теперь моя мать — Светлана Григорьевна Чернобурова, в девичестве Вербицкая.
Следом за мамой в комнату влетела моя сестра, четырнадцатилетняя Людмила, тоже в черном платье. Все еще по-детски милая, но уже по-взрослому красивая девушка. Сердце дрогнуло при виде улыбки на ее пригожем лице.
Пригожий… Что за слово? Я понимал, что оно значит «красивый», «миловидный». А потом вдруг дошло, что люди-то вокруг меня говорят на незнакомом, русском языке. Я не сразу это понял, потому что думал на нем же…
— Гоша! — Люда кинулась ко мне.
— Осторожней, Людмила! — мама грациозно сдвинулась с места. — Твоему брату нужен покой.
Люда крепко обняла меня и расцеловала в обе щеки. Следом подошла мама, откинула вуаль и осторожно прикоснулась теплыми губами ко лбу. Такое внимание со стороны родных и красивых женщин оказалось неожиданно приятно.
Дома, во дворце Эксвелерда, я никогда не испытывал ничего подобного. По крайней мере, после первой смерти. А то, что было до семи лет, я не слишком-то помнил. Тем более что этим утром я покинул чертоги смерти уже в третий раз, и память о старом мире становилась все тусклее.
Надеюсь, я не забуду прошлые жизни полностью. Там есть многое, что стоит знать.
Кстати, что насчет магии? В этом мире она есть, а в этом теле?
Есть! Но лишь в потенциале. Ядро совсем неразвитое, еще спящее. Каналы, понятное дело, тонкие и закупоренные. Предстоит много работы…
— Как ты себя чувствуешь, сынок? — Светлана Григорьевна села рядом на кровать. Люда все еще обнимала меня, положив голову на грудь.
— Неплохо, — прохрипел я. — Помню, как мы попали в аварию. Отец погиб?
Мама застыла на мгновение, затем молча кивнула и достала из рукава шелковый платок. Людмила крепче прижалась ко мне, и я погладил сестру по спине.
— Водитель и Сергей Константинович тоже? — спросил я.
— Ты единственный выжил, — ответила мама.
Сергей Константинович Причернобуров был доверенным служителем рода и личным помощником отца. Он участвовал в управлении всеми делами семьи, и его потеря была таким же серьезным ударом, как потеря отца.
После катастрофы я остался единственным мужчиной в семье, и по закону занимал пост главы рода. Теперь на мне лежала ответственность за мать, сестру и всех тех, кто служит Чернобуровым.
В прошлой жизни я так и не стал правителем четырех миров. Вместо этого судьба иронично доверила мне управлять маленьким дворянским семейством.
Что же, я и здесь могу проявить себя.
— Сколько времени прошло с аварии?
— Четыре месяца, — сказала Людмила и встала.
— Так много? — удивился я.
В небытие не существует времени, и почему-то я думал, что прошел всего день или два. Но оказывается, тело Георгия пролежало без сознания целых четыре месяца. Почему богиня тянула?
— Ты сильно пострадал, сынок, — сказала мама, гладя меня по руке. — Слава Чернобурке, что не погиб сразу, как отец, — голос ее дрогнул.
— Чернобурка и спасла меня, — сказал я. — Она говорила вам что-нибудь?
Мелкие божки этого мира часто общались со своей немногочисленной паствой. Если тебе поклоняется пара сотен человек, можно на каждого время найти. Поэтому ничего странного в моем вопросе не было.
— Она сказала, что с тобой все будет в порядке, но это было сразу после аварии, да, мама? — сказала Люда, а Светлана кивнула. — И с тех пор мы ни разу ее не видели.
Я кивнул и сказал:
— Авария не была случайностью. Нас хотели убить.
— Что ты такое говоришь⁈ — воскликнула мать. — С чего ты взял?
— Я почти не помню, как все случилось. Только как выбирался из машины. Но я уверен, что когда выбрался, то почувствовал магию, исходящую от кузова. Кто-то наложил печать на нашу машину. Вероятно, это и привело к аварии.
— Но как ты мог ощутить магию, ты ведь еще не пробудил ядро, — возразила Светлана.
Она была права. Но кроме ядра, привязанного к плоти, существует еще астральное тело, и чувство магии зависит именно от него. Поэтому мое чувство оставалось прекрасно развито даже в другом теле.
— Теперь я ее ощущаю. Думаю, что-то случилось со мной в момент аварии.
— В школе рассказывали, что в шоковых ситуациях дар может пробудиться раньше совершеннолетия! — влезла Людмила.
— Так и есть, — нехотя кивнула мама, — но все равно, это не доказательство. Маги следственного комитета осмотрели машину и ничего не нашли.
— Если правильно настроить печать, то после активации она исчезает без следа очень быстро. Для этого есть особые символы и магограммы, которые грамотный ритуалист легко использует.
Я уже понимал, что магия этого мира не слишком сильно отличается от моей. В принципах, по крайней мере, а с деталями я разберусь. Но все равно, Георгий раньше не особо интересовался Высочайшим Искусством, поэтому Светлана Григорьевна удивилась:
— Откуда такие познания?
— Я ведь люблю читать, мама. Читал и про магические печати, — я сел на кровати.
Попытался спустить ноги и не смог ими пошевелить. Вместо них шевельнулись неприятные предчувствия и воспоминания о дне аварии.
— Помогите встать, — сказал я.
Светлана Григорьевна и Люда молча переглянулись. Выражения их лиц мне не понравились. Я проследил за взглядом матери и увидел прислоненное к стене сложенное инвалидное кресло.
Вот как. Значит, не показалось. Катастрофа забрала мою возможность ходить.
Я ткнул пальцем в ляжку и ничего не почувствовал. Ударил кулаком — ноль реакции.
— Сынок, не надо, — мама утешающе положила руку мне на плечо.
— Все в порядке, дорогая матушка. Просто проверяю. Я с этим разберусь, вот уви-и…
Мозги вдруг затопила свинцовая тяжесть. Не договорив, я рухнул обратно на спину и потерял сознание.
Я снова очутился в Изнанке, в сером туманном пространстве. Лисица свернулась калачиком на своем постаменте, где теперь появилась еще и мягкая подушечка. Завидев меня, она села.
Я больше не был бесплотным — сидел на удобном кресле в своем новом теле Георгия Чернобурова. Лисица позволила себе поднять постамент повыше, чтобы взирать на меня с высоты, как и положено богине.
Даже здесь я мог шевелить только тем, что выше пояса, а ноги оставались бесполезны. Мужской орган, надо полагать, тоже. В этом месте он не пригодится, конечно, но вот на Лице, то есть в обычном мире — очень даже.
Я сложил руки на широкие подлокотники и посмотрел в глаза богине:
— Почему я пролежал четыре месяца?
— Потому что я потратила много сил на притяжение твоей души, — обиженно фыркнула Чернобурка, — и на оживление Георгия.
— Так я и подумал. На исцеление тела энергии не осталось, вам пришлось ждать, когда справится лекарь-человек.
— После смерти главы рода и Сергея Причернобурова я потеряла почти всю мощь! — не по божественному оправдывалась Лисица. — Ты ведь должен понимать, когда у тебя мало почитателей…
— Каждый на вес золота, — согласился я. — Давайте к делу, прекрасная. Что именно вы хотите от меня?
— Очень просто: возвышения и расширения рода.
— То есть расти и размножаться? — усмехнулся я.
— Не воспринимай так буквально, смертный…
— Что взамен? — перебил я.
— Для начала — возможность ходить, — проговорила Чернобурка.
— Очень удобно поселить меня в калеку и пообещать исцеление. Знаете, я могу справиться и без вас, с помощью магии.
— Со спящим ядром?
— Для меня не проблема его разбудить.
Туман вокруг потемнел. Чернобурая не могла скрыть своего раздражения. Она пару раз резко взмахнула хвостом и нахмурилась, не спуская с меня глаз.
— Хорошо, — процедила Лиса. — Я знаю, что ты можешь встать и сам. Но сколько времени это займет? А я накопила достаточно сил, чтобы исцелить тебя мгновенно.
— Да, так будет удобнее, — я согласно повел рукой. — Но это все?
— Ты многого хочешь, смертный.
— Просто именно вам нужна моя помощь, прекрасная. Я же вполне могу вернуться в чертоги смерти.
— Не ври мне, — сощурилась Чернобурка. — Я вижу, что ты хочешь жить.
— Хочу, — кивнул я. — Но если вы смотрите на астральные волны эмоций, то видите также, что я не вру. Смерть меня не пугает, а ваше предложение пока что кажется слабым и неинтересным.
— Дерзкий, дерзкий смертный! — почти пролаяла богиня. — Хорошо! Я также сразу разбужу твое ядро.
Я только усмехнулся и покачал головой.
— Ты зазнаешься! — туман стал почти таким же черным, как шерсть Лисицы. Ее глаза засверкали, будто внутри них били молнии. — В новом теле ты далеко не так силен, как думаешь. Если хочешь, я могу отпустить тебя! Болтайся за гранью сколько влезет! Мне не жаль потратить несколько
