий рядом царевич, тихо поинтересовался.
— Ты что делать собрался? Это единственный живой свидетель.
Будь на его место кто-то иной, я бы его благополучно проигнорировал. Но этот Рюрикович был единственным членом императорского рода, с которым у меня получилось наладить контакт. А если в будущем всё сложится так, как надо, вполне может стать членом моей свиты. Да и императорский престол занять.
Поэтому, я всё же коротко объяснил.
— Проверить его на предмет чужого влияния.
Выражение лица подсказывало, что Алексей не совсем уловил смысл фразы. Но сейчас было не слишком подходящее время, чтобы вдаваться в детали. К тому же Прохор уже начал действовать — душа внутри слуги, которого поставили следить за особняком, затрепетала, дёргаясь из стороны в сторону.
Конечно, я мог бы попробовать всё сделать сам. Но адъютанту требовалось практиковаться. К тому же, если я был прав, то касание чистой божественной мощи могло всё испортить. А Дар гвардейца был слишком слаб, чтобы нанести случайный вред.
Душа юнца заметно сдвинулась, а сам он скривил лицо от боли. Спустя мгновение вовсе выгнулся дугой на полу, натужно заверещав.
Царевич уставился на извивающегося смертного, Асука тихо хмыкнула, а вот Прохор неожиданно остановился. Пришлось чуть надавить.
— Продолжай. Только осторожнее.
Во взгляде Рюриковича проступил живой интерес — он явно не до конца понимал происходящее. А гвардеец снова потащил душу наружу.
Человеческая суть сопротивлялась. Цеплялась за оболочку, пытаясь удержаться на месте и сражалась за своё право остаться внутри тела. Но сопротивляться давлению Дара, у неё не получалось — Прохор пусть и медленно, но вполне успешно вытаскивал её наружу.
На первый взгляд, с душой всё было в порядке. Единственное, что смущало — относительная лёгкость, с которой её выходило извлечь. Но и тут всё можно было списать на индивидуальные особенности цели или мощь Дара. К тому же я ни разу не пробовал провернуть нечто подобное со смертными. Да и незачем было. Пожирание душ смертных ради собственного усиления — мерзость, за которую я сам же жестоко карал. А для быстрого и эффективного убийства людей, существует масса других, более простых способов.
Я не отрывал взгляд от очертаний души, что постепенно проявлялась в воздухе над телом. Но всё равно чуть не пропустил момент, когда всё произошло. Только что, перед глазами была цельная конструкция, а вот она уже лопнула, разметав брызги тающей энергии по всему коридору.
Сзади тяжело охнул Прохор, а я немедленно рявкнул.
— Стоп! Отпусти её!
Тот прекратил использовать Дар. Я же вглядывался в происходящее. Большой и бесформенный кусок тонкой энергии, который сейчас скользнул назад в оболочку, видимо был основой всей конструкции. Настоящей человеческой душой. Которую обложили со всех сторон дополнительными компонентами, склеили чьей-то силой, а потом зашили в оболочку, которая всё это должна была замаскировать.
И стоило признать — сделали всё весьма неплохо. По крайней мере, на техническом уровне. Вот с проработкой поведения смертного, они прогадали. Будь он более убедителен, я бы и не подумал о необходимости подобной проверки.
Юноша на полу, перевернулся на бок и тихо
