Лучший способ спрятаться - Екатерина Майская

другие факторы, а то, что вы вошли в комнату в этот момент — случайность. После четырех предыдущих случаев. Если бы я вчера коснулась Миланы или вас, возможно я бы увидела взрыв, и никто бы не пострадал…

— Никто и так не пострадал. Все живы, а это — главное. Вы можете письменно мне описать все свои видения? Вспомнить диалоги? Возможно там было что-то, что заинтересует меня.

— Могу.

— Тогда я освобождаю вас от работы, пока вы все не напишите. Можно воспользоваться моим столом и кабинетом, чтобы вас не отвлекали. Мне нужно сейчас вас покинуть.

— Хорошо, Ярослав Александрович. Я буду у себя на месте.

Проводив шефа взглядом, стала собирать все обратно на поднос. Видения — видениями, а посуду после чаепития мыть надо.

* * *

Никогда не думала, что дотошно фиксировать все подробности и детали — это так сложно! Вдруг я упущу что-то на мой взгляд не важное, а для шефа — это будет ключ к отгадке.

Особенно сложно оказалось в подробностях описать то видение, которое у меня было, когда я встретила шефа. Решила, что кровавые подробности описывать не буду, а вот помещение, напавших людей, вид за окном — все как заказывали.

Шеф вернулся через три часа. Передав ему заполненные аккуратным почерком пять листов, я развернулась к выходу из кабинета, когда услышала:

— Интересно, а дар у вас переходит со стороны отца или матери? Графа Чернышева или графини Бельской?

Те секунды пока я поворачивалась к нему лицом, мой мозг просчитывал варианты развития событий. Но уткнулся в паническую атаку со стороны всего остального организма и в итоге застыл, как мороженное в морозилке.

— Вы знаете?

— Я — знаю. Больше практически никто. Вы решили сбежать от опекуна? Могу я узнать почему?

— Вместе со своим внебрачным сыном и его матерью, которых он выдает за семью погибшего брата, они хотели меня…

В груди опять сжался жесткий ком и перекрыло дыхание

— Они хотели меня скомпрометировать, жениться, присвоить мое наследство, и после рождения первого ребенка — избавится от меня.

— Думаю, спрашивать откуда у вас это информация, бессмысленно. Увидели?

— Увидела. Не за один раз.

— К сожалению, это не может являться доказательством в суде, но вы все же запишите мне все, что вы видели с подробностями: место, если узнали, во что были одеты говорившие, фразы диалогов… Даже вид за окном. Хорошо?

— Хорошо.

— Кстати, Ариадна, а почему вы никому раньше не рассказывали про свой дар?

— Хотела. Несколько раз. Понимаете, раньше, когда я хотела кому-то что-то рассказать о даре, когда я дотрагивалась до этого человека, то я видела, как происходит что-то плохое. Я чувствовала, как я тону или задыхаюсь отравленная чем-то. Или на моих руках в крови умирает тот, кому я это хотела рассказать. Когда я коснулась вас, когда вы ставили мороженное, то я не увидела гибели ни вас, ни себя. Это что-то до значит.

— Понятно. А это вам, Ариадна.

Шеф протянул мне тонкую папку по виду похожую на ту, в которых у нас хранятся дела.

— Что это?

— Прочитайте, изучите и добавьте то, что считаете нужным. Эта папка будет хранится у меня в кабинете, а не в кадрах.

На папке надпись: «Чернышева (Бельская) Ариадна Александровна»

Слов нет… Одни междометья и предлоги направления…

* * *

Первым делом я решила изучить папку. В ней было прописано и где родилась, и где училась, и что принадлежит семье Чернышевых (думала, это закрытая информация) и даже в каком состоянии сейчас эта собственность. И хотя по отчету неведомого мне аналитика прибыль фирмы приносили меньше, чем при моих родителях, разорение моему наследству не грозило.

Опекун жил с прибыли с этих предприятий, а так как продать, заложить, подарить, проиграть он их не мог, то в рабочем состоянии он их поддерживал. Как оказалось, он был неплохим управляющим. Или нанял неплохих управляющих. Поскольку ему шли все деньги за исключением тех, что тратились на мое проживание, обеспечение одеждой и необходимыми вещами.

Была копия моего аттестата о неполном среднем образовании, которое мне выдали в шестнадцать. Была копия заявления на смену фамилии, которое я подписала недавно. Но самое интересное, что было в папке — это краткая справка по моим родителям. Родились, воспитывались, учились, служили… Я узнала, что мама закончила пансион с золотой медалью и императорской похвальной грамотой. А также, что отец был автором нескольких научных работ.

Для себя я тут же выписала их на бумагу и пообещала себе найти их в книжном магазине или в библиотеке.

Зарплату нам выдавали раз в две недели и первую зарплату я недавно получила. Теперь я точно знаю, что на нее куплю. На память.

Просмотрев дело, я поняла, что добавлять-то пока и нечего. Если только собственноручно записанные диалоги моих родственников, приведшие меня к побегу из пансиона.

Писать про себя оказалось сложнее. Иногда к горлу подступали так и невыплаканные до конца слезы. Иногда — злость. Заглянувший ненадолго Аскольд впечатлился моим выражением лица и решил меня порадовать.

— Я слышал, ты любишь цветы?

— От кого слышал?

Не помню, чтобы я озвучивала свою любовь или не любовь к цветам вслух, поэтому очень удивилась такому предположению.

— Все девушки любят цветы!

— Гениальное предположение…

— Подожди, сейчас все будет!

Проводив взглядом хлопнувшую дверь, вернулась к описанию своих видений. Про то, что делала поле побега — решила не писать. Меня же не просили?

Цветы Аскольд принес, но не букет. Горшок. Знакомый такой горшок из видения.

— Где взял?

— Девочки из бухгалтерии подарили.

— Тебе?

— Нет, тебе. Предлагают завтра в обед познакомится. У них обед на час раньше.

— Спасибо за цветок. Я постараюсь.

Вот и обживаюсь на работе. Даже цветок теперь есть.

С тремя девочками из бухгалтерии я познакомилась на следующий день. Правда девочкой можно было назвать только одну из них, Анечку. Две остальные — серьезные замужние дамы. Что ж женщин в управлении мало, так что постепенно я перезнакомлюсь со всеми.

Шрамик, как Василий Васильевич и обещал, покинул нас бесследно. Милана приболела, а Алексей Прокопьевич после занятий провожал меня домой. У нас троих нашлась замечательная общая тема для разговоров. Милана, как и я, очень любит рисовать. И в прошлый выходной мы втроем ходили в императорский художественный музей. Потом сидели в кафе и пили какао с блинчиками. Планировали выбраться и в эти выходные, но промокшие на месте преступления ноги привели Милану к простуде и изменили наши планы.

Лилия