жизнь должна определять меня, кто я есть. Ведь вас тоже определяет прошлое. Смотрите: первые года вы впитываете любовь родителей, потом проходите социализацию, подростковый максимализм, взрослеете, вас постигает мудрость, старость. У вас все просто. А я? Моя жизнь не вписывается ни в одни рамки природы. Вечность – это слишком много. До того много, что хочется сдохнуть. А умереть не можешь. Ибо небеса наказали тебя. Наказали за то, что даже сами не ведают. Но я должен и дальше хранить этот секрет – это единственное, что я помню из прошлого. Это единственное, что ценно.
Попрощавшись с ангелом, телепортируюсь в Вегас, Белладжио.
В это вечернее время здесь кипит весёлая жизнь азартных людей, будто всех богачей мира сюда притягивает сама Фортуна. Подхожу к бару, заказываю бурбон, хотя, если честно, мне сейчас все равно, что пить. И когда бармен ставит передо мной бокал с напитком, кто-то кладёт мне руку на плечо и шепчет:
– Не думала так скоро тебя здесь увидеть.
Крутанувшись на кресле, лицезрю Удачу в экстра коротком платье цвета морской волны и с диадемой из цветов и звезд на голове, напоминающих корону.
– Уже соскучился, – улыбнулась она мне.
– Видимо некуда было идти, – ну не буду же я сразу поднимать её самооценку, ибо она, итак, завышена на мой взгляд.
– Тысячелетия жизни и нет дома? – закатила она глаза, словно разочаровавшись во мне.
– А что есть дом, если в нем никто не ждёт? – парировал я.
– А с чего ты взял, что я ждала тебя? – спросила Фортуна.
– Я и не надеялся, если честно. Просто вспомнил ту ночь с тобой и… – решил я сделать паузу.
– Что и? – как и любой женщине ей нужно знать все. А сейчас в особенности услышать, как по ней скучают, любят и прочее…
– Захотел спросить совета, – разбил я её фантазии.
Она усмехнулась и оглядела зал, думаю, чтоб не смотреть на меня. Ведь глаза – зеркало души, не так ли, а Удаче не хотелось показаться слабой, в частности передо мной.
– Совет? Что ж, любопытно, – все же решила она продолжить разговор.
– Скажи, тебе снятся сны? – отпил я залпом весь напиток.
Она странно посмотрела на меня. Готов поставить сто баксов, что она не ожидала такого вопроса от слова никак.
– Нет, нефилим, мне не снятся сны, я же не сплю! – ответила надменно она.
– Что-то я помню совсем иное, – подстегнул я её.
Удача гневно на меня посмотрела.
– Послушай, то, что было в ту ночь останется там же, ясно? И если тебе больше нечего мне сказать, проваливай! – и она резко развернулась на высоченных шпильках, чтоб уйти, но я схватил её за руку. От неожиданности она пошатнулась, но, естественно, я притянул её к себе. В этом и был расчёт, этот жест срабатывает всегда безотказно. Так она оказалась на моих коленях, спиной ко мне.
– Не горячись, Фортуна, – прошептал ей в шею, замечая, как от каждого слова мурашки пробегают по ее телу, – Я просто хотел поговорить.
– Что-то я не настроена, – начала она брыкаться, но я держал её весьма сильно. Хотя я предположу, что она, как богиня, куда сильнее меня, но ей нравится моя властность в данный момент, поэтому эти все ее жесты лишь на показ.
– Мне снился Авель, – начал я, не узнавая свой голос, – а помнишь в последнюю нашу встречу, я говорил, что у меня нет прошлого, оно стерто из памяти.
Она кивнула. И я продолжил.
– Мне снился тот день, когда я убил его. И настолько это было реалистично, будто явь. Скажи, Фортуна, чтобы это могло значить?
– Тебя посетил бог сна? – отшутилась она.
Мои слова перешли на поцелуи в шею, и я услышал, как она томно выдохнула. Повернулась ко мне. Знаете, я видел много женщин (святых, грешных, из вашего мира и не из вашего) за свою жизнь, но Удача была как сладкий плод, как самый сочный апельсин на кроне дерева: обольстительна и недосягаема. Казалось, мы сошлись в ту ночь на Гавайях, но я понимаю, что для неё я останусь одним из сотни таких же, как бы не искрились её глаза сейчас. Энергия вокруг нас искрилась желтыми огнями, и мы оба знали, что готовы прям здесь отдаться этой страсти, необузданной похоти, называйте как хотите.
Эта химия между нами прервалась её чутьем, и она как зверь ринулась в бой.
– Мне надо идти, – сказала она, – пришёл явно мой клиент.
Сомневаюсь, что я в состоянии понять, что это значит, но мне пришлось отпустить её столь желанное тело. И в тот же момент Удача растворилась в толпе.
За бокалом бурбона я обдумывал ее последнюю «шутку» и понял, что она вполне могла иметь корни… Надо будет подумать об этом, не сейчас, чуть позже, а пока пусть алкоголь сделает свое дело, это мне куда нужнее сейчас.
Глава 3
Босс засмеялся. Эмм, не могу вспомнить его в таком самочувствии. Обычно он серьёзен, часто добродушен, изредка улыбается, но смеяться… Мне видимо дико повезло, раз я смог его так развеселить.
– Ты, Анхель, серьёзно думал, что тебе не свойственно любить? – похлопал он меня по плечу. – Друг мой, я изначально создал вас живыми существами, вложил в вас душу и разум. Ты же видел, как развиваются люди внизу, и ни разу не подумал, что и ты можешь усовершенствовать свой внутренний мир? Ты такой взрослый, но и тебе, видимо, присуща детская наивность.
Я внимательно слушал его, но казалось, что не понимал вовсе.
–То есть и я могу испытывать те же чувства, что мои подопечные? – уточнил я.
– Ну конечно, Анхель! – подтвердил он мои предположения.
– Но я думал, чувства отвлекают, разве нет? А мы не должны отвлекаться, – рушились мои догматы.
– Смотри, ты мыслишь, как разумное существо, чувствуешь ветер, холод и зной, но это ведь не отвлекало все это время тебя от твоей работы! А ведь ты лучший в своём деле! – привёл он весомый довод.
Я кивнул. Но потом, поправив свой костюм (я предпочёл сегодня быть в стиле 20 годов прошлого века: помпезные были времена, помнится) и решил поспорить, ибо уже не верил самому себе:
– Я привык ко всем этим чувствам, но любовь… Это действует по-другому! Кажется, будто кроме неё никого не осталось! Даже мысли о ней не дают собраться, работать.
– Так сделай так, чтоб быстрее привыкнуть, – подмигнул мне босс.
– Странный совет, если честно, – усмехнулся я, но решил об этом подумать позже, ибо моя семья собирала чемоданы для дальней
