хотела.
— Что именно ты хочешь знать? — спросила она.
— Всё.
— Это будет долгий рассказ, — усмехнулась баронесса. — Задавай вопросы, Михаил. Хотя сперва расскажи, что сам знаешь об Аудиториуме.
— Ну… Знаю, что факультет закрытый. Что там учатся только наделенные Благодатью аристократы. Это вроде как трамплин в высшее общество. И, судя по всему, вступительный экзамен туда довольно сложный.
— И всё? — вытаращился на меня Боря. Его сестра наконец-то оторвалась от варенья и уставилась на меня так, словно впервые увидела.
— А… Привет. Михаил, да?
— Ага. И тебе доброго утра, Поля.
Девчонка мгновенно потеряла ко мне интерес и снова уткнулась в тарелку с кашей. Украдкой заглянув в нее, я увидел, что она чертила ложкой на овсянке какие-то странные знаки. И они… светились. Поля шевелила губами и снова настолько углубилась в свою странную работу, что не замечала ничего вокруг.
— Что это? — кивнув на кашу, шепунл я Боре. — Она всегда такая?
Борис мотнул рыжей головой.
— Не вникай. Полька — будущий артефактор. Уже неделю пытается зачаровать тарелку, чтобы в ней не заканчивлась каша.
— Вроде скатерти-самобранки?
— Ну почти. Скорее рог изобилия.
По крайней мере здесь хоть кто-то пытался сделать что-то полезное. Тарелочка-то пригодится в походах…
— Михаил! — позвала Матильда. — Я задала тебе вопрос.
— Извините, прослушал.
Баронесса укоризненно покачала головой.
— Я спрашивала, много ли ты знаешь о вступительных испытаниях на факультет.
— Нет. Говорю же: у нас в семье давно никто и не помышлял об Аудиториуме, — тут мне даже врать не пришлось. — Рангом не вышли.
— Ну еще бы. С вашим-то позорным гербом, — заносчиво проговорила Ирэн.
— Ирка, замолчи! — шикнул на нее Коля и замахнулся ложкой. — Так ты тот самый Соколов? Из рода без Осколка?
— Ага.
— Тихо, господа, — шикнула Матильда. — Да, наш новый воспитанник… по-своему уникален. Тем интереснее будет с ним работать. Мы не знаем, какие секреты таит его сила. В Аудиториум Магико отбирают только аристократов, наделенных Благодатью. Не ниже восьмого ранга. Обучение — четыре года, если это первое высшее образование. Два — если второе. И там полный пансион.
— То есть придется там жить? — уточнил я.
— Ага, — кивнул Боря. — Даже если ты сам из Петрополя или его окрестностей, все равно поселят в местную общагу. Ну, называется она как-то пафосно и красиво, но на деле обычная общага. Только богатая.
Понятно. Чертов Хогвартс.
— И чему там учат?
— Как чему? — удивился до этого молчавший Коля. — Обуздывать дар. Создавать заклинания и применять их. Кто-то становится целителем, кто-то учит боевые аспекты… Да много чего. Смотря к чему у тебя склонность.
Понять бы еще, что я вообще из себя представляю в магическом плане…
— Ясно, — отозвался я. — Так что со вступительными? Почему все их так боятся?
— Да нечего там бояться, — отмахнулся Боря. — Никто ведь от этого не умирает. Так, опозоришься и домой поедешь. И все.
Матильда поставила пустую чашку и откинулась на спинку стула.
— У Аудиториума довольно длинная история. Это было первое учебное заведение, где начали заниматься одаренными. И сперва Аудиториум был скорее военной школой.
— Вроде престижного полка?
— Да. Только вместо маршей там создавали и учили заклинания. Впрочем, они оказались настолько смертоносными, что теперь при армии Его Императорского Величества существуют отдельные Благодатные корпуса. И в первые годы правила поступления были гораздо суровее.
— Слышал, поначалу там умирали, — вспомнил Коля.
Матильда кивнула.
— Верно. Пока Благодать оставалась недостатоно изученной, случались… инциденты. Теперь вступительные экзамены полностью безопасны.
— Ну хорошо, было дело, люди калечились, — все еще не понимал я. — А сейчас-то почему все уши прижимают, когда упоминают Аудиториум?
— Боятся не покалечиться, Михаил, — вздохнула баронесса. — Абитуриенты и их родня боятся позора неудачи.
— Но если конкурс высокий, это неизбежно.
— Именно. Ставки очень высоки. Особенно тяжело приходится выходцам из знатнейших семейств. Если какой-нибудь княжич провалит вступительные, весь его род станет посмешищем.
— Потому они готовятся к поступлению в Аудиториум с пеленок, — вмешалась Ирэн. — И у тебя, Михаил, нет шансов.
— Свое мнение ты уже доходчиво изложила, — огрызнулся я. — Не утруждайся напоминать.
Ирэн высокомерно фыркнула и принялась тянуть какой-то сок через трубочку.
Ну и сучка. Давно таких стерв не встречал.
Матильда наградила племянницу тяжелым взглядом.
— Хочу напомнить, что в этом доме, пока все вы являетеесь моими воспитанниками, ваши титулы ничего не значат. Граф, брон, хоть сам князь — не важно. Вы — юные недоучки, еще не доказавшие свою профпригодность. И отношения у всех вас — на равных. — Матильда обвела силящих за столом долгим взглядом и кставилась на Ирэн. — Понятно?
— Да, — отозвалась племянница и поджала губы.
— Отлично. Вступительные испытания состоят из трех этапов, — продолжила наставница. — После подачи документов и подтверждения ранга Благодати абитуриентов разбивают на команды. Затем отвозят на Полигон — это большая территория далеко за городом.
— Зачем так далеко? — удивился я. — В войну что ли играют?
— Почти. Старая традиция — полевые испытания. Кроме того, так безопаснее для мирного населения. Рядом с Полигоном нет сел и деревень. Первый этап — сражение команд друг с другом. Победители проходят дальше. Проигравшие, увы, уезжают домой.
— Как-то странно звучит. Если кто-то в команде откровенно слаб, то из-за него проигрывают все? — удивился я.
— Во-первых, команды формируются не просто так. Силы сбалансированы. Во-вторых, обязательное умение для наделенного Благодатью — работа в команде. Так проверяют, кто способен быть лидером, насколько будущие ученики готовы помогать друг другу и так далее…
— Ладно, допустим, — согласился я. — А что дальше?
— Дальше командам предстоит сражение со студентами-старшекурсниками. И это непросто. Раньше смертоубийства чаще всего случались именно на этом этапе.
— А третий этап?
— Каждый раз разный. Никто, кроме преподавателей, не знает. Все объявляют в последний момент.
Я долил в чашку остатки остывшего кофе и задумчиво уставился на светлую пенку.
— Значит, до конца подготовиться все равно невозможно.
— Ага, — отозвался Коля. — Сколько ни готовься, все равно есть шанс, что провалишься.
— И сколько всего набирают на курс?
— Сто человек. Каждый год. Заявления подают не меньше тысячи. Империя-то большая, Осколков тогда раздали много. — Матильда прозвенела в колокольчик. — Ладно, господа воспитанники, пора идти на занятия. Доедайте-допивайте.
Наставница поднялась из-за стола, достала сигарету и направилась к окну.
Я залпом выпил остатки кофе и почувствовал, как что-то зашевелилось во рту. Что-то странное щекотало язык. Я тут же выплюнул глоток обратно в чашку.
— Твою мать!
На дне чашки шевелил усами здоровенный рыжий таракан-прусак.
Ирэн заливисто расхохоталась. Я моргнул и снова уставился на дно чашки — ничего. Иллюзионистка хренова.
Ну ладно.
Я уставился на стакан с вишневым соком, который она держала в руках. Обратился к Благодати и
