способностями и усмирить наконец эту теневую тварь, сидящую в моей тени.
– Вы хотите с моей помощью уничтожить Снегирёвых? – после долгой паузы спросил я. Алиса и Алеся переглянулись.
– Губозакаточную машинку достань, – улыбнулась блондинка. – Мало будет нас троих, чтобы целый клан уничтожить. Но мы можем сделать так, чтобы дела их пошли совсем плохо и им было проблематично воевать с нами и тобой.
– Есть какие-нибудь рычаги воздействия?
– Пара компроматов, которые есть у всех, – ответила за сестру Алеся. – Из-за клановой этики такие компроматы используются чисто в развлекательных целях.
– Да, но они из разряда безобидных, – вздохнула Алиса. – Такими не навредишь.
– То есть у вас ничего нет, – подытожил я.
– За это не переживай, – ответила брюнетка. – Я уже набросала план, как можно не только на Снегирёвых управу найти, но и припугнуть другие кланы.
Чую подвох. Им прям несёт от очаровательных золотых глаз Алеси. Сука! Как же сложно воспринимать их не как своих девушек! У меня сердце скоро убьётся от выработки гормонов, ещё и мозг укурится ими вусмерть! Надо завязывать эти покатушки.
За окном проплывал город. Бетонные муравейники, собранные в небольшие отдельные мирки, посредине которых стояли детские площадки разной степени поношенности. Дорога была настолько хреновой, что даже прокаченная подвеска лимузина не спасала и порой от тряски слегка укачивало. Можно конечно сказать, что это типичная Россия, можно даже поворчать, что Федерацию заменили на Империю, а в сущности ничего не изменилось. Не думаю, что это от правительства зависит, да и город наш далеко не Москва… да и в Москве дороги не лучше. Я просто только что понял, что ещё из мира, где завел друга Поезд-куна, я привык, что разруха вокруг есть норма, но прямо сейчас я будто бы прозрел что ли. Была одна деталь, которая резко выделила какую-то серую угрюмость за окном. Лимузин проехал мимо старой обшарпанной церкви, столь маленькой, что располагалась она во дворе многоэтажек. Там были люди, в основном пенсионеры, было несколько женщин в платках, покрывающих головы, и в юбках практически в пол, точнее в грязную землю, но ещё там были девочки, ориентировочно от десяти до шестнадцати лет, одетых в типичные монашеские накидки. Среди них выделялась Гинис, держащаяся от основной толпы прихожан и монашек в стороне. Её изорванные одеяния не могли спасти девушку от осеннего холода, а другую одежду монашки почему-то не носили, но Лебедь стойко стояла у широкого дуба, держа в руках коротенькие свечки. Прихожане не спешили подходить к девушке с такой причудливой гетерохромией, а сами необычные глаза девушки провожали взглядом чёрный лимузин, проезжающий по улице мимо. Она почувствовала меня, это я видел. А ещё я видел какую-то странную улыбку на лице девушки, да и глаз её, тот, который должен быть голубым, почему-то был ярко-бирюзовым. Может быть из-за расстояния, погодных условий, преломления света через стекло я увидел её глаза именно такими, но я готов голову поставить, что мне не показалось.
Гинис осталась за поворотом, и я перестал смотреть в окно. Почему-то тоска накатила по этой всей серости. Может быть патриотизм какой-то проснулся, или что-то ещё, за что доктора могут в дурку оправить, но я вдруг подумал, что этот город можно сделать лучше. Что мешает сделать нормальную дорогу? Отремонтировать дома, площадки, церковь? Затраты? Да я вас умоляю! У каждого клана есть возможность отреставрировать кварталы хотя бы вокруг своих резиденций, как это сделали Кубусы в Исходном. Почему рядом с особняком Гриммов меня ни разу не посещали мысли о классической российской серости? Рядом с гостевой резиденцией Тервос вообще коттеджная застройка, причём в более-менее однообразном стиле. Значит, кланы могут. А государство нет?
– Не включай мамкиного бунтаря, – произнесла Маша.
Но я ведь могу кое-что поменять. У меня в руках, может, и нету власти и денег, но есть сила. Да, мне только что впаривали, что она сейчас мало значит, но практика показывает, что это весьма весомый аргумент. Да и повышение уровня жизни обычных горожан как-то больше вяжется со спасением мира.
– Ладно, но чем вы собираетесь платить мне? – вспомнил я обещание про работу «не за бесплатно». – Деньги меня мало интересуют… – предвидя возможные варианты, чтобы совсем не сойти с ума от когнитивного диссонанса, добавляю: – Вы тоже меня мало волнуете.
– Эх, – вздохнула Алиса. – А знаешь, заполучить в свои лапы Гримма лишним бы не было, к тому же ты в моём вкусе, – она точно дочь Кристины. Даже мыслит также. Какой же страшной женщиной она вырастет?
– У нас есть доступы в старые архивы спецслужб, – сказала Алеся. – Мы можем дать тебе доступ к практически любой информации.
– Даже про Крейга Гримма сможете нарыть инфу? – быстрее, чем я смог понять, что сказал, я что-то сказал. Мария?
– Это не я! – взвизгнула тульпа. Тогда кто? И кто такой Крейг Гримм?
– Вплоть до места его содержания в данный момент, – кивнула Алеся. Я ещё и в слух сказал это? – А с чего такой к нему интерес?
– Надо, – пожал я плечами. На самом деле, совсем не надо. Но, если честно, кое-что меня заинтересовало. Про него знают близняшки, и он неожиданно всплывает сейчас. Я конечно никогда не нюхал рояли в кустах, но могу точно сказать, что именно так они и пахнут – тонкими девичьими духами, капельку запахом пота, синтетическими ароматами обивки машины, смешанными со специфическим запахом пороха. Точно, если это не рояль, то я оттрахаю этих двоих в салоне этой же машины.
– Они тут не при чём! – возмутилась Мария. Молчала бы. Ты знаешь, кто такой Крейг Гримм? Нет? Тогда и не возникай. Не люблю ложь. Не третья же отдельная личность у меня вдруг проснулась…
Машина вдруг остановилась. Мы уже приехали? Примерно в этот момент в голове поселилась одна неприятная мысль. А, куда, собственно, мы ехали? За окном какой-то пустырь, глазки у близняшек какие-то совсем уж хитренькие. Сидят вот, две очаровашки, рядышком, у обоих от подмигиваний скоро лица сломаются. Ведут себя так, будто у меня совершенно нет способностей.
– Где мы? – немного нервнее, чем было необходимо, спросил я.
– На пустыре, – сказала Алиса.
– За городом, – ответила Алеся.
– Зачем мы на пустыре за городом? – начал изображать дебила я. Неужели убивать будут?
