может обнаружиться.
Волшебник принялся растирать ладони, потом поднес сложенные чашечкой кисти к лицу, словно умывался набранной в руки Силой. Глаза обожгло. Мир вспыхнул зеленым и оранжевым маревом, следы нежити на земле теперь стали темно-фиолетовыми, похожими на синяки на оранжевой земле.
Пришел мертвец через поле, со стороны леса, туда же потом и убрался. Вокруг забора навертел несколько кругов, в двери и ворота скребся с нечеловеческой настойчивостью – последняя надежда на то, что мертвец был мимохожий и больше не вернется, растаяла. Этому покойнику явно позарез понадобилось что-то на станции.
– Тогда я за топором? – обреченно спросил Пит, которому волшебник изложил положение дел.
– Да, ночи ждать смысла нет, пожалуй. Ночью с ним драться придется, а по солнышку есть шанс упокоить по-быстрому. Лопату еще захвати, вдруг откапывать понадобится!
Пит ушел, а Скай остался на месте. Под чарами Особого Взгляда мир выглядел не совсем так, как в действительности. Лужи и кусты становились неважными, почти невидимыми, зато хорошо были видны тропки духов, волшебные вещи, существа – как живые, так и немертвые.
Немертвых в поле зрения не наблюдалось. Живые пялились на волшебника за работой из окон станции, чирикали на заборе, шуршали в кустах. Мелкая полевая нечисть сновала на земле и в воздухе вокруг волшебника, но к станции не совалась.
В угловых столбах забора сверкали обереги от духов и нежити – обычная для почтовых станций предосторожность, но в столбиках ворот обереги лишь слабо, почти незаметно светились на фоне дерева. Если мертвец придет следующей ночью, то к утру скрести доски ему уже не понадобится – перевалится через створку ворот, и все дела.
То есть мог бы перевалиться. Скай снял чары Особого взгляда и подошел к воротам. Навстречу уже шли Пит с топором на плече и Ник, вооруженный лопатой. Вид у травника был встрепанный, но решительный.
– Обереги разрядились совсем. Сейчас подправлю, и пойдем. – Скай поднялся на цыпочки, дотягиваясь до вбитого под самой верхушкой столбика железного гвоздя с висящим на нем чахлым травяным пучком.
Оберегом тут был только гвоздь, а полынь пополам с мятликом – дремучим суеверием. Если кого-то этот веник и отпугивает, то только некоторых мошек, и то лишь от себя самого. Ворча на бестолковых людей, которые могли бы не тратить силы на вязание веников, а лучше бы перевесили сами обереги пониже, где работать с ними было бы проще, Скай влил немножко силы сперва в один гвоздь, потом во второй.
Ник смотрел за его работой внимательно, пытался разобрать, что и как волшебник делает. С таким же вниманием взирал на волшебника и мальчишка лет семи, высунувшийся из-за двери сарая. Пит, который на мелкую волшебную работу уже насмотрелся, а в серьезной, было дело, и помогал, глядел по сторонам.
– Ну вот, теперь не откажут в самый неподходящий момент, – удовлетворенно кивнул Скай.
Пит, зная, что после работы волшебнику всегда нестерпимо хочется есть, достал из кармана краюху хлеба и протянул Скаю.
– Спасибо! – Волшебник привередничать не стал, хотя с большим удовольствием съел бы сейчас еще один обед.
– А вы их заправляли? Как фонари маслом? – спросил вдруг мальчишка.
– Ага, – кивнул Скай. – Как фонари. «Масло» в них почти совсем закончилось.
– Его Змея выпила, – тихонько, словно по секрету поведал мальчишка. Даже оглянулся, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.
– Какая еще Змея? – заинтересовался Ник.
– Синяя, с крыльями, – ответил мальчишка шепотом.
– А не брешешь? – прищурился Пит.
Никаких синих крылатых змей в числе духов не водилось, да и амулеты от самой же нечисти опустошать нечисти не полагается. К тому же обычно люди нечисть и не видят.
– Сам видел! – от возмущения малец даже шептать перестал. – Вон оттуда вылетает, с углового окна. Три ночи уже. Я первый раз ужас до чего испугался. Но она только вокруг оберегов крутится, к людям не лезет. Сперва у того, потом у этого, а прошлой ночью вроде вон там, над дверью вилась.
Мальчишка ткнул пальцем в подкову, приколоченную над кухонной дверью. Скай подошел, протянул руку и убедился, что и этот оберег почти разряжен. Странное дело! Зато объясняет, почему мертвец вел себя так нагло: обереги-то, выходит, уже толком не работали.
– Ну-ка, угадай, в какой руке? – повернулся Скай к мальчишке, протягивая раскрытые ладони.
– В этой! – Немытый палец уверенно указал на правую, где светился маленький шарик силы. – Чего тут угадывать-то?
Ник, который видеть проблески силы уже научился, восхищенно кивнул. Пит же смотрел на Ская с легким недоумением, с неодобрением даже: где-то там нежить неупокоена, а ты тут с детьми играешься! Волшебник взгляд Пита поймал и истолковал правильно.
– Слушай, нам сейчас очень надо уйти. А как вернемся, расскажешь нам поподробнее про эту змею?
Мальчик важно кивнул и удалился в сарай. Впрочем, тут же выскочил обратно:
– А вы мертвяка копать пошли?
– Угу, – буркнул Пит и продемонстрировал топор.
– Тогда ни пуха ни пера! Или, когда на мертвяков ходят, что-то другое надо говорить?..
Дослушивать и отвечать друзья не стали.
В поле Скай снова наложил чары Особого Взгляда и повел спутников по следу. К станции покойник прошел ровно, целеустремленно, обратно же уходил как-то неохотно. След петлял, спотыкался, нырял в каждую встречную ямку. Если бы не бдительный Пит, волшебник бы, пожалуй, десять раз свалился и расшиб себе лоб.
– С чего это он так шатается? – удивился Ник.
– Место для лежки ищет, – объяснил Скай. – Значит, нормальной могилы где-то рядом у него нету. Пришел к кому-то на станции. Может, девушка у него там, которой он не успел при жизни в любви признаться? Такое не раз бывало. Он тут, понимаешь, лезет со своими признаниями, а она и узнать-то его уже не может. Тем более она, возможно, с ним и незнакома толком. Ну или знакома, но он уже и на себя-то не похож. А может, девушка знать не знает, что он помер, – вот и не приходит на ум. И получается то, что мы тут видим: туда его вело и тянуло, он пер напролом, пока в забор не уткнулся, а обратно его вопреки стремлению гонит солнце, вот он и мотается из стороны в сторону. Ищет, в какую бы щель забиться… Ай!
Ноги волшебника едва не соскользнули в какой-то овраг, благо Пит успел удержать его на краю.
– Внизу след заканчивается, – обрадовался Скай, вернув равновесие. – Кажется, нашли!
– Не уверен, – мрачно отозвался Пит. – Это же речка.
Скай снял чары и с разочарованием убедился в правоте товарища. Ручей, протекающий по дну оврага, был неширок, но мутен. И даже если мертвец никуда по нему не убрел, а просто закопался в дно прямо рядом с берегом, найти его не представлялось возможным. Студеная осенняя вода не только уносила все следы, но и не позволяла почувствовать исходящий от немертвого леденящий холод.
– Возвращаемся, – решил Скай, укутываясь в плащ. – Ночью сам придет, никуда не денется.
Пит заметно поежился, но спорить тут было не о чем.
– А что это за змея с крыльями? – поинтересовался он. – Я такого духа не знаю. Или он для людей невидимый?
– Я тоже не знаю, – признался Скай. – Вот прилетит ночью, посмотрим. Снежные Змеи бывают с крыльями, но они огромные и Силу из амулетов не пьют.
– У лекарей на гербе ордена
