Мы не разговаривали. Совсем. Он принес меня в какую-то комнату, расположенную на третьем, мужском этаже спального корпуса, и уложил на широкую кровать. А после, все так же не говоря ни слова, вышел. Просто оставил одну в незнакомом месте, на чужой постели.
Я лежала… молча оглядывая комнату, где горел лишь один тусклый магический светильник. Но даже этого освещения было достаточно, чтобы разглядеть особенности обстановки. Это помещение оказалось больше обычных спален нашего корпуса, здесь чувствовался простор и… отпечаток личности хозяина. Стены украшали темно-синие тканевые обои с причудливым белым рисунком. Вся мебель была сделана из редкого черного дуба, два больших окна закрывали тяжелые шторы, а на потолке красовалась схематичная карта нашего континента с указанием магических координат.
Над кроватью, которая оказалась раза в три шире моей, висела картина с изображением морского пейзажа. И я бы обязательно рассмотрела ее поближе, если бы только смогла заставить себя подняться… Если бы сумела побороть собственное оцепенение.
Я лежала неподвижно. В голову снова начали лезть жуткие мысли, одна кошмарней другой. И пусть мне было страшно оставаться одной, но при этом я понимала, что и приход Димария не принесет ничего хорошего. Но все равно… ждала. А он почему-то не возвращался.
Тишина незнакомой, утопающей в полумраке спальни начинала давить. А в памяти снова всплыло то самое видение, в котором я лежала под темным небом… прикрытая черным непроницаемым куполом. Руки будто наяву снова сковало холодным металлом… Мне казалось, я чувствую каждое звено той цепи, что так немилосердно впивалась в мою кожу. Но самым страшным оказалось даже не это, а та леденящая жестокость, что я слышала в странно знакомом голосе… видела ее отблески в глубине глаз склонившегося надо мной человека. Того, кто меня убил.
Сейчас, осознав, что это было всего лишь непонятно откуда взявшимся воспоминанием, причем неизвестно чьим, я уже не испытывала того безумного ужаса и даже попыталась восстановить увиденное в мельчайших деталях. Вот только как ни старалась заставить свою память показать лицо того убийцы, так ничего у меня и не вышло. И только его взгляд… темный, полный ненависти и триумфа, даже теперь заставлял меня вздрагивать от ужаса.
Димария все не было, а вокруг продолжала царить тишина… Тишина, от которой мне становилось тошно. Хотелось свернуться калачиком, сжаться… спрятаться. А еще очень хотелось заплакать, но… почему-то не получалось. Я чувствовала тот ком из слез, что сейчас мешал дышать, да только никак не могла заставить его разлиться водопадом. Дать облегчение. Подарить мгновение слабости. У меня просто не получалось.
Когда тишину комнаты нарушил звук шагов, я так и лежала, глядя в сторону и раздумывая о собственных слезах… которых не было. И лишь почувствовав присутствие Его Высочества, ощутила, как путы моих страхов начинают ослабевать.
– Ами, – позвал он, останавливаясь у кровати.
Я повернулась, даже попыталась привстать и только теперь увидела, что он вернулся не один. Рядом с ним стоял молодой высокий парень в узких очках, и, судя по его разлохмаченной шевелюре, мой наставник вытащил бедолагу прямо из постели.
– Это Эдимир, – представил своего гостя Димарий. – Он аспирант с факультета целительства. И он будет тебя осматривать.
– Осматривать? – повторила я, не до конца понимая, что именно Его Высочество имеет в виду.
– Да, Ами. Я, конечно, обладаю некоторыми способностями к целительству, но тебе нужен настоящий лекарь, – ответил принц. Но, видя, что я собираюсь высказаться против, присел на край кровати и добавил: – Не спорь. Тебе нужна помощь. После того, что произошло…
– Вы пришли вовремя. Эмиль не успел, – поспешила заверить я.
– Не успел? – бросил он с какой-то особенно мрачной усмешкой, которая теперь почему-то совсем перестала пугать, хотя раньше от одного ее вида меня бросило бы в дрожь. – А почему в таком случае, дорогая Ами, я почувствовал в твоем теле повреждения в тех местах, до которых этот упырь, по твоим словам, не успел добраться?
Наверное, нужно было ответить хоть что-то. Но я промолчала. Просто отвела взгляд в сторону и смущенно закусила губу. На самом деле мне было стыдно говорить обо всем случившемся, тем более с ним.
Тем временем Его Высочество поднялся и жестом указал лекарю подойти ближе. Тот кивнул, прошагал к кровати и, наклонившись ближе, положил ладонь на мой лоб. Его рука была прохладной, шершавой и совсем не такой приятной, как у принца. Хотя и отвращения этот парень у меня не вызывал: несмотря на внешнюю молодость этого аспиранта, я заставила себя воспринимать его исключительно как целителя.
Некоторое время он молчал, анализируя состояние моего организма на физическом и энергетическом уровне. Но если Димарий смотрел на него со спокойным интересом, то я ожидала его слов как приговора.
– На самом деле причин для беспокойства почти нет, – выдал лекарь, когда я уже искусала все губы от напряжения. Затем выпрямился и, повернувшись к Его Высочеству, принялся отчитываться подробно: – Свежие раны на запястьях, пара легких гематом на шее и предплечьях. Легкая простуда, возникшая вследствие переохлаждения. Но это мелочи. Больше меня беспокоят некоторые повреждения интимного характера. Как я понимаю, вчера леди прошла акт дефлорации, причем свершен он был довольно грубо. В результате чего имеет место легкий воспалительный процесс, а так же незначительные повреждения внутренних тканей. Но нужно произвести осмотр… тогда я постараюсь все залечить.
Я, конечно, осознавала, что именно он имеет в виду, да только половина его фраз так и осталась для меня лишь странными словосочетаниями. Но вот принц Димарий точно понял все правильно и теперь смотрел на меня не иначе, как на какое-то низшее существо. Оно и неудивительно, ведь теперь в его глазах я была самой настоящей падшей женщиной.
– Вот как, – произнес он, делая шаг вперед. – Значит, вот куда ты вчера так спешила. Не терпелось отдаться мужчине?
Он говорил все это таким презрительным тоном, от которого по коже пробежали мурашки. И, наверное, я должна была возразить, заявить ему, что вчера все произошло против моей воли, что меня обманом заманили в гостиничный номер, напоили странным вином… но не успела.
– Профессор, – обратился к нему лекарь, чья ладонь все еще лежала на моем лбу. – В крови леди присутствуют следы одного знакомого мне снадобья. Его называют «Жаркая ночь».
– И что же это такое? – холодным тоном поинтересовался тот, переплетя руки перед грудью.
– В малых дозах оно действует как афродизиак, а вот в больших активирует все внутренние резервы женского организма, направленные на продолжение рода, – спокойно пояснил парень. – То есть после его употребления перед соитием вероятность возникновения беременности сильно повышается.
Вот теперь Димарий был не просто зол, а по-настоящему взбешен. Он медленно сжал пальцы правой руки в кулак, и от того, как в этот момент исказился магический фон, я поняла, что он просто в ярости. Заметил это и целитель и, наверное, именно поэтому больше ничего говорить не стал.
Несколько минут в комнате стояла полная тишина, в которой оказались отчетливо различимы звуки шагов принца. Он ходил по спальне, явно о чем-то раздумывая. А когда снова вернулся к кровати, в его глазах помимо холода появилась жуткая решимость.
– Эдимир, – начал Димарий, строго глядя на парня. – Я знаю, что это против законов нашей страны, но… ты должен сделать так, чтобы никакого ребенка не было.
– Я понимаю, – кивнул целитель, но при этом бросил на Его Высочество такой осуждающий взгляд, что я просто опешила.
– Приступай к осмотру и лечению, – приказал принц, даже не взглянув в мою сторону. – Когда закончишь, придешь с отчетом в 278 комнату. И да… – добавил, хмыкнув. – Можешь не стучать. Дверь – иллюзия. Заходи так.
Поле чего просто развернулся и вышел, оставляя нас одних.
Когда Димарий снова вошел в спальню своей подопечной, там все было точно так же, как и полчаса назад, за тем лишь исключением, что попавший под его гнев парень уже не лежал, как бревно, а сидел на полу, опершись спиной на стену. Да только вся правая часть его лица сейчас представляла собой одну большую гематому с несколькими кровоподтеками, а глаз и вовсе не открывался.
– Итак, – бросил принц, придвигая ближе стул и расслабленно на него усаживаясь. – Будем говорить или ломать ментальный блок?
И было в его спокойном голосе что-то такое, отчего у несчастного Эмильера даже не возникло сомнений в том, что Димарий точно воплотит свои угрозы в жизнь. Эмиль ведь являлся его учеником и хорошо знал, что профессор Аркелир слов на ветер не бросает.
– Лучше уж говорить, – хрипло ответил побитый студент.
– А знаешь, – нарочито спокойно протянул Дим. – Мы будем смотреть. – Затем наклонился чуть ближе, поймал взгляд парня и приказал: – Показывай. Все. Начиная со случившегося вчера.
