поле не так много разумных видов, очень неразвитое поле, мало в нём космической энергии. Но не сомневайся — как только одна из цивилизаций станет достаточно сильна, она подчинит себе все остальные. Таков закон Вселенной, мальчик.
— Неужели нет других примеров? — не поверил я. Мне кажется, что Атлант просто оправдывает жестокость своей цивилизации.
— Есть, — неохотно кивнул Атлант. — Существуют достаточно могущественные цивилизации, к которым присоединяются по доброй воле. Но это, скорее, исключение из правил. Кажется, так вы говорите.
— Ты хорошо изучил нашу культуру, — я решил больше не затрагивать неприятную для Атланта тему.
— Так и есть. Ты услышал начало нашей истории, теперь послушай её конец, — Атлант заметно помрачнел. — Война с Рыбами закончилась полным поражением для нас. На самом деле и раньше были конфликты. Атлантов было мало, а Хрусталов — всё больше и больше. По сравнению с Хрусталами, мы были слабы. Очень слабы.
Атлант подвигал хрустальными пальцами.
— В Изначальном Мире мы выживали только благодаря Хрусталам. Во Вселенной — похожая история. Рождаемость среди нас, людей, сильно упала. И Атлантов становилось всё меньше, мы вымирали. Хрусталы перестали прислушиваться к нам — они действовали так, как считали нужным.
Рассказывая это, Атлант явно грустил, хоть и старался это скрыть.
— Лишь благодаря Хрустальной Доске мы имели какой-то вес. Но и он потерялся, когда, по совету наших Старейшин, в качестве подарка Изначального Мира Хрусталы выбрали Камень Хаоса. Они считали, что с его помощью смогут одержать победу над Амфибиями. Но Камень Хаоса остался бесполезен без доступа в Начало Вселенной.
Атлант замолчал и затянулся. Я не стал уточнять, что такое Начало Вселенной. Позже узнаю.
— После очередного поражения, когда сразу три “Прометея” были уничтожены, наш правитель отдал мне приказ — вернуться в родное поле. Найти следы того, кто подарил Атлантам Хрустальную Доску. А если не выйдет — построить новую цивилизацию.
Атлант прикрыл веки.
— Сейчас я понимаю, что отец просто хотел защитить меня и спасти наш вид. Вряд ли он надеялся, что я найду следы Первого Человека.
Ого. Получается, что напротив меня — сын правителя Атлантов.
— Нас было две сотни. Мы взяли с собой один кристаллический крейсер и двадцать лодок. Но Амфибии каким-то образом догадались о нашей миссии. Они преследовали нас весь путь до этого поля. По дороге мы потеряли почти всех, выжили лишь пятеро.
Атлант скривился и крепко сжал трубку. Деревяшка жалобно заскрипела под его пальцами.
— Наши силы были истощены. На пределе возможностей мы смогли кое-как замести следы и проникнуть в это поле. И в тот момент Камень Хаоса сработал. Он перенёс нас в Начало Вселенной.
Увидев мой непонимающий взгляд, Атлант пояснил:
— У каждого слоя Вселенной есть своё начало. Место, откуда всё началось, — Большой Взрыв. Чем слабее слой, чем меньше в нём космической энергии, тем легче заглянуть туда.
Я вздохнул и помассировал веки. То, о чём говорит Атлант, выходит за границы моего понимания.
— Камень Хаоса наполнился, — продолжил Атлант. — И оказался невероятно полезным. Вижу, ты что-то хочешь спросить?
— А вы раньше не знали его свойств?
Атлант хмыкнул.
— Когда будешь выбирать свой первый подарок — узнаешь, что всё не так просто. Изначальный Мир не даёт подробных разъяснений, он очень неточно описывает свойства артефакта. Мы знали, что он может влиять на время. Но помимо этого, Камень Хаоса — невероятный двигатель. Благодаря ему мы выбрались из Начала Вселенной и нашли Землю. В то время на планете шёл двадцать первый век.
— Ого, — впечатлился я.
— Земля не была готова к Изначальному Миру. Не каждая цивилизация может подключиться к нему — существуют входные требования. И мы начали помогать людям. Мы открыто объявили о себе, показали наше могущество, поделились передовыми технологиями. Для землян передовыми, не для нас, — Атлант усмехнулся. — Мы построили Атлантиду на Земле, позволили людям внимательно изучить одну из наших лодок. У нас даже разрешилась самая главная проблема — местные женщины способны иметь детей от Атлантов. Ни с одним другим видом мы так и не смогли завести потомство.
Я почувствовал, как внутри пробежал холодок. Но виду не подал.
— Мы искали следы Первого Человека, как приказал наш правитель. Ты уже знаешь, что мы ничего не обнаружили. Однако кое-какие области на планете показались нам крайне подозрительными.
— Какие? — сразу заинтересовался я.
— Древний Египет. Древний Китай. Майя.
— Ого, — повторно выдохнул я. — Думаете, ваша история могла повториться с другими цивилизациями? Подарок из ниоткуда, перенос в другое поле, новая цивилизация…
— Не знаю, — Атлант качнул головой. — Но всё может быть.
— Что было дальше? — мой вопрос вывел Атланта из задумчивости.
— А дальше пришли Амфибии. Те самые, которые столько времени преследовали нас.
Лицо Атланта исказилось от ненависти.
— Небольшая эскадра, возглавляемая Адмиралом класса Титан. Против Амфибий у нас не было ни шанса. Рыбы уничтожили Землю и всех Атлантов. Я сумел сбежать только благодаря Камню Хаоса, моя лодка была повреждена. Мне осталось выбирать — или отмотать время назад, или умереть. Я рискнул. Полной уверенности не было — лишь догадки Старейшин.
— И что было дальше? — поторопил я Атланта, когда он замолчал и погрузился в свои мысли. — Где все остальные Атланты? Вас же пятеро было?
— Погибли, — Атлант очнулся. — Мы — чужие в этом поле Вселенной. Мы родились в другом месте. При перемотке времени всё поле уничтожается, выделяется колоссальное количество энергии. И чем больше времени отматывается — тем опаснее процесс. Я вернулся на двести двадцать два года назад, в момент, когда мы уже выбрались из Начала Вселенной и путешествовали по космосу, в поисках Земли. Но я был один, и вместо здорового тела получил старое и дряхлое. Я был при смерти. Мне пришлось поторопиться. Я нашёл Землю, подкинул людям некоторые технологии, подключил Солнечную систему к Изначальному Миру и вошёл в принудительную кому. По моим прогнозам, люди должны были развиться гораздо быстрее, но этого не произошло. В первой жизни ты пришёл на двадцать лет позже и я не отреагировал на твой приход. Значит — был мёртв.
Минуты три мы молчали, каждый думал о
