Не удержавшись на ногах, уничтоженный Руфус плюхнулся на четвереньки. Оставаться и созерцать муки совести не позволяло время, так что Коллоу просто материализовался в коридоре.
– Где Сэр Тангл? – осторожно поинтересовался Клаус.
– Ему нужно побыть одному, – отозвался он. – Нас ждет работа. Иди за мной.
Снова зал, наполненный мягким гудением. Занятые расчетами сотрудники подчеркнуто не обращали внимания на непрошеных гостей. У большого экрана Джулиус остановился.
– Мы сейчас находимся примерно здесь, – он указал на один из квадратов в нижнем правом углу, – а попасть нужно вот сюда…
Поставив на прохладную поверхность сразу все пять пальцев, Коллоу легко сместил картинку.
– Вы опять самовольно трогаете приборы? – Знакомый инженер выскочил, как чертик из коробочки. – Что вы собираетесь там смотреть? Это буферная зона перед границей возврата. Там пусто.
– Это наше дело, – осадил любопытствующего он.
– Для вас наладить коридор? – исключительно из вежливости осведомился наблюдатель.
Прежде, чем Джулиус успел произнести свою реплику, Клаус уже ответил «нет». Суровый мальчишка без лишних слов зашагал к выходу из здания. Сварливый и агрессивный щенок с умными глазами определенно нравился, только его предстояло научить выживать. Коллоу не желал бы внуку хитрого гоблина судьбы Натана.
– Один вопрос, – если Клаус и волновался, то ничем не выдавал своих эмоций, – что там будет?
– Центр исследования призматической энергии, закрытый за ненадобностью, – честно ответил Джулиус. – Спроектирован для определенного вида исследований, работы в той области закончены. Содержать его дорого, а уничтожить жалко. Там остовы зданий.
– Слишком много информации, Сэр. – Мальчишка явно не был одет для путешествия, но этот факт его не трогал никак. – Мне требовались сведения только о качестве возможных препятствий.
Головокружительный полет в вихре ярких пятен продолжался меньше, чем предполагал Коллоу. Он не понимал политики Совета в отношении отслуживших объектов, но и без того слишком злоупотреблял правом голоса, чтобы настаивать на чем-либо настолько незначительном.
Безликие облезшие стены – старый шрам на теле долины. Джулиус ненавидел подобные места до отвращения. Если такой была жизнь допризменной эпохи, будь благословен Очевидец!
Туман заметно поредел. Серое небо на востоке предвещало скорый восход. Тишина звенела в ушах.
– Что мне делать? – Самообладание мальчишки дало трещину, сквозь которую отчетливо проступал страх.
– Запрещать кому-либо спускаться за мной, – пояснил Коллоу.
– Так никого же нет! – возразил Клаус.
– Скоро будут, – заверил Джулиус.
Растерянный парнишка бессильно смотрел в спину удаляющемуся Танцору.
– Удачи, Сэр!! – крикнул он.
– Это мне не понадобится, – не оборачиваясь, ответил тот.
«Никс наверняка оценила бы картину», – слепое мертвое здание приближалось. Тяжелые ржавые ворота обиженно завизжали, открывая проход в пыльную темноту.
Звук шагов разлетался звонким эхом. Живое сердце птицей трепетало в груди. Джулиус ходил по этим коридорам когда-то давно. Память дорисовывала очертания несуществующих предметов и людей. Глазки-шпионы соскользнули с его ладоней и скрылись во тьме. Так некстати очнулась тревога.
Сейчас задача стояла не столько уничтожить дивного, сколько вернуть Варлоу целой и невредимой. От мыслей об этом тревога только нарастала, а не думать вообще Коллоу не умел. Борджес должен знать, что его «главный враг» приближается, чтобы оценить всю бессмысленность своего положения. В глубине души Джулиус надеялся, что Борджес отступился. Покалечить карлика – одно, но убить ребенка – совсем другое. Найджел хорошо служил Ордену, не сойди он с ума после смерти Уиквилд. Только за это стоило дать ему шанс сдаться добровольно и сохранить лицо, даже если не брать в расчет требования протокола.
«Я не чудовище», – сказал себе Коллоу, отрываясь от пола перед ямой, где внизу угадывались останки лестницы.
За проломом в боковой стене глазки-шпионы обнаружили лежащего на полу карлика. Несчастный дышал спокойно и ровно, а рядом с ним стояла полупустая бутылка виски.
Впереди оставалась последняя тупиковая комната с распахнутой дверью. Найджел рывком поднялся на ноги и ловко отшвырнул ящик, на котором сидел. Он протянул руку туда, куда Джулиус не мог достать взглядом, и дернул к себе Эмьюз.
Идея с «шансом для Дивного» лопнула, как мыльный пузырь. От сердца по венам во все концы прокатилась волна колючего холода. Коллоу мог поклясться, что остановил время, только Борджес словно не почувствовал этого!
– Испугался? – участливо поинтересовался дивный, приставляя знакомое лезвие к горлу девочки. – Настолько тебя ненавижу, что не остановлюсь, хоть тресни. Зверь! Ты пришел! Значит, я прав, и даже тварям есть, что терять.
Варлоу смотрела прямо перед собой широко распахнутыми глазами, но в них не было и тени страха, только необъяснимое бесконечное изумление.
– Теперь-то ты выслушаешь мое последнее слово, – продолжал Борджес. – Проглотил язык? Молчишь… Рассказывай кому угодно, что я дивный, но мы-то знаем, в чем дело. Это моя маленькая месть. Эмьюз – славная девочка. И вот что я решил. Убей себя, и я ее отпущу. Клянусь памятью Дианы! Ты ведь можешь! Один только ты. Давай! Меня все равно прикончат. Даже сопротивляться не стану.
Найджел больше не слышал голоса в голове, его заглушал стук крови в висках.
– Понимаю твою привязанность, – улыбнулся он. – Такая Леди растопит любое сердце. Я бы попросил ее заткнуть ушки, но мы не хотим, чтобы Эмьюз порезалась. Гадко, на мой вкус… Но мы с тобой люди разные. Рассчитывал, что лет через десять не та, так эта скажет «да»?
Тут Джулиус ощутил, что буквально сатанеет! Слепящая ярость подсказала единственно верный выход.
– Ну и кретин же ты, Найджи! – Коллоу развеял маску и рассмеялся. – В твоей лысеющей голове, похоже, совсем мозгов не осталось. Правильно! Столько пить! Не допускаешь мысли, что единственная причина, по которой я здесь, – желание лично убедиться, что ты сдохнешь?
Борджес побледнел.
– Примерно двадцать процентов Теней не доживает до Посвящения, так или иначе. – Джулиус старался не смотреть девочке в глаза. – А эта… такая же дефектная, как и твоя драгоценная Дайна. Если страшно – кричи, потому что сейчас все закончится. Прощай, взбесившаяся пешка.
Чувства умерли, отдавая все на откуп доведенным до совершенства умениям. Требовалось действовать быстро, чтобы дивный не успел опомниться, но в то же время не слишком быстро, чтобы сам Джулиус смог остановиться, если план не сработает. Хотя другого плана не было.
Тело Эмьюз словно окостенело! Она с ужасом наблюдала, как пальцы «чудовища» деформируются… вытягиваются, превращаясь в тошнотворные толстые когти, напитанные ядовито-зеленым сиянием. Секунды хватило, чтобы осознать, что ее вот-вот пришпилят к несчастному Найджелу, как бабочку! Девочка зажмурилась.
Эмьюз ощутила удар, но не тот, какого ждала. Борджес с силой отшвырнул ее в сторону, прежде чем отвратительные когти пронзили его насквозь! Тихонько звякнул нож, выскользнувший из руки дивного.
Сообразив, что жива, девочка вскочила на ноги. Росарио не ошиблась: Коллоу действительно был чудовищем! Хладнокровным, безжалостным зверем лишенным всего человеческого! Он с безразличием мясника смотрел на обмякшее мертвое тело и… улыбался.
Слова потерялись. Эмьюз принялась пинать, колотить и царапать безупречно-черную форму. Мерзкие когти пропали, позволив Борджесу рухнуть на пол, а сам зверь вдруг развернулся и обнял девочку крепко-крепко.
Казалось, руки убийцы выкованы из стали! Все попытки высвободиться сошли на нет. То, что раньше выглядело болью, теперь представлялось нелепой глупостью. Новый горький опыт в корне изменил представление о «боли» вообще! Если бы кто-то по-живому вырвал девочке сердце, она бы не заметила разницы в ощущениях.
Джулиус понял, что победил и проиграл одномоментно. Оправдания застревали в горле, мешая дышать. Никто не станет их слушать, пока память пульсирует открытой раной. Глазам верят охотнее, чем чужим словам.
Он поднял бедняжку и понес прочь от распластанного тела.
Колючие искорки окружили душным облаком, увлекая вверх. Мимо спутанных тросов, подальше от проклятого места.
Опустив девочку перед началом последнего коридора, Коллоу нырнул обратно в темноту. Как Эмьюз мечтала, чтобы он остался там навсегда! Она со всех ног бросилась прочь, стараясь обогнать свои мысли.
Серая улица окрасилась алым. Кровавое солнце успело показаться из-за горизонта и медленно карабкалось по небосклону. Эмьюз заслонила успевшие привыкнуть к скудному освещению глаза.
Внезапно на бедняжку обрушился шум голосов. Танцоры, люди… все вертелось и сливалось в однообразный монотонный гул. Тангл и Клаус тоже были здесь, и господин ректор, и профессор Дарроу, даже Орин снова грел своим спокойным теплом. Только где все они были, когда окончательно пала пелена, приукрашивающая реальность?
