неспешным шагом.
За прошедшее время, после того как я опустошил свой источник, мне вроде и стало полегче, но слабость давала о себе знать.
С трудом я залез в седло и, дождавшись Пимена, двинулся в сторону крепости.
Мне было не по себе, я впервые со своей чудодейственной силой не смог помочь, да еще и пришлось озвучить смертельный диагноз, глядя в глаза супруге больного, и что из этого было хуже? Да еще и болезнь эта странная, которая вытягивала жизнь, а главное, ощущение как при встрече с гоблинами и ярость, которая меня поглотила в первые секунды, только все путала. А голова разрывалась от мыслей и вопросов по этому поводу.
— Зря мы, видать, сюда приехали, мама просто сказала, что сосед заболел, если бы я знал, что это за болезнь, я бы тебя и не позвал, — слова Пимена вырвали меня из собственных мыслей.
— Это болезнь? — с непониманием спросил я.
— Ну да, — он взлохматил себе волосы. — Уже года три в городе, по паре человек в месяц заболевает, в основном из бедных людей. Но никто из них так и не выздоровел, все умирают. Думали, что распространяться начнет всенародно, и уже хотели за войсками посылать, вдруг чума пришла, как во времена Юстиниана, но обошлось, — с облегчением закончил Пимен.
— Чума?
— Ну, я много не знаю, только слышал, думали, что чума. Говорили, что при императоре Юстиниане много от нее народу полегло, вот и боялись, — пожал плечами Пимен.
— И ежемесячно в течение нескольких лет, получается, от этой болезни есть пострадавшие, и никто их не вылечил?
— Ага, врачеватели вроде пытаются лечить, и все без толку. Люди умирают, — спокойно ответил Пимен.
— Вот оно как получается, — задумчиво протянул я.
* * *
— Знаешь, Гостивит, я иногда хотел в Яромира чем-нибудь таким швырнуть, и чтобы мне за это ничего не было, — Дален весело подкидывал камень в руке.
— Да, я тоже не прочь, — ответил ему брат.
И лыбились, гады. Под ногами у них стояло деревянное ведро, наполненное камнями.
— Это не развлечение, кинь в Яромира камень, мы кое-что проверять будем, — со смешком ответил я. — Швырять начинаете по моему сигналу. Ясно?
— Как скажешь, — ответил Дален, продолжая лыбиться.
Я же оглянулся вокруг, лишних людей, которые могли пострадать от моего эксперимента, нет.
Дело происходило в моем закутке, где расположена лекарская.
Отошел от парней на метров семь.
— Готовы? Сначала несильно бросаете, потом сильней, — вновь напомнил я парням.
— Да давай уже, помним мы все, — донеслось недовольное ворчание Гостивита.
Ну-с, понеслось, немного напрягшись, я выпустил из себя силу ветра. И сразу вокруг заиграли потоки воздуха, и с каждой секундой они становились все мощнее, окутывая меня и поднимая пыль. Я словно оказался в воздушном коконе, а сила ветра лилась из меня легким потоком.
— Давайте, — и я махнул рукой друзьям.
И в то же мгновение в меня полетели камни, которые отклонял ветер в разные стороны. А ребята с каждым брошенным камнем распалялись и швыряли их все сильнее.
Они пролетали по прямой траектории метра три или четыре, а после их отклоняли порывы ветра, и они не долетали до меня.
Как замечательно, как хорошо, надо будет еще со стрелами и копьями проверить, но только для этого явно надо будет надеть доспехи на всякий случай. А то мало ли. О, точно, интересно, а стрелы в полете я смогу хватать или отбивать, если себя силой жизни наполню? Тоже стоит проверить. Но для этого лучника хорошего надо, Гостивиту я это не доверю.
— Все, хватит, — и я махнул рукой парням.
Но они как будто не видели или не замечали, продолжали весело кидать в меня камни. Наблюдая, как их отклоняет порывами ветра.
— Да чтоб вас, хватит уже, — и я начал махать руками как заведенный.
Друзья, увидев, перестали швырять свои снаряды, а я смог спокойно отпустить силу ветра.
Пыль медленно продолжала кружить.
— Вроде в тебя кидаешь, а потом раз, и он летит в другую сторону, забавно, — весело встретил меня Гостивит.
Мне даже ругаться на них перехотелось.
— Получилось то, что ты хотел, — более серьезно спросил Дален.
— Да, завтра еще кое-что попробуем, будете копья и дротики в меня кидать, — задумчиво проговорил я.
— Хех, ну смотри, сам попросил, — с опасением сказал Гостивит.
— Я доспехи надену и щит возьму, все хорошо будет.
— А, ну тогда ладно, мы пошли. — И братья направились в глубину двора.
А я принялся собирать разбросанные камни. В принципе, эксперимент можно считать удачным, если завтра все сложится, то вообще отлично. Будет у меня, значит, этакий воздушный щит против летящих снарядов. А главное, я просто полностью выпускаю силу ветра, и она окутывает мое тело.
— Эй, лекарь, ты здесь? — раздался крик приближающегося стража.
— Здесь я, чего хотел? — я посмотрел в сторону голоса.
— Там на воротах врачеватель из Мелитена, тебя требует, ругается.
— О как, — я аж удивился.
Мне, конечно, хотелось познакомиться с местными врачами, и я даже планировал сам поискать знакомства, а тут прибыли по мою душу, интересно, конечно.
— Ну, пойдем, встретим, посмотрим, чего он хочет, — и я направился вслед за стражем к воротам.
А перед воротами, держа за узду коня, стоял невысокий и тщедушный грек возрастом слегка за сорок, одетый в синюю долматику, на поясе у него висел кинжал, который он крепко сжимал.
Пройдя в калитку, я предстал перед ромейцем.
— Так это ты себя, значит, лекарем называешь, ты у Агапия был? — начал он.
— Ну, я, — смотря снизу вверх, ответил ему.
— Да какой ты лекарь, ты всю мою работу погубил, я его почти вылечил, неуч, дикарь и варвар, — начал орать этот ромеец. — Да тебя нельзя к больным подпускать, ты себя видел, ты не врачеватель, ты убийца, ты его убил, слышишь, когда я его мог спасти! Я буду префекту жаловаться, ты не имеешь права лечить людей, — продолжал лаяться ромеец.
Вот оно как! Мне в лицо продолжали лететь оскорбления.
А стражи на воротах с интересом смотрели на разворачивающийся концерт.
Рука сжимается в кулак, и я бью под дых ромейцу, прерывая его ругань. И он начинает хватать ртом воздух, а следующий мой удар приходится ему по лицу, отправляя в забытье.
— Цирк уехал, а клоуны остались, — бормочу себе под нос.
Не дав ромейцу упасть, я закинул его себе на плечо, а коня схватил за узду и потянул в крепость.
— Его в конюшню, — и сунул узду улыбающемуся стражу.
А сам с ромейцем на плече направился в свой закуток, в лекарскую. Аккуратно положив
