class="p">– Иначе то, что ты сейчас испытала будет лишь приятной предысторией!– злым голосом прошипел ей он.
– Пошел к черту!– Шпиц неожиданно изогнулась и плюнула Парасюку прямо в лицо. Тот поморщился, замахнулся для удара, но был остановлен главой инквизиции, которому уже надоело наблюдать за этим разворачивающимся спектаклем.
– Когда вы достигнете договоренности, Александр Нифонтович,– спокойным и ровным голосом попросил он,– доложите мне немедленно!
Его шаги затихли в коридоре, едва закрылась тяжелая металлическая дверь.
– Так ты будешь говорить или нет? – прорычал Парасюк, сбрасывая с плеч мокрый от пота пиджак. Алаида отвернулась к стенке, прикусив нижнюю губу. Ей впервые за много лет было реально страшно, даже путешествие из междумирья не испугало ее настолько, как этот бледнолицый офицер с совершенно безумными глазами.
– Выйди вон!– проорал он палачу в красном колпаке, не оборачиваясь.
– Никак невозможно!– возразил тот.– Инструкцией…
– Пошел вон, я сказал!
Как только за красноколпачником закрылась дверь. Парасюк навалился всем телом на Алаиду и стал задирать на ней подол порванного платья, освобождая от одежды и себя. Силы ведьмы сопротивляться иссякли. Она глотала слезы и лишь молила все силы, которые есть в этом грешном мире, чтобы это поскорее закончилось. Последнее, что она запомнила перед тем, как потерять сознание, удовлетворенное лицо Парасюка получившего сумасшедший оргазм.
Глава 8
На телефоне было несколько десятков пропущенных звонков: от Светы и конечно же самой Агриппины. Едва забравшись в рейсовый автобус вместе с Красовской, я открыл журнал. Жена, отчаявшись мне дозвониться, бросила это гиблое дело примерно пару часов назад, наверное смертельно обидевшись, тем более последний наш разговор закончился вполне ожидаемой ссорой, а вот Агриппина попробовала еще несколько раз. Связь пропадала, и кроме невнятного шипения в трубке и шелестящего шума, я ничего разобрать не смог. Янка о чем-то мило болтала с соседкой по автобусу, рассуждая о преимуществах домашней рассады на помидоры. Надо же, я никогда не думал, что моя подруга, хоть что-то об этом знает, но она с умным видом кивала, и даже, кажется, давала округлой тетушке какие-то советы.
Мои мысли полностью были заняты Шарук Ханом и последней встречей с Агридой. Зачем она передала мне свою силу? Что мне теперь с ней делать? И как выпутаться из всей этой ситуации? Вопросы роились в моей голове, словно растревоженный пчелиный улей. В кончиках пальцев слегка жгло. Магия требовала выхода наружу. А что если…
Я легонько щелкнул пальцами и на кончике ногтя неожиданно вспыхнуло оранжевое пламя. Черт! Мгновенно затушив огонь, я огляделся по сторонам. Не увидел ли кто-то? Все попутчики были заняты своими делами. Кто-то слушал музыку, кто-то смотрел в окно, за которым медленно и величественно проплывали желтые поля пшеницы и яркого, словно первое весеннее солнце, подсолнуха. Водитель автобуса выжимал из старенького, потрепанного жизнью и плохими дорогами “Богдана”, все что было в его силах. Нас качало, несколько раз ощутимо застучала подвеска, но в остальном дорога до Харькова проходила спокойно.
На дорогах стояли посты военных. В форме пустынной расцветки с автоматами в руках и в балаклавах нас провожали настороженными взглядами военнослужащие, но остановить рейсовый автобус не пробывали. Лишь на одном из постов молоденький сержант вяло махнул жезлом нового образца с красным кружком посередине, вместо привычных черно-белых полос, а когда мы перестроились к обочине, показал, что надо ехать. Обстановка была напряженной. В воздухе витало нечто грозовое, тяжелое…Люди это чувствовали, умолкая. Смех раздражал, больно режа слух. Местные не понимали, что творится. Откуда столько военных и зачем установили посты из огромных бетонных блоков. В конце автобуса послышалось предположение, что военное положение все-таки ввели. Агриппина…Я снова открыл телефон в поисках связи, решив в этот раз начать с жены. Светка взяла трубку с третьего гудка. Либо ждала моего звонка, либо читала, готовясь уснуть.
– Привет!– сухо поздоровалась она, судя по серьезному тону, она еще дулась на меня за наш утренний спор.
– Привет! – поздоровался я.
– Домой собираешься?– уточнила она, а я мельком глянул на наручные часы. Половина десятого! А мне еще надо найти Агриппину и поговорить с ней.
– Нет…Как дети?
– Понятно,– в трубке послышались короткие гудки. Светка бросила трубку. На ее месте я поступил бы точно так же. Осуждать ее за такое поведение сложно. Уж сколько она за этот год со мной натерпелась. Поймав на себе чей-то взгляд, я обернулся, думая, что это Янка. Но та о чем-то мило болтала по телефону со своим любимым мужчиной, а вот нагло пялилась в меня ее старуха-соседка.
В глазах потемнело. Мерзкий холод лизнул ладони, заставляя поежиться. Да что такое-то! Я не отвел взгляда, уперев его прямо в выцветевшие зеленые глаза бабки-огородницы. В ее зрачках, где-то на глубине, в этом глубоком болоте плескалась сила, точнее зачатки. Сейчас она сканировала меня, что-то почувствовав. А ну-ка, попробуем…Я мысленно взял старуху за шею, слегка сдавив. Она поморщилась, попыталась выстроить легонькую защиту, но после обретения силы Агриды, это было для меня семечками. Сломав ее, я скрутил ведьму так сильно, что она сморщилась от боли, а потом отвела взгляд, признавая свое поражение. Удовлетворенно хмыкнув, я откинулся на спинку сидения, наслаждаясь последними минутами поездки. Мы миновали “Дробицкий яр” и двигались в сторону “Пролетарской”. Ведьма меня больше не беспокоила, хотя я понимал, что радоваться не стоит этой маленькой победе. Колдунья относилась к такой категории чародеек, которые только и знают несколько наговоров, да сглазов. Настоящей силы у нее не было, но победить ее все равно было приятно, пусть и в такой дуэли взглядов.
С легким шипением открылась дверь. Водитель автобуса убежал открывать багажное отделение, а я помог Красовской сойти на потрескавшийся асфальт.
– Надо поймать такси!– предложил я, но Янка указал рукой на старенькой редакционный уазик, ждущий нас под сенью деревьев. Меланхоличный водитель Толик медленно жевал хот-дог, запивая его колой в стаканчике, закинув ноги на панель совсем по-голливудски.
– Когда ты…– начал было я, но Янка уже потащила меня за руку к машине.
– Только что, мне звонила Агриппина! Она находится в своем салоне красоты на Героев Сталинграда возле “Класса”. Ждет нас! Дворкин, да быстрее же ты!– для беременной женщины она была слишком уж активна, а я лопух, соревнуясь в силе со старой деревенской знахаркой, совсем забыл о том, что собирался позвонить Агриппе.
Какими-то заводскими районами и закоулками, незнакомыми мне улицами и бульварами, наш автомобиль вырвался сначала на Московский проспект, а потом и на проспект Льва Ландау. Я с грустью посмотрел назад, где за вечно ремонтируемом мостом светились огни
