ощущение появилось будто из ниоткуда. Чувствительное сердце Камрин, вероятно, теперь прильнуло к моему, в то время как я даже не понимал, чего хочу. Боги, я настоящий подонок.
– Иззи, я должен тебе кое-что сказать. Я…
– Я же сказала, пожалуйста, заткнись, Эм, иначе мы никогда не поставим точку.
Ее губы встретились с моими, быстрее, чем мозг пришел в себя. Я резко втянул воздух, пока мой разум боролся с чувствами, а совесть – с желанием. Но когда Изобель углубила поцелуй и я почувствовал ее сладкий вкус на своих губах, я ничего не смог с собой поделать – вцепился пальцами в ее талию, притянул девушку к себе и прижал к своему телу изо всех сил. Наконец. Наконец-то! Сколько раз я мечтал об этом моменте? Сколько раз предавался своим фантазиям и достигал невообразимых высот при мыслях о ее губах?
Слишком часто. Но здесь, в реальности, все было намного лучше.
С ее губ сорвался похотливый стон. Этот момент ощущался на вкус, как тоска и преданность, как удовлетворение искушения, которое я всегда отвергал, как яркие лучи солнца, проливающего свой свет на другую часть мира. Существующая, но недостижимая для меня красота.
– Иззи, – прохрипел я, прижимая ее к стене из песчаника, зарываясь пальцами в длинные волосы. Ее веки трепетали. Я нежно провел языком по отметинам веснушек на ее скулах. – Ты просто сокровище.
– Еще более драгоценное в твоих объятиях, – выдохнула она.
– Ни за что. – Я медленно покачал головой. – Твое сердце в моих руках может стать причиной конца света.
– Прекрати. – Ее пальцы крепко обхватили мой подбородок. – Перестань каждый раз клеветать на себя! Ты для меня все, Эм, понимаешь? Все!
Да, я слышал ее слова, но не понимал их.
– Но почему? – Тон моего голоса звучал почти отчаянно. – Почему я, Иззи?
– Много причин. – Ее дыхание коснулось моих губ. – Первая: тебе было семь лет, и ты ударил моего отца ногой по голени, когда тот сказал мне во время обучения, что я слишком плоха для клана эмпатов. – Поцелуй в уголок моего рта. – А в девять ты потерял своих родителей, но вместо того, чтобы сдаться, хотел доказать Верховным, какой ты сильный воин. Несмотря на побои, которые тебе пришлось терпеть от них, ведь твою маму считали предательницей дворца, и несмотря на ее ежедневные слова о том, что ты – грязный подонок. – Поцелуй в другой уголок рта. – Тебе было двенадцать, и ты собирался отдать мне свой последний кусок хлеба, когда нас отправили на первую зарубежную охотничью миссию.
Я вспомнил. Вместо того чтобы взять хлеб, она разделила его пополам и поделилась со мной.
Изобель грустно улыбнулась.
– А в четырнадцать лет ты последовал за мной в Хайлендс, поскольку боялся, что у меня не хватит духу найти самого известного торговца рокзоками в Абердиншире и подделать его воспоминания. И ты был прав. Помнишь?
– Да, – сказал я. – Но в этом не было ничего особенного.
– Ничего особенного? Эм, ты взял на себя эту задачу и никому ни слова не сказал! Я получила награду. И пользовалась признанием Верховных и родителей. Хотя я потерпела неудачу. Хотя…
– Ты не потерпела неудачу. – Я положил руку на ее ладонь и убрал со своего подбородка. – Лишать кого-то его самых прекрасных воспоминаний, знаний о семье и о близких – это жестоко. Не делать этого, иметь волю противостоять Верховным – это сила, Иззи.
– Шестнадцать. – Она сделала глубокий вдох. – Ты нашел младенца, плывущего по течению в озере, и забрал его домой. Ты вырастил ребенка и сделал его своим, хотя сам даже не достиг совершеннолетия на тот момент. Девятнадцать. Ты сказал мне перестать смотреть на тебя так, как я смотрю на тебя сейчас, потому что я слишком хороша для тебя и заслуживаю лучшего.
– Иззи…
– Двадцать один. Ты продолжаешь делать это, несмотря на то что хочешь меня так же сильно, как и я тебя. – Ее взгляд впился в мой. – Я знаю, что хочешь, Эм. Я знаю, что любое отталкивание и «я не хочу тебя» – это всего лишь твоя глупая мысль, мол, я нашла бы кого-нибудь получше.
– Потому что это правда! – Мое дыхание участилось. – Кто я такой, чтобы этого было достаточно? Вор, сын изгоя, не имеющий никакого образования в мирской жизни…
– Ты – Эмилль Вудворд, и, черт возьми, мое сердце принадлежит тебе!
Она прижала руки к моим щекам, притянула меня к себе и поцеловала с такой страстью, что казалось, будто мы вот-вот оторвемся от земли. На какой-то момент я потерял контроль над своей стихией. Казалось, я парю. Танец наших губ был завораживающим и не принадлежал этому миру. Я не хотел, чтобы это прекращалось. Хотел вечно ощущать ее сладкий аромат, и этот переход от нежности к жесткости, хотел…
Какой-то звук прервал нас. Изобель задыхалась. Я тоже. Ее губы распухли. Она посмотрела на вход в гробницу, как и я, и…
– Простите. – Глаза Камрин были огромными. Вся краска сошла с ее лица. Грудь девушки поднималась и опускалась быстрыми движениями. – П-простите. Я… Тираэль… – она задыхалась от своих слов, – просил позвать вас.
– Bljersk! – Я протер лицо и сделал несколько шагов по направлению к ней. – Кам, это…
– Нет, нет, все хорошо, все в порядке, правда, я… – В поисках помощи она огляделась, попятившись назад. Камрин вцепилась пальцами в кожаную ткань своего костюма. – Все правда в порядке, Эм, но мы должны… должны сейчас… – Камрин изобразила слабую улыбку, указала пальцем на пещеру и развернулась. Но я видел, как дрожит ее подбородок. С ужасным ощущением в области живота я посмотрел ей вслед.
– Кам!
Иззи подошла ко мне.
– Все в порядке?
Я прикусил нижнюю губу, чувствуя себя величайшим придурком в этом мире.
– Не совсем.
– Что с ней?
В моей груди распространялось сильное жжение.
– Она…
– Да?
Большие глаза Изобель были устремлены на меня, черты ее лица смягчились, губы все еще были припухшими. Я смотрел на нее, пытался, действительно пытался, но, боги, я не мог.
– Все в порядке. – Я энергично выдохнул. – Давай войдем и выйдем.
Затем я направился в Мэйшоу, полный решимости захватить Безграничную силу, прежде чем Тираэль получит ее в свои руки.
Мой лучший друг доверял мне. Наверное, это была самая большая ошибка, которую он когда-либо совершал в своей жизни.
– Глубже. Глубже. Еще глубже, Хелена.
Голос Ваала звучал далеко, пока я плыла в своем внутреннем мутном тумане. И все же он добрался до меня.
