готовы на всё, что угодно, лишь бы сохранить власть. Мне будет достаточно рычагов контроля ситуации. Я не настолько отбитый на голову, чтобы добровольно взваливать на себя управление целой планетой или отдельным государством. Такое имеет смысл, если тебе по душе политическая возня, либо в случае, когда основной целью является коррупция и заработок. Ни первое, ни второе меня не прельщает.
Ответ, судя по всему его полностью устраивает. А вот княжна снова влезает с вопросом.
— Так что по поводу преторианцев? Тебе известно, как с ними разделаться?
Едва заметно покачиваю головой.
— Пока нет. В прошлый раз всё получилось, потому что их было всего двое. Плюс, отсутствовало сопровождение. Если бы целей оказался больше, и с ними были обычные солдаты, это сильно бы осложнило ситуацию.
Та с лёгким разочарованием вздыхает, а проконсул взмахивает рукой.
— Если отвлечься от того, что у нас под носом оказался ещё один иномирец, а второй возглавлял тайную службу ФАС, то основным вопросом становится как раз противодействие преторианцам. Есть какие-то идеи по этому поводу?
Княжна молчит. Я же, снова прокрутив в голове расклад, начинаю говорить:
— Во-первых, мне нужен выпускник одной из академий. Подойдёт любой — его нужно обездвижить, вырубить и доставить на базу. Возможно выйдет понять, как именно преторианцы обрабатывают людей и отталкиваясь от этого, выстроить защиту.
На мгновение прервавшись, перевожу взгляд на Яромилу.
— Во-вторых, что с тем иномирцем, которого используют китайцы? Насколько далеко он продвинулся в подготовке новых бойцов?
Пару секунд она колеблется, что хорошо чувствуется по эмоциональному фону. Видимо прикидывает, стоит или нет раскрывать чувствительную информацию. Наконец определяется.
— У нас не так много данных. Но если отталкиваться от них, он подготовил около двухсот человек. Формально все они служат в армии, но на самом деле каждый присягнул лично принцу Цинь, с которым у нас налажены отношения.
Последние слова снова вызывает раздражение проконсула. Похоже старый вояка подозревает княжество в желании перейти под руку Китая, попутно расширив свою автономию. И ему эта идея само собой не слишком нравится.
Я же задаю следующий вопрос:
— В чём его роль? Зачем вам вообще этот контакт с китайским принцем?
Снова раздумывает, стараясь не коситься в сторону Веспасиана. Наконец принимается выкладывать:
— Какое-то время мы рассматривали возможность выхода княжества из состава Римской империи. Текущая версия договора оставляет такую возможность. Всё что требуется — единогласное одобрение со стороны Вече.
Всё-таки, посмотрев на проконсула, продолжает:
— В таком случае, Рим наверняка попытался бы сохранить контроль силой. И нам пригодилась бы помощь извне. Например размещение на границах княжества китайских военных, нападение на которых спровоцировало конфликт Рима с Цинь. Думаю на такой риск не пошёл бы даже тот ублюдок, что сейчас занимает престол.
Если я правильно анализирую эмоциональный отклик прадеда Тео, он уже готов вклиниться со своим мнением. Причём, в той части, которая касается правителей княжества и их планов, оно точно будет не слишком лестным.
Поэтому сразу отвечаю сам, не давая ему такой возможности:
— Насколько я понимаю, с Цинь всё же не сложилось?
Вот теперь она не медлит. Выкладывает всё немедленно, даже не дожидаясь, пока я закончу говорить.
— Принц захотел получить нас в виде личного домена. Территории, которая принадлежит ему персонально. Решил использовать древние законы своей страны для того, чтобы получить базу, где можно будет создать полноценную собственную армию. Это здорово бы усилило его позиции внутри Китая. Само собой, нам пришлось отказаться. Не напрямую — переговоры тянутся до сих пор. Но никакого результата они уже не принесут.
Ну да. Не принесут. Скорее уж вы держите китайца на крайний случай. На тот самый, в котором мятеж успешно подавляется, а римские легионы спешат на восток, чтобы покончить с последним его оплотом. В таких условиях можно будет и согласиться на все условия. В конце концов, после вторжения на формально римскую землю, войскам принца придётся сражаться. Кто знает, чем закончится вся эта история, когда азиатский аристократ отстоит свои “новые владения”, но при этом не будет иметь достаточно ресурсов, чтобы их контролировать.
Единственное, чего не понимаю — каким образом он может захватить какую-то территорию для себя лично, если всю работу будет делать армия Цинь. Но с другой стороны, в законодательство китайцев я тоже глубоко не погружался.
Слушающий нас Веспасиан, который слегка успокоился после деталей о переговорном процессе с принцем, интересуется:
— Предположим, мы найдём способ решить вопрос с преторианцами. Какие силы готово выставить княжество?
Девушка чуть морщится.
— Все цифры остались приблизительно такими же. Мы ведь уже это обсуждали. К тому же, до того, как появится средство противостояния гвардии, никакие расчёты нам всё равно не помогут. Даже если из ниоткуда появится еще полсотни легионов, готовых сражаться на нашей стороне, мы проиграем.
Повторяю свой фокус с отбиванием ритма, и когда оба поворачиваются ко мне, добавляю:
— Не хочу вас пугать, но как я думаю, преторианцы быстро поймут, что до их коллег каким-то образом добрался менталист. А потом идентифицируют и гостей, которые были в их доме. Времени у нас в обрез. Максимум, два-три дня. Потом риск раскрытия станет неприемлемым.
Переглядываются между собой и Веспасиан уточняет:
— Ты сказал, что для начала тебе нужен один “железнолобый”, верно?
Киваю ему.
— Именно так. Желательно сегодня. Чем быстрее, тем лучше. Если выйдет разобраться с ним и что-то понять, возможно появятся идеи по поводу гвардейцев.
От Яромилы исходят занятный эмоциональный коктейль. Как я понимаю, её люди уже экспериментировали с выпускниками академий и не получили почти никакого результата. Впрочем, вслух она ничего не говорит. Видимо понимает, что мои методы отличаются от техник её менталиста.
А вот проконсул согласно кивает.
— Максимум через три часа, один из них будет у тебя на базе. По этому поводу можешь не беспокоиться.
В здании ресторана мы проводим ещё около сорока минут. Обсуждаем взаимодействие, саму схему восстания, ресурсы, которые может предоставить каждая сторона. И массу других вопросов, которые сопутствуют подобному заговору.
Когда наконец заканчиваем, и я поднимаюсь наверх, внезапно понимаю, что внутри головы крутится осознание какой-то неправильности только что прошедшей беседы.
Шагая к машине, прогоняю весь разговор через несколько разделённых потоков разума. Когда понимаю, что не нашёл ничего странного, недоумевающе
