фактом, что Зар прожил полтора года в будке с собакой. Чудо, что он пережил зиму, в особенности зиму вблизи моря с ее дикими ветрами, срывающими снег со скал, влажностью, от которой -18 превращалось в -30 градусов. Зная это, его немота на первом курсе, дикость и умение воровать уже не кажутся странными.
— Но ты справилась, думаю, и Лисаре это под силу, — возвращаясь к изначальной теме разговора, сказал Ник и, подвинув книгу, с интересом взглянул на карту. — Что пишешь?
«Я справилась благодаря все той же Лисаре и Зару, что были рядом и не превозносили произошедшее в ранг величайших событий в моей жизни», — подумала она, вспоминая, как все стали носиться с ней словно с писаной торбой после случившегося. Как замолкали разговоры, стоило ей появиться, как с грустью и сочувствием все смотрели. Все это ничуть не помогало, а, напротив, ужасно раздражало. Именно нормальность друзей помогла ей выплыть и понять, что жизнь продолжается.
— Опровержение. Какой-то умник написал в газету, что мы нашли Эйлерийскую крепость, а там всего лишь горский могильник. И то не могильник, а попавшие под лавину путники. Тела и предметы в холоде хорошо сохранились. Хотя для меня до сих пор загадка, почему бесчисленное множество бытовых мелочей они делали из такого непрактичного материала. Замерзнув, он раскрошился!
Некоторое время они обсуждали находку. Когда исчезла необходимость соревноваться, Ник стал приятным собеседником. Хотя порой Ниоба и ловила себя на мысли, что он как-то слишком близко сидит и слишком часто, как бы невзначай, ее касается. Быть может, именно так он видит проявления участия и дружбы? Лисара при каждом удобном моменте норовит обняться или взять за руку.
Тихий, словно призрак, Мистер Мэнсон вышел из-за полок и направился к их столу. Ниоба невольно заерзала, Ник, успокаивая, накрыл ее руку своей ладонью, несильно сжав.
— Ах, мисс Верес, — в глазах заиграл озорной огонек, — простите, что отвлекаю, — красноречивый взгляд в сторону их скрещенных рук, друзья как по команде покраснели, Ник справился с этой задачей лучше всех. — Я заметил, что вам пришло письмо из Мандагара?
— Да, от сестры, — неосознанно прижимаясь к плечу Ника, ответила она.
— Скажите, вы не выбросили марку?
— Марку? — друзья недоумевающе переглянулись.
— Да, почтовую марку, — он еще раз улыбнулся. — Мой сын собирает марки, хотел сделать ему подарок.
— Оу, конечно.
Смущенно пряча глаза, она полезла в сумку, пытаясь отыскать письмо среди бумаг.
— Порой я начинаю переписку с восточными коллегами только ради марок, — поделился мистер Мэнсон. — Мне нравится мандагарский подход. Даже из такой мелочи, как марки, они сумели сделать произведение искусства!
— Много у вашего сына мандагарских марок? — вежливо поинтересовался Ник.
— О, вовсе нет. Он мечтает заполучить марку из Облачного града, но, сами понимаете, Царский двор абы кому не пишет.
— Вот! — наконец отыскав конверт, Ниоба протянула его и тут же ойкнула, опомнившись, что весь конверт, да еще и с письмом, отдавать, пожалуй, не стоит.
Положив конверт на стол, мистер Мэнсон с величайшей осторожностью провел пальцами над маркой. Чужой Талант отозвался легким звоном в ушах, чуть усилив боль в виске, что вот уже вторые сутки вгрызалась в голову.
Пар растворил клей, и марка мягко отделилась. Осторожно положив клочок бумаги на ладонь, мистер Мэнсон любовался ею, словно диковинной бабочкой.
— Не устаю удивляться выдумке ваших художников, — покачал он головой. — А что за зверь изображен?
— Караган, — не глядя, отозвалась Ниоба и тут же сообразила, что едва ли в Кондоме кому-то известен этот степной зверь, — корсак, то есть степная лисица. Все зависит от того, какое название вам больше нравится, — желая скрыть неловкость, добавила: — Вам повезло, это ограниченная серия в честь дня рождения княжеской племянницы в Верестаге.
Ник бросил на нее странный взгляд. Ниоба предпочла сделать вид, что ничего не заметила.
— Я ваш должник, — сердечно произнес мистер Мэнсон. — Не буду вам мешать.
Проводив его взглядом, Ниоба наклонилась к другу и шепнула:
— Давай проследим за ним.
Ник удивленно воззрился на нее в ответ.
— Возможно, это ни к чему не приведет, а возможно, мы найдем зацепки.
Некоторое время Ник молчал, глядя в сторону полок, где скрылся преподаватель.
— Если честно, я не понимаю, зачем нужно было похищать Тишину, — наклонившись некомфортно близко, шепнул он. — Если ради выкупа, тогда почему они до сих пор не заявили об этом? Если это элемент устрашения для Дария и мистера Кайта, тогда их должны были оставить в живых.
— Именно это меня и беспокоит, — так же тихо откликнулась Ниоба, стараясь незаметно отстраниться.
Заслышав чужие шаги, Ник быстро выпрямился и произнес:
— Слушай, я уже полгода уговариваю Лисару переехать.
— Чем тебе не нравится ее подвал? — поинтересовалась Ниоба, делая вид, что увлечена статьей. — Я была там, тихое место. Дворик такой уютный, соседи милые.
В просвете между полками мелькнул силуэт библиотекаря.
— Милые, но, понимаешь, это не те люди, что должны окружать магистра, — увидев, как она переменилась в лице, Ник поспешно спросил: — Ты знаешь, чем занимается ее соседка сверху?
— Мисс Моро?
— И не только она, — нагнав на себя таинственный вид, Ник поднялся. — Спроси у Лисары, чем она занимается.
— Подожди, а это не та мисс Моро, которую ты на днях в театр водил?
Светлая кожа Ника вмиг вспыхнула стыдливым румянцем. Справившись с собой, он вновь наклонился так близко, что можно рассмотреть синие искорки в его глазах.
— О том, что именно она мне предложила и за какие деньги, при леди не обсуждают. Не хочу, чтобы Лисара запятнала себя такими знакомствами. Для нас, магистров, репутация превыше всего, — прежде чем отодвинуться, он подмигнул, шепнув: — Увидимся вечером.
Эта простая фраза отчего-то вызвала прилив крови к щекам. Начинало казаться, что случайные встречи превращаются в постоянные.
В последний раз Ниоба встречалась с Лисарой неделю назад, когда они устроили субботний обед на природе и закончили день танцами с табором цыган. Подпевая знакомым мотивам и танцуя так, что заколки повыпали из волос, Ниоба наконец почувствовала себя живой.
Работа,
