получается: герой, то бишь я, посреди ночи убегает по бесконечным коридорам и лестницам мрачного особняка от множества неприятелей, стало быть, девушек. Нет, на каком-нибудь сайте с эротическими играми подобного навалом найти можно, но уж лучше бы это действительно была игра. Серьёзно, в ночной тишине игривый хохот девчонок слышится как истерический смех маньяка, и я бы не испугался, увидь я посреди коридора или за поворотом одинокую фигуру с ножом и в маске. Такому хоть мзды дать можно без зазрения совести, с этими же фуриями я не рискну драться, потому что а) «анижедевочки», б) они же бухие в говно, в) при этом ещё и одарённые. Да, надавать по щам тому же Максу близняшки не могут, зато гонять по коридорам меня, находясь под шафэ — это пожалуйста.
А ведь где-то здесь ещё и Анита обитает, и, уверен, посреди ночи встретить её в этом лабиринте шансы только возрастают. Я вообще запутался в определении её: она мне мать или враг, и не мешает ли первое второму? За очередным поворотом в коридоре мелькнуло тело с рыжим лисьим хвостом. Маршрут перестроен! Я чуть в угол стены за этим действом не впилился. В следующем коридоре меня встретил взгляд ало-бирюзовых глаз Гинис. Да вашу! Я свернул в сторону предыдущего коридора, молясь, чтобы он не был тупиком, или чтоб там хотя бы было окно. Так уж и быть, прыжок с… На каком я этаже?
Слишком поздно я осознал, что я всё-таки в тупике, да ещё и на подвальном уровне, значит вариант прыгнуть в окно недееспособен. Хотя… Нет, голова у меня крепкая, но не настолько. Быстро осмотревшись, обнаружил весьма тяжёлую дверь. Задуматься, почему здесь стоит бронированная дверь, которую даже я выбить бы не смог, было некогда, благо проход не был закрыт. Забежав в комнату и закрыв за собой дверь на тяжёлый металлический засов, я начал осматриваться, успокаивая сердце, выдающее с десяток ударов в секунду. Не от бега уж точно.
Стоп, я уже видел это место. Точно был здесь, только полки с какими-то субстанциями побольше и полнее. Столы с разными приборами сомнительного назначения и что-то среднее между стоматологическим креслом и электрическим стулом находилось там же, где я это видел. Могу точно сказать, что Натрикс этого мира живёт побогаче своей версии из исходного.
Кстати, вышеупомянутый мужчина сидел за одним из столов, увлечённо что-то ковыряя. Делал он это скорее для вида, чтоб показать непутёвому визитёру, что здесь научные опыты проводятся, и мешать им травмоопасно. Я же не стал отвлекать человека от важных дел и принялся исследовать содержимое полок. Это что, кровь девственницы? Три литра?
– Не спится? – Натрикс смирился с тем, что я не уйду. – Решил позаниматься исследованиями?
– Скорее убегал от них, – махнул я рукой. – Не в настроении я исследовать богатый внутренний мир представителей Кубус и Тервос. Как они вообще сюда попали?
– Приехали на лимузине, сказали, что к тебе, – пожал плечами Натрикс.
– И их просто впустили? Организация на уровне.
– Красть тут нечего, – снова пожал плечами Натрикс.
– Кроме личных вещей и некоторых клановых сокровищ.
– Личные вещи могут охранять их владельцы, а к сокровищам не каждый наш подойдёт, а доступ кого-то со стороны исключён.
– Ну да, – я вновь принялся осматривать полки. Китовая кость вот лежит, точнее её фрагмент, от которого откололи немало фрагментов поменьше. – Это для рун?
– Типа того, – кивнул Уж, а я прифигел. Натрикс реально делал руны, причём, уверен, не для украшения.
– И как? Работают?
– Да пока не получаются. Поди разбери всю ту тонну бреда из Книги Проклятых. Получается либо что-то странное, либо очень слабое. Например, одна из рун превращала мой тотем из змеи в червя, пускающего нити. Жаль, что это всё равно не мифический тотем.
– Что за мифические тотемы? – я развернулся.
– Наши тени могут принимать форму разных животных, – начал объяснять Натрикс. – От чего зависит форма тотема не ясно: может быть от характера, может быть от чего-то иного, а характер определяется тотемом, но на протяжении всей жизни зверь не меняется. Да, внешне он может измениться от увечий или ещё чего, но никогда змея не станет птицей. Однако, иногда тотем не способен определиться и получает облик нескольких животных. Это и есть мифические тотемы.
– И у многих такие есть?
– У Квин мифик, у Касуми мифик, – Натрикс начал загибать пальцы. – У тебя тоже мифик.
– А у Крейга был мифический тотем? – резко перевёл я тему разговора. Анализ после, сперва информация.
– Да, у Крейга тоже был мифический тотем, – Натрикс отложил инструменты и стал наблюдать за мной через отражение в линзе на штативе. – Я не должен о нём говорить, Саша. Он – изгнанный.
– Ныне Никто? – я вспомнил слова Касуми, когда та представляла мне Гинис. – Как это случилось?
– Старейшины только знают, – пожал плечами Уж.
– Но ведь многие пострадали тогда. Как о таком могут знать ТОЛЬКО старейшины?
– Саша, зачем тебе это? Не стоит сюда лезть.
– Нуж… – «…но» я так и не сказал. Сзади скрипнула дверь, на мгновение я увидел чёрные как тень волосы и бирюзовый отсвет в глазах. Гинис била наверняка, и в царство Морфея я не просто отправился, а пронёсся на третьей космической скорости, напоследок подумав: «Дежавю».
***
Саша сидел в клановой столовой, ковыряя содержимое тарелки. Есть после занятий по медитации хотелось зверски, но почему-то пища одним своим видом вызывала отвращение. Не особо переживая на этот счёт, Саша смотрел в потрёпанную тетрадь, в которой один из стариков (так в клане звали предков) описывал свои наблюдения и ощущения от тех или иных упражнений. Таких тетрадей в архиве было с избытком, но в большинстве своём они были бесполезны, так как имелся обычай сохранять вообще всю макулатуру, оставшуюся от ушедших в лучший мир хозяев, а поэтому большая часть записей была из разряда «сейчас, только ручку распишу». Однажды, Саше попалась тетрадь с рисунками, причём не практики или упражнения там были зарисованы, а тела и фигуры неких безликих людей, а название
