не дама… Блин, я запутался. Короче — мы друзья, а друзей надо воспринимать в том виде, в каком они есть.
— Скотина, — обличительно произнесла моя соседка и подняла вверх руку, в которой был зажат пакет. — И я об этой скотине трогательно забочусь. Вот, даже завтрак ей принесла.
— Ты еще скажи, что сама его приготовила, — прижал руки к щекам я. — И тогда мне останется только произнести: «Вау»!
— Его изготовили лучшие мастера истинной американской кухни, — не моргнув глазом выдала Маринка. — Иди, одевайся, умывайся и потом топай на кухню, а я пока сварю кофе. По моему глубокому убеждению, день должен начинаться с него.
«Американская кухня». Вот мастерица заливать, а? Акула, блин, пера. Тупо фаст-фуд, я уже уловил его запах.
— Хозяюшка, — с невыразимым сарказмом произнес я и побрел в комнату.
Впрочем, ел я с удовольствием. Обычно по утрам я в себя еле запихиваю бутерброд, а тут прямо как пробрало.
— Так чего надо? — спросил я у Маринки, прожевав очередной кусок. — И не заливай мне в уши, что тебя беспокоил факт того, что я уйду на работу голодным.
— Отдел 15-К, — не стала чиниться та. — Меня интересует все, что ты о нем знаешь.
— Вообще-то, если ты забыла, это как раз я тебя просил про эту контору разузнать, — резонно заметил я.
— В том-то и дело, что ничего про нее выяснить не удалось, — Маринка прищурилась, это означало, что она уже не угомонится, пока не дойдет до конца. — А приятелю Севастьянова порекомендовали не лезть туда, куда не следует. Жестко так посоветовали. Он даже на Серегу наорал, прикинь?
— Значит, и не надо лезть, — я отправил в рот щепотку картофеля-фри. — Если порекомендовали.
Для себя я все уже решил. Не буду я им звонить, по крайней мере до той поры, пока книгу с ножом не заберу. И еще — а если эти ребята работают на того, кто Захара Петровича на тот свет спровадил? Почему нет? Прошли по следу, вышли на меня.
Хотя — вряд ли. Судя по всему, противник у покойного ведьмака был еще тот, лютый, не стал бы он турусы на колесах разводить, а просто грохнул бы меня, и все.
Что же это за отдел такой, с повышенной секретностью?
В любом случае — пока воздержусь от звонка. Вот добуду наследство, а там видно будет.
— Так в этом и смысл, — Маринка даже ножкой по полу притопнула. — Здесь же тайна, Смолин. Не знаю какая, но тайна. Спинным мозгом чую! Причем связанная с госструктурами, а это особый коленкор. В их бельишке покопаться — это самый смак. Тебе этого просто не понять.
— И слава богу, — заметил я. — Оно мне и даром не надо.
— А мне надо, — Маринка достала из сумки пачку сигарет и зажигалку. — Если тут что-то есть, то мне необходимо до этого докопаться. Распределение на носу, мне нужен убойный материал.
— Пока ты только до меня докопалась, — я отпил кофе. — Надо рыть — рой. Это свободная страна. Я тут при чем?
— Позвони им, — потребовала соседка, закуривая. — Я сама уже набирала, но там никто трубку не берет. А если ты позвонишь — возьмут. Вот не знаю откуда, но я в этом уверена.
— Марин, ты своей смертью не умрешь, — отвалившись на спинку стула, я удовлетворенно погладил свой живот. — Слишком часто лезешь туда, куда не следует. Это не применительно к данной ситуации, а вообще. Жизненное наблюдение.
— Да и шут с ним, — отмахнулась Маринка. — Лучше уйти в небытие молодой и красивой легендой, чем доживать свой век беззубой, забытой всеми старухой. Я как подумаю, что мне через семь лет будет тридцатник, так аж пот холодный пробивает. Вслушайся только в это слово: «Тридцатилетие». Как собака лает. Брррр! Ну, позвонишь?
— Нет, — твердо ответил я. — Не позвоню. Не хочу.
— Звони, гад такой, — потребовала она, стряхивая пепел в чашку с недопитым кофе. — Ты же знаешь, что я все равно своего добьюсь.
— Да отстань ты от меня, — возмутился я. — Чего привязалась? Знал бы — не просил ни о чем.
— Темнишь, — уверенно сказала соседка и ткнула меня наманикюренным пальчиком в нос. — Темнишь, Смолин. Что-то ты знаешь… Или видел… Что-то тут не так. Колись — что именно?
И она, перегнувшись через стол, приблизила свое лицо ко мне, уставившись в глаза.
— Ничего я не знаю, — даже дернулся я. — Отстань! Ты со своими интригами, скандалами и расследованиями скоро совсем свихнешься!
— Все, Смолин, ты попал! — заявила Маринка, потушила сигарету, встала со стула, зашла ко мне за спину и обвила руками мою шею. — Ты в поле моего зрения. Ты теперь объект, и бдить за тобой стану круглосуточно, пока не выясню, что к чему. В сторону не вильнешь!
— Валяй, — одобрил ее планы я. — Ну-ну. Айда со мной в ванную, посмотришь, как лихо я бреюсь!
Недооценил я Маринку. Она и в самом деле решила за мной бдить. Не успел я в субботу выйти из подъезда, с удовольствием вдохнуть сладкую летнюю утреннюю московскую пыль и удовлетворенно прищуриться на еще не жгучее солнце, как сверху раздался вопль:
— Смолин! Стой, дело есть!!!
Это была она, Маринка.
И вот тут я допустил ошибку. Мне бы сразу смыться, без оглядки на ее крики и возможную последующую нервотрепку, а я просигналил в ответ и решил ее дождаться. С чего я взял, что она мне хочет что-то важное сказать?
Видимо, дело было в благодушии. Этой ночью я впервые за последние дни спокойно спал и никто мне не помешал в этом — ни живые, ни мертвые.
— Стоять! — буквально секунд через тридцать вылетела моя соседка из подъездной двери. — Куда собрался?
— А тебе не пофигу? — немного даже опешил я от такого наглого вопроса.
— Чудак ты человек, — подтянула «велосипедки» Маринка. — Сказано тебе — ты у меня под колпаком.
Она прищурила правый глаз, состроила гримасу в духе «Большой брат следит за тобой», да еще и пальцами некую манипуляцию произвела, давая мне понять, что я теперь в сторону не вильну.
Это, возможно, и произвело бы на меня хоть какое-то впечатление, кабы не ее внешний вид. Взлохмаченные после сна волосы, майка на три размера больше, уже упомянутые «велосипедки» и домашние тапки. Ну вот не тянет она на сурового стрингера, который готов поведать людям обо всех оккультных тайнах Вселенной.
— Польщен, — шаркнул ножкой я. — Ну все, бывай. Мне пора.
— Куда! — возмутилась Маринка и вцепилась в мой рюкзак. — Без меня?
Бедный Родька. Я, не
