анализ ситуации. Выводы на самом деле банальны — при попытке всё утаить, меня быстро раскроют. И с весьма высокой долей вероятности, наступят последствия, которые мне придутся совсем не по нраву.
Поэтому отстукиваю пальцами короткий ритм на столешнице, а когда внимание обоих собеседников оказывается приковано к моей персоне, озвучиваю факты:
— Как минимум, два. Одна, это глава Первой тайной службы ФАС, которая была убита мной неподалёку от Дели. А второй прямо сейчас сидит перед вами.
Сучье дерьмо! Слишком мощная волна отторжения со стороны прадеда Тео. Видимо на шок от подобных новостей, наложился фактор близкого родства с моей оболочкой.
Уперев в него взгляд, пытаюсь слегка прояснить ситуацию.
— Ваш правнук был обречён с самого начала. Вы же наверняка видели доклады о его жизни в той семье. Сколько бы он протянул? А в университете? Как только Тео потерял бы права на наследство, то оказался бы на улице. Или просто погиб. Спровоцированное убийство, небольшой штраф и вопрос закрыт.
Несколько долгих секунд проконсул пристально рассматривает меня, усиленно раздумывая. Потом мрачно кивает.
— Может и так. Но возможно и нет. Как бы там ни было, выходит, что он погиб из-за тебя.
Если Веспасиан зол, то вот Яромила заинтригована и испытывает ко мне явный интерес. Дождавшись, пока бывший военный закончит говорить, сразу же обращается с вопросом:
— Как у тебя получилось? В смысле, как ты пересёк границу между мирами?
Покосившись на неё, снова смотрю на проконсула. Уточняю:
— У нас будут какие-то проблемы, связанные с вашим правнуком? Я не хочу убивать вас и заливать эту провинцию кровью. А ещё мне необходимо уничтожить императора, до того, как он начал войну и вверг всю планету в состояние хаоса. Тем более, где-то рядом имеется пробудившаяся и разумная Тварь, которую ваши предки не удосужились добить.
Вот теперь сознание римлянина транслирует мощную вспышку интереса. После моего интервью, он так и не задал ни единого вопроса про Тварь. И если изначально я подозревал, что тот попросту в курсе ситуации, то текущая реакция показывает, что проконсулу ничего не известно.
Он же и задаёт вопрос первым:
— То есть когда ты говорил с той журналисткой, то не врал?
После него вклинивается Яромила.
— Получается, ты ещё и знаешь, как расправиться с преторианцами?
Следующую минуту кратко излагаю им историю про Тварь из своего мира и последствие её действий. Заодно упоминаю, что в этом её адепты считают свою хозяйку разумной и утверждают, что та не несёт угрозу планете. Впрочем, сразу добавляю, что на мой взгляд, это выглядит, как полный бред.
Дослушав мой рассказ, Веспасиан погружается в раздумья, а вот княжна напоминает про свой самый первый вопрос.
— Ты можешь всё же рассказать, как здесь оказался? Не каждый день можно поговорить с человеком, который пересёк границу твоего мира.
Растягиваю губы в усмешке. Сейчас она настроена куда более доброжелательно, чем изначально. Я бы даже сказал, немного опасается меня. Скорее всего из-за того, что раньше считала кем-то вроде родовитого выскочки, которому в чём-то повезло. Теперь же смотрит на всё под иным углом.
— Я Мастер Разума вне категорий. Высший ранг силы моего старого мира. Один из членов Тридцатки, которая смогла полностью уничтожить Тварь. И последний из тех, кто остался в живых после предательства. А сюда меня перенёс собственноручно созданный концепт. Что-то вроде ваших ментальных техник, только в несколько ином исполнении.
Та внимательно слушает, а когда я заканчиваю, кивает. Сразу же уточняет:
— А дальше? Ты собираешься остаться здесь, правильно?
Чуть подумав, отрицательно качаю головой.
— Это ваш мир. Сами с ним и разбирайтесь. Я хочу устранить императора по той простой причине, что он способен развязать масштабную войну и залить мир кровью, параллельно упорядочивая его на свой лад. Тогда как мне нужен хотя бы короткий период спокойствия, чтобы подготовить своих людей.
О том, что во время бегства из Дели у меня не было особого выбора, а мятеж против правителя Рима позволит безнаказанно убивать одарённых, наращивая свою личную силу, предпочитаю умолчать.
— Ты собираешься вернуться к себе? Зачем? Ведь все твои соратники мертвы, а женщина выбрала другого.
Смотря на княжну, которая совсем по девичьи ойкает, видимо поняв, что последняя фраза была лишней, озвучиваю ответ:
— Месть. Я вернусь не один. И в этот раз буду лить кровь, как воду. Раньше я жалел людей. Считал, что нельзя карать тех, чьи головы промыты пропагандой — ведь они не видят реальной картины мира. Нельзя убивать всех подряд, ведь среди них точно будут адекваты. Нельзя использовать гражданских в своих целях.
Сделав короткую паузу, скалю зубы в ухмылке.
— Теперь мне плевать. Я вернусь назад и опустошу мегаполисы. Низвергну правительства. Сокрушу ублюдков, что зажали меня в ловушку. Убью всех, кого ненавижу. Каждый из тех, кто должен быть мёртв, отправится на тот свет. Ну а дальше, я попробую навести там порядок. Не как это сделал ваш император, а настоящий. Такой, где люди будут думать головой.
Веспасиан внезапно усмехается. Глянув на меня, интересуется:
— Думаешь такое возможно? Как показывают эксперименты, достаточно трёх месяцев плотной обработки, чтобы человек полностью изменил своё мировоззрение и начал верить в новые идеи. При условии, что разработкой информационной концепции занимались грамотные спецы, а доступ к альтернативным источникам информации отсутствует.
Постановка вопроса слегка раздражает, но есть и солидный плюс — проконсул больше не опасается меня. Вернее, он всё ещё напряжён и наверняка выстраивает в голове схемы противодействия. Но при всём этом, та смешанная со страхом ярость, что ещё недавно бушевала внутри его разума, отступила.
Скорее всего он предполагал, что я хочу заменить правителя Рима на троне и сам возглавить империю. Либо превратиться в закулисного серого кардинала. А услышав о том, что мой план состоит в возвращении домой, слегка расслабился.
— У них будут альтернативные источники информации. Столько, сколько потребуется. Я оставлю за собой достаточно полномочий, чтобы за этим проследить.
Проконсул снова демонстрирует мне зубы.
— При таком раскладе легко войти во вкус и стать полноценным диктатором. История знает немало прецедентов.
Хмыкнув, подвигаюсь чуть ближе к столу.
— Как и история моего мира. Но у каждого из таких парней была девиация мышления. Они были
