Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной [litres] - Евгений Юрьевич Лукин

Все пари были проиграны. Отметили ситцевую свадьбу, бумажную, кожаную, льняную… Осенью собирались отметить розовую (она же оловянная). Пришлось местным нострадамусам внести коррективы в давние свои пророчества, и стали уже слышаться такие речи: «Ну? Что я вам говорил! Душа в душу живут…» И всё же сквозили в глазах говорящего обида и недоумение: как же так?..

Что тут предположить? Возможно, сработал принцип шестерёнок, когда недостатки одного супруга с идеальной точностью укладываются в недостатки другого, что, как известно, даёт в итоге нерушимый союз. Да, но почему главой семьи оказался именно Савелий Павлович, а не наоборот? Тоже вполне объяснимо (задним числом объяснимо всё на свете). Интеллигентный, податливый, уступчивый, Савушка тем не менее мыслил самостоятельно, в то время как Клара Карловна с юных лет неизменно выступала в качестве инструмента. Отточенного, закалённого, надёжного – и всё-таки инструмента.

Ну и видимо, самое главное: оба к началу своего романа не имели ни малейшего опыта в личной жизни. Познания их в этой области были разрозненны и большей частью почерпнуты из художественной литературы. Клара примерно представляла, как должна вести себя жена, а Савелий (столь же примерно) – как должен себя вести муж. И оба отыгрывали как могли. Так мало-помалу в одном начала полегоньку проглядывать мужественность, в другой – женственность.

Тем-то и хороша ролевая игра в любовь: всё то же самое, всё как в жизни, но без трагических последствий.

Супружеское объятие не размыкалось довольно долго, будто и не супружеское. Внезапно Клара Карловна уткнулась лицом в плечо мужа, всхлипнула.

– Что с тобой? – не понял он.

– Я боюсь за тебя… – жалобно сказала Клара.

– Глупенькая… – снисходительно молвил Савелий. – Что тут со мной может случиться? Хожу по грибы… – Он оглянулся на оставленный у порога берестяной туесок. – Кормят, правда, неважно, но терпимо… Или ты боишься, что я тут с какой-нибудь ролевичкой сойдусь? Так они все в Нуменоре-четыре, а на мосту пикеты…

– А ну тебя… – глухо произнесла она и отстранилась. Бросила опасливый взгляд на дежурного доспешника в дверях. – Вот посмотри… – Из сумочки был извлечён конверт. – Пришло сегодня. Причём уже вскрытое… Опять донос на Нинель Васильевну… Сколько я могу её покрывать?

– Сколько надо, солнышко… – с укоризненной улыбкой увещевал супруг. – Подумаешь, письмо…

– Если бы только письмо! Вся ваша конспирация трещит по швам! Понимаешь? Вся…

Савелий Павлович рассмеялся:

– Не принимай так близко к сердцу. В конце концов, это же только игра…

– Боюсь, мы уже доигрались, – стонуще отозвалась Клара.

Савелий насторожился.

– Погоди-ка… – попросил он. – Давай по порядку.

Она послушалась. Безропотно села на стоящую между койками табуретку, беспомощно уставилась на супруга.

– Под Петра Маркеловича копают… – выдохнула она.

– Знаю, – кивнул он. – Копают. Не первый год.

– Нет, не знаешь! – В голосе её зазвучали трагические нотки. – Всё очень серьёзно. Настолько серьёзно, что ты даже представить себе не можешь. Ему подрывную деятельность шьют! Значит, и тебе тоже…

А Славик-то, оказывается, как в воду глядел. Савелий Павлович прищурился:

– Кто шьёт?

– Не знаю. Но уже специальная группа создана. «Око Саурона». Что-то вроде инквизиции…

– В нашем министерстве?

– Нет! В том-то и дело, что не в нашем!

– А кто же тогда?.. – Савелий Павлович моргнул. – Полиция? Контрразведка? Они уже все давно под нами…

И это было чистой правдой. За истекшие десять лет Министерство ролевых игр подгребло под себя и экономику, и образование, и контрразведку, что, конечно же, нравилось далеко не всем.

Тем временем Славик, затосковав от безделья, решил совершить пеший поход к так называемому священному бугру, единственному месту на полигоне, где иногда оживала сотовая связь. Бугор, как правило, охранялся, но Урлу Левой Руке было на это наплевать – стражники все свои. Конечно, он мог бы развеять скуку и по-другому, приняв участие в общем деле, однако с некоторых пор уклонение от игры стало для него самой увлекательной из игр.

Завернул по дороге в мертвятник, посмотрел, как могучий Аскольд (он же Илиодор, он же Василий) мается с убитыми. Судя по всему, занятие это надоело ему до чёртиков – и владыка загробного мира откровенно развлекался.

– Кто из вас умер, – вещал он, – пусть явится в течение трёх дней в штаб корпуса, чтобы труп его был окроплён святой водой…

Приход постороннего застал шутника врасплох. Крякнул владыка, взялся за игру всерьёз.

– Ну а вот пока ты был жив, – сурово обратился он к приземистому гному в накладной рыжей бороде (явно из каптёрки). – Кого убил, кому помог?.. Колись давай… Мне ж тебе ещё посмертное воздаяние определить надо…

Покосился на пришельца и узнал в нём Урла. Тут же прервал дознание, велел гному посетить храм за рощицей, душу очистить. Тот поплёлся куда велено, а оба ветерана ролевого движения, пока улита едет, сели рядком, поговорили с тоской о прошлых временах, о нынешних.

– Последний раз выезжаю… – гудел Аскольд. – Сил моих больше нет. Смотреть не могу на этот бардак… И роста никакого… Упрошу настоятеля, чтоб освободил. Пусть другого кого посылают.

Поодаль слонялись ожидающие своей участи убиенные в белых хайратниках.

Потом возвратился гном (кстати, подозрительно быстро) – и Славик двинулся дальше. Обогнув осиновую рощицу, приостановился. Похоже, охрана со священного бугра была снята. Покатый холмик, увенчанный сгруженными как попало бетонными блоками, призванными изображать руины древнего мегалита, казался совершенно безлюдным. А нет!.. Кто-то там наверху всё-таки был. Пулю небось расписывают или нелегальные книжки читают…

Взбегая на склон, Славик различил голоса. Незнакомые. Начальственные.

– Это не игра! – рублеными фразами изъяснялся некто незримый, и чувствовалось, что он при этом слегка выпучивает глаза. – Это саботаж! Массовый и организованный…

– Возникает вопрос: кем организованный? – вильнул в ответ елейный теноришко.

Славик пригнулся и продолжил путь наверх короткими перебежками. Добравшись до первого мегалита, залёг, выглянул. На двух бетонных блоках, застеленных раскатанными «пенками», сидели друг напротив друга четверо: грозный замминистра Николай Иванович, с багрово-синим пятном на переносице, и трое гроссмейстеров в сюртуках и треуголках – в том числе и тот, пузатенький.

Всё понятно. Караул отослали, а сами решили провести секретное совещание. Чтобы не подслушал никто.

– Что значит – кем? – гневно вздымая бровь, переспросил замминистра. – Вашим разлюбезным Петром Маркеловичем – кем же ещё? Развал, полный развал…

– Может, оно и к лучшему… – покряхтев, отозвался третий. – Давно он по краешку ходил, ох давно… Представить отчёт о том, что здесь творится…

– И обязательно упомянуть, что сам он даже приехать сюда