Парень попадает в Стамбул, где он должен помочь светлым в вековой битве, однако же все идет не по плану. Стамбул испытывает дерзкого воина на прочность: кто из них победит?
Сколько здесь осталось человеческих страстей, сколько различных слоев. Башня явно хотела мне что-то сказать, поделиться информацией. Я внутренне помолился и постарался настроиться. Сзади жизнерадостно вопили итальянские туристы и мне пришлось подняться на смотровую площадку, чтобы хотя бы немного отстраниться от шума. С площадки открывался чудесный вид на Босфор. Но я был занят вовсе не им. Волны энергий пронизывали меня — я чувствовал, что это наши, христианские волны. Старушка все еще работала: мало того, что наверняка портал, так еще и энергетический центр. Я собрал все, что смог собрать. Энергия пульсировала в кончиках моих пальцев, уныния как не бывало. Я мог спасти всю Землю сразу, так я был силен. Я был силен и настроен на победу, одного я так и не понимал — места битвы. Где искать, куда бежать? Зачем я здесь? Все как обычно, все те же идиотские вопросы сразу. Эх, если бы я чуток владел искусством самонаведения и преломления энергии, из этой башни умеючи можно было пальнуть по всему мировому злу и его бы не осталось. Жаль, что это только мои фантазии, но из нее вышла бы отличная светлая пушка, если направить на нее энергию, она ее отразит и распределит. С 1341го года эта малышка генерирует светлую энергию вот уже несколько веков. И тут меня осенило. Скорее всего, я тут, чтобы она мне указала место, куда она собирается стрелять в следующий раз. Это место и есть место битвы! Все бы хорошо, но как только эта светлая мысль пришла мне в голову, как на меня сзади навалилась толпа китайских туристов, желающих запечатлеть себя на фоне Босфора, и меня оттеснили от панорамы. Я расстроился. Вот жеж жопа-жопа, может она в следующий раз не даст мне направления?! Я отошел немного вглубь и стал зорко следить, чтобы быстро встать на освободившееся место от любого зазевавшегося туриста. Наконец, под пару недовольных криков опоздавших китайцев, я пролез к бортику и уставился на Босфор. Тут же немедленно я почувствовал жжение между лопатками и едва заметный энергетический удар слева. Я немедленно посмотрел туда. Один из районов города на противоположном берегу был освещен солнцем. Как раз за секунду до этого солнце зашло за тучи, и вот, я явственно видел высвеченный солнцем квадрат! Любому ежу понятно, что солнце не освещает города по квадрату, ну нет такой функции у солнца! Но тут я его точно видел. Я прищурился и запомнил район. В ту же самую секунду квадрат исчез, солнце вышло из-за облаков и равномерно осветило Стамбул, а я получил явственный тычок в бок палкой для селфи. Какой то турист смотрел на меня зло, как бык на красную тряпку: задержался на вожделенном месте для селфи больше десяти секунд — получай селфи-палкой в бок! Ок, намек понят, темные негодуют, пора сматываться. Я спускался вниз по винтовой лестнице, всем своим нутром ощущая слежку. Как будто местная нечисть собралась следовать за мной туда, куда я намеревался попасть. «Вот козлы, — вырвалось у меня, — чтоб «ни дна вам, ни покрышки»(с). Только я нарвался на след и в моей душе появилась надежда, как вы сразу же лезете ко мне». Ну что ж, оставалось только одно — запутывать следы. Я не очень понимал, каким образом мне удастся запутать бесовских отродий, но других вариантов у меня не было. А что, темным, получается, место битвы было неизвестно? Получается, светлые должны были начать первыми? Хм. Хм. Хм. Значит, темные стекались в этот город наобум — просто потому, что сюда подтянулось достаточное количество светлых? Вот эти все стратегии я не очень понимал. Но я всем сердцем хотел, чтобы у нас все получилось. Я вышел от Галатской башни и пошел петлять по кривым улочкам, которые все в этом районе были сплошь похожи на итальянские. Разноцветные милые домики, прелестные мини балкончики с цветами, мощеная булыжником мостовая, которая видела еще римскую империю — все это заставило меня беспечно забыть о преследовании. На всю дорогу разливался манящий запах пиццы и я не смог устоять. Воспоминания о моем когда-то волшебном итальянском отпуске затмили мой мозг. Я был ничем не лучше любой инстаграммной*(*Экстремистская организация, запрещенная в РФ) курицы, которая садится в кафе только из-за антуража, чтобы сделать фото красивого рисунка на пенке кофе. Я сел за какой-то столик, заказал пиццу, откинулся на спинку стула и мой рот расплылся в улыбке. Вот оно, счастье туриста — ты жрешь вкусную пиццу в красивом месте. Не успел я слопать и первый сочный кусок, как в моей голове начало стучать набатом, что я потерял бдительность, что за мной следят, что битва должна вот-вот начаться и я нужен нашим. Эта резкая мысль появилась в моем мозгу настолько внезапно, что я бросил эту сочную пиццу, сам подскочил к барной стойке, расплатился картой и понесся вверх по дороге, с каждым шагом увеличивая скорость. В спину мне летели турецкие проклятия повара и официанта, они решили, что так я выразил им свое «фи», показав, что пицца невкусная. Хочется потрясать руками как итальянцы и возводить глаза к нему — почему, ну почему каждый человек настолько эгоистичен, что думает, что все коллапсы мира исключительно из-за него? Ох, если бы каждый человек осознавал, как ничтожно мало его понимает собеседник, он никогда в жизни бы не начал разговор. Мы всем миром в ужасе бы молчали до самой смерти. Лишь надежда на то, что тебя поймут и поймут правильно, вдохновляет на коммуникацию. Я был всегда отверженным, персоной нон-грата, белой вороной, или кем там еще? Мир не любит светлых, я вам скажу. Да что там, даже потенциально светлых не любит. Я же не был даже верующим в детстве, я не умел молиться, я только знал, что Он есть и все. Был уверен, как никогда. Я не был светлым тогда, я был светлым в будущем. Где, в каком месте я перешел моим одноклассникам дорогу, я до сих пор не понимаю. Сидел тише воды, ниже травы, учился на 4 и 5, никого не задирал, девчонок ни у кого не уводил. На самого умного, самого красивого, самого талантливого в классе не претендовал. В то время я носил очки, меня дразнили очкариком. Прибавьте к этому, что я был тощ, хил и невысок ростом. И в один прекрасный день они меня подкараулили после школы за углом. Они — это парни из нашего, 5 «А» и несколько семиклашек, друзей нашего
