делал со мной? — я знала, что преувеличиваю, но так хотелось задеть его, содрать с лица эту надменную маску.
Кристиан замолчал. Его взгляд стал острым и злым. Я даже успела насладиться триумфом и немного успокоить раненную гордость. Но послевкусие победы быстро испарилось.
Демон оказался рядом так близко, что почти снес меня собой. И навис сверху, заключая в ловушку рук по обе стороны.
— Зачем напомнила?
Темные блестящие глаза демона стремительно наливались лавой. Он стоял так близко, что наши тела почти соприкасались.
— Отойди, — я отвернулась.
— Нет, — его слова обжигали шею.
— Отойди, или я тебя ударю! — мне нужно, да просто необходимо постоять за себя! Я больше не бесправная монахиня, а он не страшный монстр из огня. — Убери руки, — безуспешно попыталась вывернуться.
— Не хочу, — он легко приподнял меня и усадил на ближайший стол. Да что же это такое?
— Как у тебя все просто! — я наконец разозлилась настолько, что обеими руками толкнула его в грудь. — Отпусти меня!
— Нет.
— Ты что, не знаешь больше никаких слов?!
— Я не хочу говорить, — он взял меня за основание косы и оттянул назад так, что бы наши глаза встретились. — Я хочу тебя целовать, монахиня, — по словам проговорил он, как тогда. Держать в объятиях и целовать, снова и снова.
— Прошло слишком много времени, чтобы я снова на это согласилась. Соблазнять монахиню не составило большого труда? — не отводя взгляда, прошипела я.
— Было так плохо? — с притворной заботой спросил он, запуская пальцы в мои волосы.
— Неописуемо, — стиснула зубы, все так же упираясь руками в каменную грудь.
— Приношу свои извинения. Видимо, я увлекся, слушая твои стоны.
Да как он смеет?
— Я понятия не имела о том, что мы делали!
— И что это меняет? — искренне не понимал он.
— Всё, демон. Это меняет все.
Он собирался меня поцеловать. Его лицо неумолимо приближалось, дыхание все отчётливее чувствовалось на коже, руки, сжимающие талию, стали мягче. Прямо как тогда…
Кристиан почти коснулся моих губ, но остановился в каком— то жалком миллиметре. Будто давал мне возможность сделать выбор. И я его сделала, оттолкнувшись от мужского тела. В штормовых глазах на секунду промелькнуло недоумение. Демон моргнул и снова смерил меня нечитаемым взглядом.
В тишине раздался знакомый треск медальона. Кристиан отошел от меня и нахмурился, вслушиваясь в сообщение от милитаров.
— Рамис и Веста, — выдохнула я, отчетливо слыша, как они спускаются по скрипящим ступенькам.
— Колокола цитадели! — прокричал Рамис, срывая голос, — Наймарр атакуют! Кристиан?!
Похоже, что запыхавшийся алхимик не ожидал встретить капитана. Он удивленно смотрел на нас через круглые стеклышки, но больше не проронил ни слова.
— Нет, Наймарр не атакуют, — ответил демон, почему— то разминая руки и шею. — Горит Совет Красных Кресел.
Мы с Рамисом переглянулись, недоумевая, почему он так спокоен. Снаружи уже слышались отчетливые крики горожан и ржание лошадей.
— Пожар! — запоздавшая Веста ворвалась в подвал и вытянула руку в сторону улицы. — В самом центре города! Я видела из окна!
— Совет Красных Кресел… — обеспокоенно пояснила я.
— Всевышний! — вскликнула Веста, — Думаешь, Дженис тоже там, может, он ранен?!
— Не знаю, — мысль о том, что огонь не ранит демонов, пришла с опозданием, и я поспешила ответить. — Точно нет, он же демон.
— А если в Совете были люди?!
Мы с Вестой уставились на капитана.
— Серьезно? — Кристиан посмотрел на нас исподлобья и немного насмешливо, так показалось мне. — Демоны ни с кем не делятся властью. Это первое, что вы должны были выучить, переехав в Наймарр, — он проверил ремни с оружием на ногах и спине. — Я возвращаюсь в цитадель.
— Нам конец! — взвизгнула Веста. — В городе тревога, все выбегают из домов. Монна точно заметит, что нас нет… если еще не заметила!
— Точно конец, — обреченно кивнула я, — а если бегом?
— На улицах люди. Если мы будем бежать, нас еще и за поджигателей примут!
— Как ты вообще согласился, чтобы они тягались одни по ночам? — демон спросил Рамиса, глядя на наши погрустневшие лица. — То, что их вот— вот раскроют — очевидно, в этом они правы.
— Я… — скользнувший по Весте смущенный взгляд Рамиса удивил, — я отговаривал, но они просились.
— Ладно. Я верну вас, — демон прошелся по мне таким откровенным и требовательным взглядом, что я не знала, чего ожидать. — При условии, что вы больше никогда не будете выходить из пансиона одни по ночам.
— Согласна! — выкрикнула Веста. Я взяла ее за предплечье, гневно посматривая на капитана.
— Ты… — так и хотелось наградить демона парой ласковых.
— Я, — легко согласился он.
Он подошел к нам, и вместо ожидаемого прикосновения, которое, как я думала, было необходимо для перемещения, я почувствовала, как твердый пол под ногами вдруг стал мягким. Демон меня не держал. Стены растеклись оттенками багряного, теряя очертания. Я какое— то время болтыхалась в невесомости, тяжело дыша, пока не окунулась в темноту своей спальни. Демона не было.
— Здесь так тихо, — прошептала Веста, на ходу снимая ботинки, — может, успели?
— Интересно, где демон? — вслух высказала свою мысль я и тут же хлопнула себя по губам.
— Когда найдешь, отблагодари, — пошутила Веста, крадучись к двери.
Стоило ей выглянуть, как раздался звон колокольчика, который монна использовала, когда хотела собрать воспитанниц для важного сообщения. Веста пискнула что— то на прощание и юркнула в коридор, сверкая ботинками в руках.
С улицы тоже раздавался нарастающий шум. Я рывками начала избавляться от сырой и местами грязной одежды, не боясь привлечь лишнего внимания. Времени до прихода монны было в обрез. Я небрежно закинула обратно под кровать обувь, безрукавку и рубашку, а вот брюки неприятно липли к ногам, никак не желая сползать!
— Пташки мои! — драматично пропела монна, цокая каблуками домашних туфелек, — Случилась беда! Беда!
Я уже слышала приближающиеся шаги и то, как монна вошла к сестрам, что делили одну комнату на двоих. Сделав два последних рывка, я поочередно высвободила ноги из липких штанов и спрятала их.
Расправляя смятую сорочку, я бесшумно подошла к двери и прикрыла ее до щелчка, мигом прыгая под одеяло.
Сердце радостно колотилось от того, что нам удалось избежать неприятностей за свои ночные вылазки. Прикрыв себя теплым пологом до ушей, я пыталась замедлить дыхание, чтобы звучать убедительно сонно на случай, если Юджиния постучится.
Мелкий цокот каблуков подтвердил опасения, и дверь приоткрылась, впуская мягкий свет ручной лантерны.
— Деточка? — запыхавшись, окликнула монна, — Аврора, ты спишь?
Изображая пробуждение, я поерзала в кровати, а затем приподнялась на локтях и прикрыла ладонью несуществующий зевок.
— Прости меня, дорогая!
