Глава 8
Я не стала догонять уходящего муза. Предпочла остаться у реки, чтобы привести мысли в порядок и решить судьбу мокрой одежды. Вопрос, касающийся чувств, отложила на потом.
Когда вернусь на поляну с вещами, семья непременно осмотрит с головы до пят. Со стыда умру, если они увидят моё нижнее белье в руках. Завернуть всё это «грязное» дело в футболку? Может покраситься от нее. Спрятать за спину? Тем более не избежать неудобных вопросов. Домыслят того, чего не было, а мне объясняйся. Например, зачем полезла купаться одетая, или, быть может, не купалась, а вообще делила берег с Евгением?
Нервно закусила нижнюю губу, неожиданно уловив разлившийся в воздухе опьяняющий аромат отцовского шашлыка. Нахмурилась. До этого ничего не чувствовала в воздухе. Странно. В следующую секунду из-за самого дальнего ствола дерева показался блондин, несущий в руках шампур, пачку сока, пластиковый стакан и…
Не поверила собственным глазам. Мужчина захватил с собой гениальное решение моей проблемы — пустой черный пакет, который спасет от всех неудобных положений перед родными.
Застыв возле меня с улыбкой, Женя торжественно вручил его прямо в руки. С подозрением скользнула взором по силуэту духа вдохновения. Что? Вот так просто отдал? Без всяких яких?
— Я подумал, тебе не помешает это, — обворожительно улыбнулся тот, опустившись рядом на траву.
Снова вздрогнула от близости наглеца, не стеснявшегося провоцировать своим теплом. Вот ежики колючие! Я ведь не железная! Он нарочно, как пить дать!
— Ага, — только и смогла произнести в ответ, не отводя от него зачарованных глаз.
С каждой секундой меня влекло к музу всё безумнее. Я даже не знала, с чем сравнить подобную тягу. Наверное, напоминаю со стороны глупого подопытного кролика, случайно съевшего одну волшебную таблеточку — Виагру. Налицо же кирдык спокойствию да маниакальная наклонность род продолжить!
Шикарный мужчина тем временем по-хозяйски налил сок в пластиковый стакан, а после наклонил ко мне шампур.
— Угощаю.
Опять растерялась.
— Ну, мы ведь пара, Власта. Было бы странно, если бы ели раздельно, согласна? — подтолкнул к более решительным действиям блондин.
Пара? Я этого не переживу. Тяжело вздохнула. Непробиваемый уникум. Сколько еще придется ему объяснять? Я и Муз на самом деле…
— Знаешь, многие пары так… — я не успела закончить мысль.
Жених прервал меня ласковым прикосновением кончиков пальцев к губам.
— Имей в виду, Власточка, при материализации я перенял слонячью дозу твоего упрямства. И так легко не остановлюсь, пока твоя неприступная крепость не падет, — уверенно произнес Женька, без доли сомнения заглянув в глаза.
Чуть не поперхнулась. У меня невольно перехватило дыхание. Блондин смотрел до мурашек откровенно, казалось, гипнотизируя.
— Хватит прятаться за привычной скорлупой. Позволь себе наконец жить.
Недоуменно нахмурилась, судорожно пытаясь сосредоточиться на смысле произнесенных им слов:
— Что ты имеешь в виду?
Мой глаза предательски блуждали по желанным контурам мужского тела, а разум вторил временным порывами раздеть его до конца, дабы узнать какие виды скрываются под последней нелепой тканью одежды.
Раздеть?! Что?! Господи, в кого я только превратилась?! Маньячка какая-то стала. А между тем не покидал актуальный вопрос: «Не будет ли страшным нарушением правил возникновение между автором и духом вдохновения более глубокой связи? Совсем не творческой, должна заметить, исходя из действий Женьки». Да и не уйдет ли мужчина потом, разбив сердце?
Муз шумно вздохнул. Его руки убирать не стала, наслаждаясь приятным мгновением нашего соприкосновения. Евгений бережно коснулся левой щеки, навевая невинную жажду попросить муза о поцелуе. Героически сдержалась.
— Ты привыкла вечно всё контролировать, особенно свои чувства. Это идеально лишь для мужчин, моя дорогая. А женщина — она эмоция. Ты по-настоящему чувствуешь себя счастливой, лишь когда внутренне признаешь свое право на эмоции и перестаешь их блокировать. Тебе ведь нравится наедине со мной обходиться без контроля, нравится быть собой? Так будь ей всегда. Не надо этого стеснятся или бояться. Женщина привлекает мужчин жизнью в себе. От пустой уходят, от мужеподобной, даже от красивой, если та мертва внутри.
У меня отвисла челюсть. Он эзотерик плюсом? Где таких идеальных мужчин штампуют только?! Легким движением жених заботливо вернул на место отвисшую часть.
— Почему ты затронул эту тему? — прямо спросила у него, нутром чуя, что блондин заговорил об этом не просто так.
— Со временем поймешь, — загадочно улыбнулся муз.
Опять его любимые шарады. Да сколько можно?! Вполне законные возмущения помогли проясниться разуму, находящемуся буквально в одном шаге от безумства.
— Пойму что? Как ты невыносим?
— Сока? — будучи абсолютно спокойным, предложил собеседник, проигнорировав колкий вопрос.
Это разозлило.
— Не делай вид, будто ничего не слышал!
Он нагло ухмыльнулся. Нашу скромную идиллию неожиданно прервал Майкл.
— Собираемся! Отцу плохо!
Резко подскочила на ноги.
— Как? Что случилось?
— Всё потом, — небрежно отмахнулся старший…
Поздним вечером я потерянно сидела на постели в комнате, волнуясь за папу. Отдых, который должен был стать одним из самых светлых воспоминаний, закончился чуть ли не несчастным случаем.
При мыслях обо всём, начинали дрожать колени. Им вторили руки. Ни о чем другом думать не могла, боясь потерять самого близкого человека. Сердце обливалось кровью, шемило, болело. От переживаний не знала какой угол искать. Пятый, десятый, шестнадцатый? Куда спрятаться, чтобы немного облегчить терзания внутри? Господи, это ведь единственный родитель! Тот, кого всегда по-настоящему беспокоила моя жизнь. Быть может, мужчина в чем-то врал, чего-то не договаривал, твердо знала одно: старик действительно любил нас с братьями.
— Твой отец обязательно выздоровеет, — опустился рядом со мной муз, нахально нарушив скромное уединение.
Хотя…
Быть может, пора просто смириться с фактом его пребывания рядом чуть ли не двадцать четыре на семь?
