старом мире, когда у меня было время играть в “Mass Effect”.
Разум амбала поддался. Он замер на пару секунд, а затем развернулся и принялся палить по своим. Снова крики, снова огонь, мельтешение рук, лучей света. Ни черта не разобрать. Я не мог отвлекаться на Денисова, но надеялся, что он успел выставить барьер от физических объектов перед пассажирами вагона-ресторана.
Поймав кураж, я решил пойти на риск и параллельно взял под контроль еще одного бойца. Тощего как жердь, но со слабой защитой. Сейчас мне нужно было мясо. Как можно больше мяса, способного поднять оружие против своих же.
Хер вы что потом докажете без специальных артефактов! Передрались за добычу — и дело с концом.
Амбал и задохлик поливали огнем товарищей, но радовался я недолго.
— Parastasu mati! — Рявкнул кто-то из-за спины тощего. Блеснула сталь. Меня снова выкинуло.
Что ж, минус еще один.
— Nemernic! — заорал тот, кого называли Штефаном. Видимо, главарь этого сброда. — Vrăjitorie! Să mergem!
Я не понимал, что именно он вопил. Но по тому, как он лихо драпанул в сторону автомобиля, понял, что Штефан намылился убраться отсюда подальше.
Вот уж фиг тебе.
Я развернул амбала, и тот, пригибаясь под обстрелом, резанул колеса очередью из автомата. А затем упал. А я теперь видел лишь своими глазами.
Так, с первым этапом покончено.
“Как у вас?” — спросил я Костю, пока сам, окружив себя слабым сиянием “Берегини”, пробирался вдоль поезда. Над моей головой просвистела пуля и срикошетила от бронированного бока поезда.
“Стоим”, — ответил Денисов. — “Не могу атаковать — постоянно обновляю барьер”.
“Продолжай. Сам справлюсь. Защищай гражданских”.
Я скользнул дальше, вдоль железнодорожного полотна, и оказался ближе к автомобилю. Матерясь по-румынски и зачем-то отстреливаясь от своих, Штефан пытался пробраться к другому транспорту.
Далековато, но попытаюсь. Я сотворил “Колобок” помельче, но помощнее, и запустил его в Штефана. Чуть промахнулся — заклинание не попало в румына, но здорово его напугало. Внедорожник вздрогнул, “Колобок” рассыпался на обжигающие искры и задел главаря.
Он повернул голову туда, откуда летел шар, и увидел меня — сияние “Берегини” сейчас превращало меня в яркую мишень. А еще здесь, оказывается, были горы. Вот откуда взялись эти живописные холмы. Я как-то позабыл, что рядом были Карпаты. И только оказавшись на возвышении, смог рассмотреть местность.
— Он там! Убить его! — заревел Штефан, но я, тут же бросился вниз по откосу. Скользя по катившемуся вниз щебню, я почти на лету сотворил “Косу” и запустил во врага. Серп врезался в руку команданте, и тот взвыл от боли.
Зато теперь все внимание оставшихся бойцов было приковано ко мне.
— Вали его! — крикнули по-гречески. А у них тут, видимо, интернационал…
— Нет! Уходим!
Ага. Щас вы у меня уйдете.
Я ударил сразу несколькими “Колобками” в землю перед собравшимися убежать бойцами. Эффект был как от взорвавшихся снарядов — небольшие воронки, комья земли, страх. Крики.
Не считая ментальной практики, пока что я пользовался простыми, даже базовыми, заклинаниями. Но сейчас, когда моя “Берегиня” трещала от врезавшихся в нее пуль, нужно было выдать что-нибудь помощнее.
Лишь бы никто из пассажиров не заметил.
Я бросился за автомобиль, куда бросили вырубленного прикладом Соколова. Сверху прошлась очередь.
— Аааа! — Заскулил скрючившийся внутри пленник. — Ааааа, маааааамааааа!
Очнулся, надо же. Доброе утречко!
— Не высовывайся, — сказал я. — И не ори.
Усилив защиту, я на пару секунд высунулся из-за автомобиля. И вызвал “Лихо”.
— Не буди, пока тихо, — шептал я, связывая силу в нужную конфигурацию. Присказка, помогавшая создать нужную цепь силы.
И оно бахнуло.
Ударная волна отбросила назад и меня, и джип. Машина перевернулась, и из нее с воплями вылетел мой тезка. Я приземлился на задницу и тут же вскочил, обновляя щиты.
Бойцов НОАРД отбросило метров на десять, как игрушки разгневанного ребенка. Подлетев над землей на высоту трехэтажного дома, они, беспомощно барахтая руками и ногами, еще стреляя в полете, рухнули на землю, подняв кучу пыли, земли и травы.
“Ни хрена себе!” — шепнул у меня в голове Денисов. — “Ты это как?”
“Учись прилежнее на третьем курсе. И, если что, ты этого не видел”.
Я забрался на валявшийся на боку Джип, пытаясь высмотреть Штефана.
— Сволочь!
Он уходил. За громом “Лиха” и стрельбой я не услышал, как раненый команданте все же умудрился завести мотор и сейчас на полной скорости перепахивал колесами дерн. Я сотворил еще один “Колобок” и замахнулся. Нет. Уже слишком далеко.
— Дерьмо! — от досады я пнул крыло джипа.
Но в этот момент холм, на который взбирался автомобиль Штефана, вспыхнул ярким светом. Ехавшая на полном ходу машина притормозила, и навстречу ей двинулось…
Судя по яркости света, это были фары. Автомобилей восемь, может десять выстроились в ряд на холме. Из громкоговорителя пролаяли что-то, но я не разобрал. Штефан развернул автомобиль и попытался объехать шеренгу. Но не успел.
Снова прогремели выстрелы, два автомобиля отделились от шеренги и отрезали путь. Джип команданте заглох.
А я только сейчас позволил себе выдохнуть и обернулся к Денисову. Товарищ погасил барьер и помогал нескольким пассажирам подниматься.
“Что там?” — спросил он у меня.
“Кажется, подмога”.
“Им или нам?”
“Черт знает. Сейчас выясним”.
Я спрыгнул с внедорожника и, не убирая “Берегиню”, направился навстречу подъезжавшим к нам автомобилям. Не похоже на полицию. Скорее, военные. Денисов подбежал ко мне и встал по левую руку от меня, готовясь отражать нападение.
— Погоди, не кипятись пока, — сказал я.
— ПОГРАНИЧНАЯ ПОЛИЦИЯ! — раздалось из громкоговорителя по-гречески. — ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ НА МЕСТАХ.
— Аллилуйя, — выдохнул Денисов.
Автомобили тем временем остановились, из них тут же высыпали вооруженные бойцы и рассредоточились.
Я погасил защиту и на всякий случай поднял руки.
— Не стреляйте!
Один из бойцов, что ехал на самом мордатом автомобиле, спустился к нам.
— Батальон “Буребиста” Дакийской пограничной полиции. Капитан Василе Ловинеску, — представился он с сильным акцентом и окинул нас цепким, оценивающим взглядом. — Господа, вы пассажиры этого поезда?
Мы с Денисовым одновременно кивнули.
— Да. Ехали на Балканском экспрессе в Букурешт.
Капитан показал какой-то странный жест своим людям. Несколько человек направились к пассажирам, но четверо остались за спиной дакийца. И их взгляды не внушали мне ничего хорошего. Напряжение, собранность, ожидание и готовность действовать в следующую секунду. Так смотрят на опасность. Так готовятся к бою.
Друзей в нас сейчас точно не видели. И явно размышляли, считать ли нас врагами.
— Господа, мы видели, что вы применяли Благодать. Понимаю, что вас на это вынудили обстоятельства, и сожалею о том, что вам пришлось пережить
