Хмыкнет и пойдет дальше. Уже через десять минут такой работы форму можно было выжимать.
К вечеру девушка едва держалась на ногах. У ворот морга ее встретила Ниоба. Коснувшись крохотной треуголки, украшенной черным пером, она приветливо кивнула.
— Вижу, ты добралась до портного? Как тебе новая мода?
Они договаривались пройтись по магазинам вместе, но смены в морге все время выпадали на выходные Ниобы. Это же правило действовало и в обратную сторону. Едва у Лисары выпадал свободный денек, Ниоба оказывалась загружена лекциями, подготовкой семинаров и конференций. Академия, заполучив столь ценный ресурс, вмиг взяла бывшую ученицу в оборот.
— Счастью моему не было предела, когда оказалось, что проклятущие турнюры наконец вышли из моды. Надоело носить эту клетку на поясе, — заявила она, крутанувшись на месте, демонстрируя новое платье. — Ты только посмотри на эту узкую юбку? А воротники под самое горло? Портной так расхваливал новую моду, а она не дает шага ступить и колется!
Ниоба зря ворчала. Строгость темно-зеленого платья выгодно подчеркивала ее точеную фигурку. От громоздкой, неудобной конструкции, что придавала объем юбкам раньше, осталась лишь небольшая подушечка на пояснице. В целом платья стали закрытыми, но удобными. Особенно если носить их без корсета.
Лукаво улыбнувшись, Ниоба протянула сверток.
— Я взяла на себя смелость обновить твой гардероб.
Внутри оказался шелковый шарф цвета спелой вишни, расшитый цветами. Взяв подругу под руку, Лисара вынула из внутреннего кармана коробочку.
— Я знала, что ты выкинешь что-то подобное, и подготовилась.
Серебряная заколка с верделитом была куплена еще год назад, во время приезда родителей. Они тогда всей семьей выбрались на большую ярмарку, где заглянули к соронскому ювелиру. Родители хотели порадовать дочь, а Лисара, едва увидев заколку, вспомнила о подруге. Исполненная в виде ветви, она изгибалась и расцветала зелеными камнями. Ниоба предпочитала серебро золоту, и зеленый цвет был ее любимым. Ник после сказал, что это несколько расточительно — дарить дорогие подарки тому, кто собирается без борьбы отдать душу Луне.
Друзья ждали их в укромном месте парка, так далеко от чужих глаз и случайных гуляк, насколько это возможно. Место было обустроено еще во времена учебы, а тропинка разрушена и скрыта, чтобы посторонние даже случайно сюда не забрели.
— Интересно, как отреагируют Руд и Ник, когда мы обо всем им расскажем? — полюбопытствовала Ниоба.
Сойдя с тропинки и скрывшись за деревьями, она легким движением руки отстегнула юбку с запахом, перебросив через руку, продолжила путь в брюках, заправленных в сапоги. Лисаре пришлось по старинке подобрать юбки и продираться через колючие кусты и репейник в надежде не порвать чулки.
К их приходу палые листья и пыль уже убрали. Руд и Зар сидели за столом, играя в карты, Ник держался чуть в стороне, с задумчивым видом расхаживая по лужайке. При их появлении все оживились. Зар достал бухгалтерский журнал, почти такой же, что Лисара унесла ректору, но сказать ничего не успел.
— Вы можете себе представить, мне опять прислали штраф! — Руд взмахнул квитанцией. — За чрезмерное использование Таланта! Я всего лишь зажег керосинку. Жалкую керосинку! А кто-то пошел и донес на меня. В заявлении написал, что у него из-за моих «штучек-дрючек» мигрень.
— Скажи спасибо, что легко отделался, — отозвался Ник, который, словно натурщик для картины, в двубортном пальто и в котелке остановился на фоне зацветающей черемухи. — Одного из врачей на днях вызывал к себе репутационный совет и на неделю отстранил от работы. Знаете, за что?
— За что? — вежливо поинтересовалась Лисара, когда театральная пауза затянулась.
— За то, что при помощи Таланта ускорил заживление ожога на руке сына.
Все принялись ворчать. Дескать, в студенчестве им ничего не запрещали, хоть весь день устраивай бурю в стакане и заставляй предметы парить. Теперь же любое «злоупотребление» Талантом — преступление. Словно после получения диплома их способности из почтовой голубки обратились в разъяренного дракона.
Дождавшись, когда тема исчерпает себя, Лисара глубоко вздохнула, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце.
— Сначала расскажу я, потом Ниоба кое-что добавит, — быстро произнесла она, уместив болезненные события нескольких дней в пару минут.
На друзей она не смотрела, уперев взгляд в столешницу, на которой рука Зара когда-то вырезала цветы по просьбе Ниобы.
— Я одолжила один из пустых папиных журналов и переписала все, что было в бухгалтерской книге, прежде чем отдать ее ректору, — закончила она.
— Мы не доверяем некоторым членам Магистрата, но стоит ли параноить по поводу Далтон? — спросил Ник, пролистывая журнал и натыкаясь на знакомые фамилии.
Магистров в Кондоме не так уж много. В год Академия выпускает от двух до пяти магистров. Два года назад впервые выпустились сразу восемь, но в последующие годы никто из учеников не сумел доучиться до конца, уходя на шестом или восьмом курсе. Потому самые громкие и успешные фамилии всем известны. Потому особенно неприятно находить их в этом журнале.
Руд молчал. Подперев мясистый подбородок кулаком, он медленно пролистывал страницы, задерживаясь, прослеживая платежи и выплаты.
— Далтон входит во внутренний круг Совета, — медленно проговорил он. — Подполковник Мидолтон, с большой долей вероятности, тоже там. Если честно, я не понимаю, зачем ему было лично ехать на Север.
— Мистер Кайт обладает развитым Талантом и никому не известно каким образованием, — ответил Зар. — Никто не знал, чего от него ждать. Думаю, они пытались подавить его числом, а магистры нужны были, чтобы удержать его Талант.
Громко вздохнув, Руд откинулся на спинку скамейки.
— На работе что ни день, то устраивают головомойку, выискивая, кто покрывает мелких жуликов и воров. А сами сплели настоящую паутину, — постучав ногтями по столу, он озвучил самую здравую мысль из возможных: — Мы не должны в это лезть. Едва ли мы можем что-то сделать, только себе навредим.
— Смотрите, — Зар проследил пальцем за строчкой. — Они платили каким-то забулдыгам, что те обыгрывали Падинктона, повесили на него долги, а теперь сами платят ему.
— А я-то думал, чего он стал писать всякий бред. Его расследования против коррупционеров нравились мне больше светской хроники, — фыркнул Ник.
— Думаю, эти люди — мастера своего дела. Ты и заметить не успеешь, как попадешь в их сети.
— Это еще
