уж слащаво, да еще и глаза полуприкрыл. Ну, и в фотошопе ее явно допилили, не бывает у меня на щеках такого румянца. Короче – капец, других слов нет.
Но, даже несмотря на это, повторюсь - все шло нормально. Вот случись по-другому, не дай Николай понять, что на мне должок – тогда появился бы повод для беспокойства, который мне совсем не нужен. И без того со всех сторон то и дело неприятности сыплются.
Например, Ряжская снова отожгла. Только-только вроде ее вытащил из редкостной задницы, которая, судя по всему, даже не на нашем плане бытия находится, причем в процессе меня фольклорная чешуйчатая тварюшка чуть не съела – и нате вам, получите дубль два. Нет, в кому Ольга Михайловна по новой не впала, но при этом и благополучным ее состояние назвать очень трудно. Увы, но она, по ходу, реально двинулась рассудком. Ну да, Вагнер говорил мне про это, но, замечу, он изрядно смягчил акценты. «Заговаривается» и «несет полную околесицу» два совершенно разных понятия. Впрочем, возможен вариант, что за минувшие сутки психическое состояние моей приятельницы изрядно ухудшилось. В любом случае, человек, который со мной вчера вечером общался по телефону, мало чем напоминал ту Ольгу Ряжскую, которую я знал – умную, расчетливую, умеющую контролировать себя. Истеричный смех, бессвязные реплики, почти полное непонимание происходящего. Короче – беда.
Я Вагнеру сразу после беседы с ней позвонил, тот сказал, что из клиники ее, конечно, теперь никто не выпустит, что на завтра пригласил пару светил психиатрии, которые, возможно, что-то смогут сделать, как-то помочь. Ну, понятное дело, еще намекнул на то, что возможности нетрадиционной медицины, в отличии от официальной, по сути, безграничны и что меня она всегда рад видеть в качестве собеседника и даже в чем-то коллеги. А то ведь кроме него пока дела до Ольги Михайловны, похоже, никому нет. Ряжский, которого Петр Францевич известил о случившемся, только устало вздохнул, произнес «Да сколько можно? Госпитализируйте и лечите», а после повесил трубку. Похоже на то, что супруг Ольги Михайловны настолько устал от происходящего в последнее время, что махнул рукой на все, кроме бизнеса. И, скажу честно, его где-то даже можно понять. С трудом, но можно. Он всегда жил другим, ставил перед собой задачи иного порядка, а тут все эти напасти – потусторонщина, жена, которая тянет в его до того привычный и понятный мир никому кроме нее ненужные проблемы, от которых потом сама страдает, плюс странные и неприятные люди, что вокруг нее постоянно вращаются…. Потому проще в какой-то момент сказать «все, надоело», чем тянуть этот воз, да и жить себе так, как раньше, делая вид, что все нормально. Жена просто снова заболела. Надо ей лекарства – купим любые. Нужны врачи – все оплатим.
Да и я ничем Ряжской помочь скорее всего ничем не смогу. Нет у меня средств от душевных болезней. От телесных – есть, не от всех, но от многих, а вот голова – с ней куда сложнее. Нервишки подлечить, сон наладить можно, но рассудок – нет, данная область не из моей сказки. Это та сфера познания, в которую мои предшественники не лезли, по крайней мере я никаких записей на этот счет в книге не встречал.
Ладно, как вернусь, так наведаюсь в клинику, погляжу что там да как. Может к тому времени она сама оклемается. Прокапают ее чем надо, таблетками накормят, все и устаканится. Опять же – Бэлла. Если она вылечится, то и Ольге сразу получшеет, как мне думается, ведь у нее из-за сестры мозга за мозгу заехала.
В этот момент автобус рыкнул мотором и остановился. Не понял. Мы заглохли, что ли?
- Остановка десять минут – зычно гаркнул водитель – Если кому надо размять ноги, покурить, или еще чего – валяйте. Только хабарики тушите получше! Лес наш друг, если кто не знает. Его беречь надо от вырубки и пожаров.
Какая прелесть! Я-то думал мы без остановок будем к цели мчаться, а тут все в лучших традициях. Как говорит в таких случаях мой батя – мальчики налево, девочки направо. Нет, мне происходящее положительно нравится. Какой там поезд?
Что совсем замечательно, июнь в плане погоды в этом году был именно такой, каким и должен быть – солнечным и жарким. Это все сказки, что самый теплый месяц август. Нет, где-то на юге – может быть. А у нас есть июнь и часть июля, именно на них вся надежда, они главное лето средней полосы.
- Благодать – сообщила мне девушка, которая во время поездки сидела прямо за мной. Симпатичная, я не нее внимание обратил еще тогда, когда она только в салон вошла – Обожаю, когда много солнца!
Она раскинула руки в стороны, как бы пытаясь ими обнять недоступное светило, запрокинула голову назад, подставляя лицо лучам и зажмурилась от удовольствия.
- Лето – это очень хорошо – согласился с ней я – Особенно теплое.
Увы, но развить тему лучшего времени года я не успел, смартфон помешал. Кто там еще? Кого я сейчас куда подальше пошлю? А, нет, этому товарищу можно и ответить.
- Добрый день, Александр – поприветствовал я помощника Носова – Вы знаете, что у вас есть невероятный талант, скорее всего врожденный?
- Какой именно? – поинтересовался звонящий, причем, ручаюсь, сейчас он, скорее всего, скривился так, будто лимона откусил. Просто надоел я ему невероятно, можно даже не сомневаться. И если бы не принципал, он бы давно уже отправил нескольких своих подручных мне ребра пересчитать, а то и чего похуже сотворить. И те, заметим, с невероятной радостью на это дело подписались бы, в этом я тоже уверен на все сто.
- Вы всегда звоните в такой момент, когда для разговоров совсем нет времени. Вот как вам удается прихватывать меня в подобные моменты? Нарочно вряд ли, так что да, это талант.
Девушка приоткрыла глаза и глянула на меня, в ее взоре мелькнула смешинка.
- Надолго я вас не задержу – уведомил меня Александр – Первое, что хотел сообщить – Илья Николаевич послезавтра возвращается в Москву. В четверг, в одиннадцать часов дня он хочет вас видеть в своем офисе.
- Саша, ну вы же заранее знаете, что услышите в ответ? – чуть укоризненно произнес я – Уверен, что да, мы же не первый день знакомы.
- Мое дело довести до
