предложил Стэн, пока Дереку не пришло в голову вежливо от всего отказаться. Сидеть на «Чтонайдунакухне» диете было такое себе дело. Ферман широко улыбнулся и стал наблюдать, как Эби ест. Ронни была веганом и совершенно не хотела мириться с готовкой Бобра, поскольку тот считал, что чем жирнее, тем лучше. Химик все время запирался у себя в вагончике, а про Найджела и говорить нечего, хотя Стэн заботливо оставлял продукты вечером на столе. Утром, они, чудесным образом исчезали.
— Нет, Стэн, большое спасибо, но мы пришли по делу, — вздохнул Рагнар и Эби попыталась запихнуть в рот как можно большее количество пончиков, прежде чем встать и промямлить:
— Угу, дело важное, кажется…
Бобр тяжко вздохнул и опустил плечи:
— Ждешь их, ждешь… Пончики печешь… А у них и времени на тебя не хватает…
Ферман плюхнулся на старенький диван и тот знатно закрихтел и осел, словно выдыхая. В этом человеке, любителе пива и сериалов, было полно любви и заботы. Дерек вскользь рассказал Эби его историю. Что-то про двух сыновей, которые бросили своего отца ради своей работы и так и ни разу не навестили его. Поэтому Стэнли считал всех участников как своей группы, так и группы Рагнара, самыми близкими людьми. А они взамен старались делать так, чтобы он чувствовал себя немного лучше в этом суровом мире.
Эби с Дереком переглянулись и сели по бокам от Бобра. За месяц, что девушка его не видела, он потолстел.
— Не переживай ты так, — Рагнар положил руку на его плечо и вздохнул. — Ты опять сел на свои очки?
— Да на кой они мне! — Отмахнулся Ферман. — Все равно ничего вижу.
— Так их носить нужно, в этом смысл, — произнесла Эби и улыбнулась. Бобр был тем еще чудаком. Однажды Ронни подарила ему тостер, но Ферман подумал, что это машина для сушки носков и чуть не спалил всю кухню.
— Я закажу тебе новые, — кивнул Дерек. — И пару запасных.
Пару минут они посидели так, молча, в качестве уважения. Эби облокотилась спиной на Стэнли и закинула ноги на бортик дивана, разглядывая помещение. Ферман болтал с Рагнаром ни о чем, а его низкий голос приятно распространялся по огромному помещению. Так же, как и запах выпечки.
Главное здание фабрики имело один большой зал, где раньше стояли всякие станки и столы, а теперь диван, телевизор, ворсистый ковер на полу и кухня со всяческой техникой и мебелью. Другими обитателями этого помещения были несколько десятков голубей, живущие под семиметровым потолком вместе с пылью и останками от прежней «шоколадной» жизни.
Кроме зала был подвал, который простирался под всей территорией, и кто его знает, куда уходил еще. Также имелась лестница на второй этаж, где находилась небольшая спаленка и балкон, выходящий во двор и в мастерскую Ронни. Кроме того, на заднем дворе имелись несколько железнодорожных путей и парочка старых зеленых вагончиков, покрывшихся ржавчиной, в одном из которых Химик организовал свою лабораторию.
Ферман наконец затих, преисполненный радости от того, что смог поведать Дереку все новости, который счел наиболее важными. Пару секунд они слышали только шум птиц наверху, да гудение холодильника. И в этой тишине было что-то такое домашнее и комфортное, что не хотелось уходить. Эби подняла голову и посмотрела на стаю голубей под потолком. Эти птицы обсирали пол, из-за чего Стэнли постоянно приходилось его мыть, и Бобр сделал специальные жердочки подальше от кухни, поскольку отказывался от мысли избавиться от голубей, каждый год приглашая их перезимовать у него. На чердаке у Закари было хорошо, но на фабрике, в тепле, птицы ощущали себя лучше. Возможно. Они не жаловались. По крайней мере, эти засранцы всегда возвращались. Иногда Эби замечала среди серой массы воробьев или даже чьих-то попугаев, совершивших побег из клетки, но те долго не задерживались. Где-то на территории было небольшое кладбище для животных, о котором знал только сам Бобр и Рагнар, который туда притаскивал ту живность, что умирала ночью, пока Закари спал. Но это было раньше, пока Принцу не надоели все, кроме голубей.
Они втроем сидели на диване. Эби, вспоминая поцелуй под дождем, Рагнар, размышляя о колбах, Бобр, тяжко вздыхая и сетуя на боль в коленках.
Затем на стене загорелась маленькая красная лампочка и чей-то голос произнес:
— …Э-э-э, я слышал звонок и дал вам немного времени, так что я готов показать кое-что. В моем вагончике.
Сигнал затих. Рагнар поднялся:
— Пойдем.
— Я пока тут побуду… Подожду вас, — кивнул Бобр.
Эби мягко улыбнулась, похлопав Фермана по плечу, и скрылась вслед за Дереком за дверью, ведущей на задний двор. Что весьма понятно, Рагнар не стал рассказывать Стэнли про колбы, чтобы тот лишний раз не волновался.
***
Химик, которого звали Крис, уже свыкся со своими темными кругами под глазами и трясущимися руками, которые проливали разные растворы на халат, отчего в некоторых местах зияли дыры или пятна. Крис считал, что нечего тратить драгоценные часы на какой-то сон, пока окончательно не сваливался от усталости на узкую кровать на второй полке (единственную сохранившуюся, от всех остальных он избавился, чтобы не занимать лишнее место). Он был ученым, по крайней мере считал себя таким. Он был холоден к развлечениям, предпочитая научные эксперименты. Он не читал художественную литературу, считая ее незначительной ерундой, созданной для идиотов. Он ел медленно, по одному кусочку, нюхая и осторожно пробуя пищу на язык, или быстро, не утруждаясь взглянуть, не покрылся ли плесенью старый стэндвич, чтобы побыстрее получить свою долю энергии и продолжить эксперимент. У этого человека не было никакого порядка в его вагончике, колбы почти что стояли друг на друге, микроскопы замерзали в холодильнике, а тетради с важными записями покоились в самых разных местах. Но зато у него был порядок в голове. Он четко знал, чего хотел, а чего не желал, кого послать на три буквы, а к кому подлизаться, чтобы выпросить оборудование получше, ведь то, которым его снабдили Месяца вовсе не подходили для его уровня. Так он считал. Крис во всем искал выгоду для себя, совершенно не интересуясь ни обществом, ни его поведением и отношением. Его не интересовало чужое мнение, правда, если его собеседником не был какой-нибудь Менделеев, воскресший, чтобы похвалить Химика за его труды.
Неприятный тип, согласитесь.
Почти все пространство в вагончике занимали длинные белые столы, наполненными всякими колбочками, микроскопами и прочей подобной ерундой. Внутри пахло спиртом и неприятным химическим ароматом, смешавшимся за столько времени в одно ядерное месиво.
— Закрывайте быстрее! Там ветер! —
