рот, и активно жестикулируя вилкой, продолжила:
– Появился, значит, и принялся отмазывать своих хвостатых нелегалов, что у меня вторые сутки в обезьяннике зависают. Сидит он на моем любимом кожаном диване, попивает мой фирменный чай, весь из себя король королем и приказывает мне. Мне – потомственной ведьме! Представляешь?! В общем, я его вежливо отправила прогуляться в преисподнюю. А этот гаденыш, нажаловался твоей стерве, и сегодня у меня такая выволочка была, что глаз до сих пор дергается. Никакого уважения к настоящему патриотизму и беспристрастию.
Она вздохнула, будто с наслаждением выпустила пар, копившийся внутри долгое время. Выговорилась. Видать, стало легче. Карлайл невольно улыбнулся и похлопал ее по плечу.
– Ты права.
– В чем? – с набитым ртом пробурчала ведьма.
– Мало я его драл, – вздохнул оборотень, наливая бокал красного вина и протягивая подруге.
– Угу. Спасибо.
Лили приняла бокал и с жадностью опустошила его в три больших глотка. Со стороны это выглядело вульгарно, даже грубо. Карлайл усмехнулся. Такой Лили ему нравилась больше всего. Свободной, задорной, немного злобной и невоспитанной смутьянкой.
– Что?! – воскликнула она, – Леди во мне умерла, еще не успев родиться – вновь принялась за еду с еще большим энтузиазмом.
– Странно, раньше ваше ведомство не интересовали нелегалы, – заметил оборотень.
– А сейчас интересуют. И очень сильно. Твоя стерва рвет и мечет. После убийства Рози Майри оборотни под колпаком. Шерстят всех.
– Никогда не замечал у Эммы рвения к работе, – удивился он.
– Знаешь, я как-то тоже, – поддакнула Лили, – Мне кажется, ей по шапке настучали из Лондона. А сынок твой спокойнее могилы. Только ходит страшнее праха моего покойного дедушки и глазищами своими неземными как стрельнет, так сразу в туалет хочется.
Карлайл задумчиво потер переносицу и отхлебнул из своего бокала. Внезапно в поле зрения попался ведьминский плащ. Он в растерянности озирался по сторонам, явно что-то выискивая. От него не отставали ботильоны, с которых все еще капала грязная вода, оставляя безобразные разводы.
– Ну что? – устало, произнесла Лили, пронзая плащик убийственным взглядом.
Несчастный вздрогнул всей своей материей и развел рукава в стороны. Ботильоны затрепетали и спрятались за плащик, видимо, опасаясь ведьминского гнева.
– Вот за что мне эти недоумки нужны спрашивается? За какой дохлой метлой я их стираю Ленором и подбиваю серебряными набойками?! – рявкнула ведьма, – В этом проклятом прогрессом доме нет каминов уже лет пятьдесят как! Батарею ищите, если не хотите чтобы я на вас испробовала свои новые способности.
Плащик мелко задрожал и поспешно ретировался подальше от ведьмиского гнева. Ботильоны жалобно скрипнули, с поразительной скоростью бросаясь вслед за ним. Лили же еще раз вздохнула.
– Наследство от тетки Вельгельмины, чтоб ей в гробу перевернуться. Наградила меня этим прогрызенным молью тряпьем. И выгнать жалко, и пользы нет, – пожаловалась Лили.
– Лили, а ты уверена, что убийство было совершено оборотнем?
– Не стоит сомневаться в моей компетенции, – обиделась она, – Я хвостатых за версту чую. Это был определенно оборотень и совершенно точно из вашего кошачьего семейства. Заключение судмедэкспертизы только подтверждает мое утверждение. Длинна и толщина клыков, рваные раны от когтей. Этот маньяк поглумился на славу.
Карлайл нахмурился.
– Ты думаешь это мужчина?
– Уверена. Ее изнасиловали перед смертью, причем не один раз, – Лили содрогнулась от омерзения, говоря эти слова, – Мы определенно имеем дело с психически неуравновешенным оборотнем мужского пола.
– Звериная сущность, вышедшая из-под контроля? – предположил он.
– Быть может, – задумчиво отозвалась ведьма, – И, знаешь, что самое странное? Это убийство как две капли воды похоже на то, что произошло с Натали Ройс. Тогда Управление решило замять дело, когда стало ясно, что это был оборотень. Но после последних событий… Это уже серия, Эд. И то, что произошло с Натали наводит на очень определенные мысли.
– На что ты намекаешь?
Карлайл недоверчиво уставился на подругу. Лицо ведьмы было очень грустным и растерянным. Она явно боролась с какими-то противоречиями и, наконец, вздохнув, произнесла:
– Натали убили почти сразу после смерти Грейси Грин.
Лицо Карлайла окаменело. Он зло сверкнул глазами и вскочил из-за стола, как ошпаренный.
– Ты намекаешь, на Даниэля?!
Лили опустила голову. Она молчала. И это взбесило оборотня до крайности.
– Ты чокнулась, Лили!
– Так думаю не только я, Эд, – тихо прошелестела она.
Пока Карлайл пытался переварить эту информацию, ведьма позвала плащ и ботильоны.
– Прости. Я не должна была тебе этого говорить.
Она поспешно засобиралась и, поблагодарив за ужин, направилась в прихожую.
– В ночь убийства Рози Майри, я был в его доме. Он не мог ее убить, – сказал Карлайл вслед ведьме.
Лили обернулась.
– И ты уверен, что он не покидал пределов дома всю ночь?
Оборотень призадумался. Под утро он и вправду задремал и не мог с точностью быть уверен, где в этот момент находился Даниэль.
– Нет. Не уверен, – признался он.
– Мне жаль, Эд, – прошептала Лили и ушла больше не оборачиваясь.
Он долго стоял посреди кухни, не зная куда бежать и что делать. Все существо Эдварда охватило дикий страх. Страх за собственного ребенка это самая жестокая пытка на свете. Он не верил. Отказывался верить в жуткие слова Лили. Она просто ошиблась. Дико заблуждается. Он успокаивал себя этими мыслями, но в глубине души знал, что подруга никогда бы не высказала ему своих предположений, если это были только домыслы. Карлайл знал, что его сын далеко не ангел. Но что бы вот так хладнокровно убивать?
«Я должен во всем разобраться», – подумал он и рванул с вешалки старую, потертую кожаную куртку, решив нанести незапланированный визит своей любовнице Эмме Браун.
Когда Томка проснулась, уже давно перевалило за обед. Она с трудом помнила, как поднялась в их с подругой комнату. Олька не спала и накинулась на несчастную с потоком обвинений. Но быстро сообразив, что никакой реакции, кроме истерики не добьется, помогла расстегнуть платье и отправилась спать со словами:
– Завтра ты у меня получишь по первое число.
Немного повалявшись, Томка села и поморщилась от боли. Ободранные ладони нещадно саднило. Сегодня воскресенье, а значит можно совсем никуда не торопиться.
Девушка долго стояла под горячим душем. Вымыла волосы и, облачившись с любимые потертые джинсы и безразмерную футболку с Микки Маусом, наконец, решила явить свой непутевый лик миру.
Марта Грин как ни в чем не бывало с искренней радостью принялась суетиться вокруг нее и вскоре на кухонном столе появилось домашнее печенье, молоко и хлопья.
– Спасибо, – вымучено улыбнулась Томка, – Извините, что доставляю вам столько хлопот.
– Пустяки, – отмахнулась женщина, – Мне в радость такие хлопоты.
Томка вспомнила газету, которую показывал ей Карлайл, и сердце сжалось от сочувствия к этой чудесной женщине. За что таким замечательным людям, как чета Грин, тяжелое испытание – потеря единственного ребенка.
Тут на кухню зашел Томас Грин, и девушка напряглась, предполагая, что тот будет читать мораль. Но профессор вопреки ожиданиям был очень вежлив и явно пребывал в хорошем расположении духа.
– Дорогая, можно чашечку кофе? – нежно попросил он супругу и уселся напротив
