далеко, чтобы бросаться за ним. Огромной силы удар опрокинул Михалыча навзничь. Острые когти прошлись по груди, распарывая хлопчатобумажную майку и загорелую кожу. Брызнула кровь, заливая вытянутую морду шаровского монстра.
– Ой, б..ть!– закричал мужчина, хватаясь за порез.
Но исход схватки был уже предрешен. В одну секунду чудовище оказалось стоящим на всех четырех лапах. Пасть оскалена. Резко повела головой, словно разминая затекшие позвонки. Обтянутое бледной кожей, поросшей жесткой серой шерстью тело напряглось, готовясь к прыжку.
– Ну что ты? – закричал ей Михалыч.– Убей! Ты же только за счет этого и живешь столько лет! Убей! И тогда может быть просуществуешь до следующего лета! А стоит ли такая жизнь смерти чужих людей? Посмотри, на кого ты…
Жажда…Подогнутые задние лапы, будто пружина распрямились. Оттолкнувшись от земли, чудовище взмыло вверх. Мощным ударом опрокинуло Михалыча на землю и вгрызлось в его беззащитную шею, с наслаждением осушая его до дна. Оно проталкивало в пересохшее горло крепкую выдержанную кровь глубокими глотками, рвало когтями его тело, ломая кости сильными ударами крепких лап. Жажда…Она сильнее всего на свете! Она сводит с ума, заставляя во время гона выходить на охоту. Удовлетворенно урча, оно уже наслаждалось самим процессом, полностью утолив голод. На вкус Михалыч был чудесен.
– Ррр…– лежащий рядом пес смотрел на весь этот кошмар пустыми мертвыми глазами, укоризненно скалясь.
– Саш, кажется это здесь!– совсем недалеко раздался женский звонкий голос. Монстр услышал чьи-то быстрые шаги по тропинке, ведущей к дому.
– Надо спешить! Яна, ты же уже не на каблуках?! Давай быстрей!
– Это не значит, что я должна бегать, как Усейн Болт!
– Сюда!
Шаги были совсем близко. Можно было напасть, но жажда утолена. Голод наступит только завтра. Пора уходить. Чудовище подняло окровавленную пасть от останков Михалыча, повернулось к дороге, чутко прислушиваясь. Надо уходить…Иначе ее в конце концов поймают, а усилия неизвестного благодетеля пойдут прахом. Уходить… Иначе все зря…И тогда, и сейчас…Надо бежать.
С сожалением, посмотрев на труп своего врага, одним прыжком оно оказалось возле заднего двора. Быстро отталкиваясь лапами, длинными прыжками, шаровский монстр скрылся в прибрежной посадке. И только еле заметное шевеление листвы указывало тропу, по которой он скрылся. Двор опустел. Только курица, выглянувшая из-под сарая, быстро перебежала к своим товаркам, спрятавшимся в погребе.
Глава 13
– Ян, давай быстрей!– от чего-то меня гложили самые нехорошие предчувствия. Что-то внутри меня, внутри моего сердца, мозга гнало вперед, заставляя ускорить шаг. Красовская безбожно отставала, кляня на чем свет и Шаровку с ее долбанными дорогами, Заславского, который нас сюда послал и маньяка вместе с его жертвами.
Нужный дом стоял на отшибе, на самом краю улицы. Видимо, Михалыч любил уединения, тяготясь своими соседями. Звенящая тишина ударила по ушам. Даже лай собак, сопровождавший нас всю дорогу умолк. Я слышал, как ветер гоняет пустую консервную банку по щербатому асфальту, как шелестит листва под его особенно сильными порывами. Под ложечкой неприятно засосало. Я остановился, как вкопанный, метрах в двадцати от ворот нужного нам дома.
– Что-то не так…– проговорил я, напряженно всматриваясь в старый потрескавшийся шифер и сломанную калитку, висящую на одной петле.
– Дьявол, Дворкин! Куда ты меня загнал…
– Тихо!– рыкнул я на ворчащую журналистку. Что-то внутри меня кричало, буквально вопило об опасности.
– Что…
– Тише, Яна! Тише…– прикрыл глаза, напрягая свое внутренне зрение и чуть не заорал от ужаса. Вместо привычного сизого тумана вокруг и неясных теней, передо мной расплывались кроваво-красные круги, клубами растекаясь вокруг. Только что, где-то совсем рядом было совершено убийство. Именно об этом меня хотел предупредить осторожный организм.
– Быстрей!– мозг среагировал мгновенно. Кровь могла появиться только в одном случае, и я очень не хотел думать о том, что этот случай произошел. Я рвану с места, как хороший спринтер, пинком ноги распахнул ворота, отлетевшие мгновенно в сторону с душераздирающем треском и понял, что опять опоздал.
Михалыч лежал посередине двора, раскинув крепкие мускулистые руки в разные стороны. Его шея была разодрана в клочья, кровь уже вытекла, растекшись небольшой лужицей под трупом. Рядом, уставившись бессмысленным взглядом куда-то в пространство, лежал огромный лохматый волкодав, до последнего защищающий своего хозяина.
– Что тут…– глаза Янки округлились, лицо исказила судорога. Она ладошкой закрыла рот, чтобы не вырвать прямо здесь. Выбежала на улицу, захлёбываясь рвотой. Долго кашляла там и отплевывалась, стараясь придти в себя. Если честно, то меня тоже подташнивало. От ужаса, сковавшего тело, подгибались коленки, мне хотелось бежать отсюда без оглядки, забрать свою семью из этого проклятого замка, вернуться в Харьков и забыть все, как страшный сон, не вспоминая про шаровского монстра, не видя его жертв, сделать вид, как будто ничего не произошло, словно не погибают в мирной и спокойной деревне под Харьковом каждое лето люди, словно ничего и нет…
Я выдохнул, стараясь придти в себя. Наглая курица уже топталась рядом с трупом, заинтересованно разглядывая его бусинкой глаза, пару раз ее клюв отчетливо попытался клюнуть растекшуюся кровь. Еще этого не хватало…
– А ну пошла отсюда!– топнул я ногой, прогоняя глупое животное. Янка за воротами затихла, оттуда изредка слышались приглушенные всхлипы, но, кажется, она справилась. Работая журналисткой и не такого насмотришься. Так что должно отпустить. Ее профессия должна делать людей черствыми и циничными, а значит Яночка еще не дошла до того предела, когда не человеческую смерть смотришь, как на сюжет приключенческого фильма.
– Ты жива?– на всякий случай прокричал я ей, мгновенно севшим голосом. Комок застрял в горле, готовясь прорваться истерикой. Мне тоже было нелегко. Михалыч был мне ни близкий друг , ни сосед, ни родственник, но, как и любое живое существо на этой земле, мне его было жаль. Глупая, бессмысленная смерть…А я опять опоздал.
– Все нормально! Сейчас приведу себя в порядок и приду…
– Ян, тут есть вода,– мой взгляд уперся в набранное ведро с колодезной чистой водичкой, в которой вяло шевеля коротенькими лапками, гребла неведомо как туда попавшая пчела, на которых у меня некоторых пор была стойкая аллергия, скользнул вниз, рассматривая следы, в обилии оставленные на мягкой влажной земле.
Присел рядом с трупом, разглядывая вспоротый дерн. Это же какой длины должны быть когти, если глубина следа примерно сантиметров восемь, если не больше? Зачем-то понюхал землю…Глупо строить из себя Пинкертона. У меня нет ни опыта ни возможностей, которые есть у профессиональных сыщиков. Пусть они занимаются сбором улик и доказательств. Я встал с колена. Красовская замерла в воротах, не решаясь зайти внутрь двора.
– Не ходи!– попросил я ее.– Не надо! Этим
