Часть 1. «СНЫ…»
1
Мне снится зимний сон… Тайга – тайга, над тайгой лежат снега. Миллионы спящих елей, сосен, кедров. В небе – Алая звезда, на земле Огненные гвоздики, вокруг которых танцует Снежное крыло. Когда она на мгновенье замирает, на ее порозовевшем от морозного хрусткого воздуха, юном лице расцветает затаенная с осени улыбка. Снежное крыло любит зиму, большее – Она ее обожает. Иногда мне кажется, что Она…, ее дочь. Но, пока Снежное крыло не сознается, только весело смеется в ответ, обхватывая мою шею хрупкими и такими горячими руками… Танец Огненных гвоздик.
Зачем, она так танцует?
Своим зажигательно-леденящим танцем она хочет разбудить снега от вековечного сна. Я и тайга тысячу лет заворожено наблюдаем засим таинством, изредка бросая к ее ногам в молчаливом восхищении иллюзорные розы.
– Ты же знаешь, что я люблю гвоздики!!! – кричит Снежное крыло, руша устоявшуюся еловую тишину звоном разбивающихся льдинок чистейшего девичьего смеха.
– «Знаю», – молча, отвечаю я, – «Но только ты умеешь творить гвоздики…, и так танцевать…»
– Еще, еще, – кричит Снежное крыло. Но не так то просто разбудить Эти, снега…
Ее развивающиеся на ветру волосы белы, губы розовато-бледны, и только глаза, ярким пятном сгустившихся красок, вечно отражают нестерпимый синий свет, синевы – синее неба.
Снежное крыло – это имя ей придумал не я, оно было дано ей с самого рождения, вместе с коварным недугом. У этого ангела действительно было всего лишь одно крыло, сотканное из снежной паутины, инея, и света первой Утренней звезды. Поэтому, она летала с трудом, скорее перепархивала с места на место, если не получалось по необходимости исчезнуть сразу.
Именно так мы и познакомились впервые, она просто не успела вовремя исчезнуть. Я увидел ее, заговорил, она решилась ответить… После, мы знакомились еще несколько раз в моих снах. И каждый раз она вновь и вновь просила меня ответить на один и тот же мучивший это чудо, вопрос: « – Считаю ли я ее уродкой…?»
– Конечно – же, нет, глупая. Как может быть уродлив настоящий ангел, тем более… снежный.
Она трепетно улыбалась в ответ. Но кажется, не совсем мне верила. А я говорил чистую правду.
– Никогда не бойся зимы, пока я в одном из наших миров, – ее нежный шепот в мое правое ухо.
– Хорошо, – когда она не танцует, мы всегда разговариваем шепотом, я потому, что она такая вся хрупкая, а она, не знаю, может просто хочет быть рядом. Чуточку ближе…
– Хорошо, что в тебе больше воды, чем огня…, вода – это снег, который не успел застыть…
– Почему? – удивляюсь я.
– Потому, что я могу растаять, дурачок…
– Ага, – соглашаюсь я, подбрасывая в небо белоснежную шубку, в которой она прячется.
– Небо и вода. Синее-синее, и голубое, они все притягивают лед. Это в тебе… Бойся кусочка льда, который может попасть в твои глаза, – снова ее шепот в мое правое ухо, после того как она падает с неба в мои же раскрытые объятия. – Даже мне не нужно Ледяное сердце и Черный взгляд… Ты меня слышишь? Ты меня понимаешь!?
– Конечно, малыш, – отвечаю я, и просыпаюсь.
2
В последнее время я часто начинаю свой день с Пауло Коэльо, книги «Война света». Читать ее, как всякую великую книгу мировых истин, скучно, но зато по ней здорово гадать. То есть – начинать новый День. И это не обрекающее мистическое предначертание, подобное катренам Нострадамуса, не в том мудрость Коэльо…, нет, нет. Это то, что подскажет, направит, вдохнет, поможет, и объяснит, так просто, как мать любит свое дитя…
«..Воин света знает, невозможно жить в состоянии полной расслабленности.
Он уподобляется лучнику, которому, чтобы поразить отдаленную цель, должно натянуть тетиву своего лука. Он учится у звезды, блеск которой мы замечаем лишь после того, как она взорвалась. Он замечает, что конь, преодолевая препятствия, напрягает все мышцы.
Но он умеет различать напряжение и зряшную суетливость и никогда не путает одно с другим…».
Так сказал Коэльо.
И я, учусь у этого мира, у каждой его частицы…, и я, за шумом машин и людей пытаюсь уловить голоса ветров, Зовущих.., и самой судьбы. И видя настоящую преграду, не жалуюсь, на то, что, чтобы преодолеть ее мне пришлось стоять на самом краю с надломленной волей и погасшей звездою в глазах, но с чувством победителя, потерявшего большую часть своей армии. Чтобы прийти не к победе над врагом, а к победе над самой судьбою, уготовившей когда-то его народу рабские путы. Ведь это была настоящая преграда, а не желание побежденного – быть победителем. Я знаю, чего ждать от этого дня…
Но, я не знаю, что этот день – бой, больше похожий на выжженную в моей жизни черную полосу, продлиться так долго. Это…, это, черте что. Нет, я не собираюсь грузиться индивидуально-грустным, ведь дальше случиться белая полоса…, я знаю…
Откуда?
Просто знаю, и все…
