давно поселилась в моей голове, но проверить ее на практике пока не получалось.
Вместо того, чтобы рассеять освобожденную энергию разрушаемого плетения, я постарался ее поглотить. Не спеша, потихоньку, потянул энергию на себя, впитывая внутрь, перерабатывая и распределяя по организму.
Удивительно, но получилось довольно легко.
Ха-х, не ожидал.
Еще один способ питания. Это же теперь, если приноровиться, то все атакующие заклинания можно не рассеивать, а проглатывать. Единственное, энергия из плетений ни шла ни в какое сравнение с той, что я получал во время секса: там она была чистая, насыщенная, а эта казалась ослабленной, менее концентрированной и с какими-то непонятными примесями. Ее приходилось фильтровать, отсортировывая ненужные части, и в итоге — на выходе, получать с гулькин нос, но в бою даже самая малость может сыграть решающую роль. Любой даже самый скудный запас может пригодиться и стать тем фактором, который приведет к победе или убережет от смерти.
Я был доволен как слон новым открытием, оставалось только научиться, не задумываясь ни на долю секунды. поглощать энергию из плетений.
— Господин, почему Сережа не просыпается? — начал беспокоиться Саврасов.
— Сейчас. Еще минуту.
Я распределил последнюю кроху энергии и уставился на пацана. Глазные яблоки нервно дернулись под закрытыми веками, кулаки сжались, челюсть сомкнулась так сильно, что я, грешным делом подумал — зубы раскрошатся, а затем, мальчишка резко распахнул глаза, в которых читалась неприкрытая злоба.
Он уже готов был рвануть на меня с кулаками, забыв о использовании магии, но Саврасов успел вмешаться, кинувшись наперерез и ухватив парня за тонкие плечи.
— Тихо-тихо, Сережа. Все хорошо. Успокойся.
Пацан непонимающе хлопнул несколько раз глазами.
— Дядя Антон? Ты… Живой?
— Да, малыш, живой, благодаря вот этому юному господину.
Сережка перевел на меня настороженный взгляд.
— Кто вы?
— Кажется ты уже задавал этот вопрос, но выслушать не соизволил, начав кидаться заклинаниями.
Сережа стыдливо опустил голову.
— Простите. Я подумал, что вы пришли нас убивать.
— Наоборот, я хотел помочь. Меня зовут Максим и меня послала твоя мама.
Пацан вскинулся, смотря круглыми, расширенными от удивления глазами.
— Ма-ма? — прошептал он.
Нижняя губа мальчишки задрожала, а из глаз покатились слезы.
— Ага, — кивнул подтверждая.
— Вы не врете? Поклянитесь, что вы не врете.
— Клянусь. Больше скажу, я постараюсь сделать так, чтобы твоя мама приехала сюда.
Сережка шмыгнул носом и робко улыбнулся, а затем поднялся с постели и низко мне поклонился.
— Благодарю вас, господин.
Я поморщился.
Вот ведь, негоже наследнику рода Романовых кланяться простому графу, который в данный момент вообще обретается под титулом барона.
— Ээ-э, нет, так не пойдет. Никакого господина, просто Максим. Договорились?
— Угу.
— Вот и молодец. Еще одна просьба: не применяй в этом доме никаких заклинаний. Некромантию легко отследить. Ты же не хочешь, чтобы за тобой пришли?
— Не-е-т.
— Тогда делай как я говорю.
— Но я иногда не могу контролировать свою силу, и она выплескивается сама по себе.
— Для этого у тебя есть амулет, — я указал на маленький круглый камушек, болтающийся на шее парня, — Он скрывает некротические проявления и не позволяет твоей энергии хлынуть наружу. На некоторое время его действия хватит, а потом ты начнешь учиться. Я что-нибудь придумаю: или найду учителя, или попробуем сами, только надо будет достать поглотители некротической энергии, чтобы тебя не смогли отследить. А теперь ступай в душ, переоденься и спускайся в обеденный зал. Скоро ужин, к тому же, внизу ждут люди, которым не терпится с тобой познакомиться.
Знакомство прошло очень хорошо. Славка с Серегой почти сразу нашли общий язык. Надежда с Оксаной начали откармливать оголодавшего пацана, подкладывая лучшие кусочки и постоянно воркуя.
Сергей, не привыкший к такому вниманию: смущался, краснел, прятал глаза, пока после окончания ужина, Вячеслав не вытащил его из-за стола и под неодобрительное ворчание женщин, не утащил к себе в комнату.
Я лишь тихо посмеивался, радуясь, что все хорошо складывается, правда полностью успокоиться не давали назойливые мысли о «бессмертном» крючконосе, Стелле Яковлевне, Светлане, которую люди Прохора должны были вытащить из усадьбы Орловых и конечно же — Анастасии Зотовой. Последняя беспокоила больше остальных. Я всеми внутренностями чувствовал связанные с родственницей неприятности. Меньше всего меня волновала учеба, с ней я должен был справиться. Пусть и пришлось бы поднапрячься, посещая помимо основных занятий кучу факультативов, а еще: надо было оборудовать задний двор для работы с Сергеем, найти артефакты и амулеты, поглощающие некротику и блокирующие ее выход за пределы определенной территории. После занятий с мальчишкой, зная нужное плетение, которое я подсмотрел у Георгия, остаточные явления убрать оказалось бы несложно, но вот найти все остальное и в больших количествах, думаю, даже Прохору было не под силу.
Последний день перед занятиями провел в уединении, попросив меня не беспокоить: только Петрович знал, чем именно я занят.
Расположившись у себя в комнате, я гонял энергию взад-вперед, пытаясь хоть немного почувствовать свой родовой атрибут. Необходимо было научиться его применять в спокойной обстановке, чтобы в случае опасности, не произошло никаких непредвиденных эксцессов.
В критической ситуации у меня получалось уже не раз остановить время, но не факт, вышло бы в будущем. Без тренировок и доведения до автоматизма, нечего было рассчитывать на успех. В этот раз полагаться на авось я не собирался, ибо осознавал опасность исходящую от крючконоса, и понимал — столкновения с «бессмертным» мне не избежать.
Илья Генрихович выглядел очень серьезным противником. Смертельным противником. Сдается мне, если он проткнет меня своей тростью, то я точно сдохну, причем окончательно, и никакая загробная подруга воскресить меня больше не сможет.
Надо обязательно выяснить, что за артефакт таскает с собой «бессмертный».
Еще немного поработав с энергией и внутренним миром, я устало вздохнул, понимая, что без нависшей над головой угрозы, остановить время пока не смогу.
Казалось, что только начинал нащупывать ту грань, где стирается настоящее и появляется прошлое, но тут же ее терял, поэтому прекратил себя мучить, решив завтра вечером повторить попытку, а пока взял листок бумаги и карандаш, начиная рисовать.
Минут через десять перед моими глазами предстала черная трость с набалдашником. Я попытался передать на бумаге каждую мелочь, что сумел разглядеть и запомнить в артефакте «бессмертного».
Теперь вставал вопрос: где искать информацию?
Порывшись в мировой паутине, не нашел ровным счетом ничего. Значит, надо отправляться в библиотеку… и не простую, а государеву, ту — которая находилась в столице, вот только туда мне хода не было, во всяком случае — не сейчас. Можно было попробовать поискать в академии, но я не уверен, что в Рязанском учебном заведении найдется подобная информация. В принципе, этот вариант тоже не стоило сбрасывать со счетов, но почему-то в него мало верилось.
Конечно, всегда можно было сигануть под машину или броситься с высотки, но это совсем на крайняк. Смерть точно должна знать, что за гадость таскает с собой Бессмертный, только вот больно неприятна дорога в гости к моей работодательнице. Надо найти другую возможность для встреч.
С этими мыслями я заснул, а когда проснулся, настало время отправляться на учебу.
Быстро спустившись вниз, запихнул в себя пару бутербродов, запил клюквенным морсом, и прихватив две витушки с маком, попытался улизнуть, под ворчание заботливой Шурочки.
— Максим, да что же это такое. Разве так можно? Позавтракай нормально. Я вот и кашу с фруктами сварила и блинчиков уже напекла. Что ты все в сухомятку, да в сухомятку?
— Некогда, теть Шур, — пробурчал в ответ и чмокнул женщину в морщинистую щеку.
— Дай хоть нормальный обед с собой положу.
— Нее-е, в академии столовка есть, там покушаю.
— Точно? — прищурилась Шура, — А булочки тогда зачем стащил?
— По дороге съем! — усмехнулся я и показательно откусил от одной из них.
Шел тихо, намереваясь незаметно выскользнуть из дома, ибо встреть я кого-то из своих дам, то обязательно опоздал: что Надежда, что Олеся и даже Алина — не оставили бы меня в покое, пока не выдали кучу наставлений.
— Уф-ф, — выдохнул облегчённо, после того как притворил за собой дверь, и в припрыжку побежал к Верхолетке.
У академии толпился народ. Студенты спешили на учебу, вокруг стоял шум и гам.
Поморщился.
Отвык я от подобной кутерьмы, а ведь придется вливаться в коллектив. Хотя, можно сказать: два друга у меня уже имеются.
— Макс! Стрижнев! — раздался звонкий девичий голос.
