не дойдя шага до дверей купе, исчез.
Лайк с Ираклием уселись только спустя долгую минуту.
– Ерш твою медь, – впечатленно просипел Симонов. – Лайк, все, что он говорил, – правда?
– Правда, – серьезно ответил Лайк. – Скажу больше. Хена – самый старый из известных мне Иных. Есть и постарше, но о тех я только слышал. Хена – единственный, кто еще не удалился от дел.
– Но Прага послала его? – изумленно поинтересовался Швед. – Светлые посылают слабенького мага, а Инквизиция – такого зубра?!
– Смилодона, – фыркнул Лайк. – Но ты прав по сути. В Инквизиции, конечно, слабых Иных вообще нет; думаю, второй-третий уровень Силы – это нижний предел. Из вампиров там только высшие. А из оборотней… мне кажется, что Хена единственный. Но все равно Хена, и наблюдатель…
Лайк определенно задумался.
– Получается, бывают высшие оборотни? – спросил любопытный Ефим.
Лайк не ответил: он думал. Ответил Ираклий:
– Не бывает высших оборотней. Бывают очень старые оборотни. Поживешь с ихнее – многому научишься.
В дверном проеме нарисовалась Лариса Наримановна в темно-вишневом кимоно с вышивкой и такого же цвета тапках. Волосы она заплела в косу – весьма, надо сказать, толстую, как матерая гюрза.
– Ефим! – велела она. – Пойди-ка полечи Джованни! Совсем не умеют пить эти итальяшки!
Ефим послушно ускакал, зато вместо него немедленно заявился Рублев. Вид у него был слегка ошалелый. Наверное, Хена зашел и к нему познакомиться.
– Вот все и собрались, – подытожила ведьма. – Лайк, хватит брейн юзать, просыпайся.
Лайк, прикрыв глаза, кивнул и сел поудобнее, одновременно освобождая место для Ларисы Наримановны. Рублев рухнул рядом с Симоновым, туда, где раньше сидел Ефим.
– Пива хотите, Лариса Наримановна? – поинтересовался Симонов не без подобострастия.
– Не подлизывайся, Симонов. Захочу – возьму.
Симонов умолк, словно жабу проглотил.
– Если наблюдателем от Инквизиции пошел Хена, значит, дело куда серьезнее, чем представлялось сначала. Так? – в лоб сформулировала ведьма, в упор глядя на Лайка.
Тот отвечать не спешил, но всем видом показал, что вот-вот ответит.
– Не обязательно, – наконец озвучил он результаты недавних размышлений. – Смотри: Хена в прошлом Темный. Сколько всяких сектантов-отморозков он на своем веку видал-перевидал, нам и не снилось. Возможно, Прага дает нам знать: ребята, тыл у вас есть. С другой стороны, это может означать и противоположное. Типа Прага сразу намекает, что не верит в успех операции нашими силами.
– Погоди, но Хена ведь назвался наблюдателем, стало быть, прямо вмешиваться он не станет.
– А ему и не нужно вмешиваться. Инквизиция просто демонстрирует необходимый уровень участников операции. Вот, мол, каков требуется наблюдатель. Какими должны быть действующие лица – думайте сами.
– Ай, Лаки, не усложняй, – Ираклий досадливо поморщился. – Можно подумать, что ты, Лариса или я не соответствуем этому уровню.
Лайк криво усмехнулся:
– Мы-то соответствуем. А Прага, возможно, тонко намекает: а остальных зачем взяли?
– Надо же учить молодежь, в конце-то концов? – Ираклий характерным движением провел согнутым пальцем по усам. – Вспомни, как сам меня натаскивал. Да и вообще, какое Праге дело до наших действий перед операцией? Их задача – судить оступившихся.
– Но и предотвращать нежелательное – тоже. Чтоб далеко не ходить, вспомни, как они четко сработали, когда психи-финны приволокли в Москву Коготь Фафнира.
– Но мы-то ничего пока страшного делать вроде не собираемся…
– Собираемся, – бесстрастно возразил Лайк. – Мы собираемся низвергнуть в сумрак несколько десятков Иных. Не забывай об этом. Не забывай о подобном никогда.
Некоторое время легионеры Тьмы переваривали сказанное.
– У меня вопрос! – будто в школе поднял руку Швед. – Почему тогда от Света наблюдатель откровенно слабый? Не понимаю.
– Это Гесер-то слабый? – с нескрываемой иронией переспросил Лайк. – Ну-ну!
– Гесер? – озадачился Швед. – Вроде ж этот… Алексей Соло-чего-то-там.
– Швед, не разочаровывай меня! Алексей – всего лишь ширма. Настоящий наблюдатель – Пресветлый Гесер лично. Просто быть наблюдателем официально ему как бы не по чину – слишком мелко. Завулон, я или тот же Хена – мы плюем на подобные иерархические тонкости, а Гесеру ходить наблюдателем не пристало, неподобающе. Светлые всегда блюдут имидж, замараться боятся. Ну и не последнюю роль играет то, что Гесер – москвич. А как уже неоднократно говорилось, если москвичи суются в дела питерцев…
– Все, понял, – кивнул Швед.
– Огласи первичный план действий, – деловито попросила Лариса Наримановна.
– План прост. Селимся в «Советской», на набережной Фонтанки. Есть напротив нее один домик… Я буду не я, если Черные там периодически не светятся. Входим в контакт. Напрашиваемся на шабаш, одновременно убедив вожаков Черных в необходимости провести самый масштабный шабаш, какой можно вообразить. Разумеется, с целью привлечь как можно большее число Черных единовременно. Дальше по обстоятельствам.
– С Дозором Питера контактируем?
– Формально. На деле работаем в автономе. Еще вопросы?
Команда некоторое время переглядывалась.
– Да вроде все, – подытожил за всех Симонов.
– Тогда откупорьте мне, если не затруднит, пивка.
Питер встретил их пасмурным небом, неприятным моросящим дождичком и заплеванным перроном. Лариса Наримановна тут же взнуздала ближайшего носильщика; на его тележку и остальные легионеры погрузили немногочисленные вещи. Только Швед остался с сумкой на плече – свой ноутбук он не доверял никому. Прошли по перрону, миновали здание вокзала. Под ногами валялся всякий мусор – окурки, обертки, клочки газет. Перед выходом на Лиговский у вентиляционной шахты грелось целое сонмище бомжей. Тут же рядом два синюшных типа давили с горла дешевый азербайджанский портвейн, а чуть в стороне, у неопрятного забора, натужно блевала увядающая дама в старомодном плаще и такой же старомодной шляпке.
Арик брезгливым взором обозрел все это. Лайк, перехватив его взгляд, усмехнулся и развел руками:
– А чего ты хотел? Культурная столица!
Дождик все сыпал и сыпал. Никто, понятное дело, украинский десант не встречал, видимо, у местного Дневного Дозора нашлись дела поважнее. Например, переложить стопку документов с одного стола на другой.
Ефим шустро отловил три машины; носильщик погрузил вещи, получил денежку и убрел назад, в грязь вокзала. Впрочем, на улицах было ненамного чище.
Прямо из машины Лайк позвонил наблюдателю от Светлых.
– Алло! Герр наблюдатель? Оставьте приветствия, они все равно неискренни. Имею вам сообщить, что мы прибыли и приступили к работе. Да. Кстати, не советую за нами таскаться. Ну, чао-чао, как говорят итальянские вампиры…
Сунув мобильник в карман, Лайк закурил. Ираклий с заднего сиденья с сомнением поинтересовался:
– Думаешь, он внемлет твоему совету и не станет за нами шпионить?
– Не думаю, – равнодушно ответил Лайк. – Именно потому и не внимет, что я посоветовал. А то ты не знаешь Светлых…
Шеф киевлян отвернулся и принялся глядеть в окно.
Питер производил мрачное и гнетущее впечатление – на
