а технический канализационный отток. Искусственный остров, окруженный водой снаружи и даже внутри, учитывая свою собственную гавань, просто обязан был иметь таких несколько.
Ошибся я буквально на пару метров. Неприметная решетка скрывалась за кустами и к ней нас привел след от стекающей воды. С ней мы справились быстро при помощи компактного сварочного аппарата, предусмотрительно включенного в нашу экипировку.
Первым отправили Крота, как самого крупного. Лаз внушал подозрения, что такая туша не протиснется. Но инквизитор прошел, согнувшись пополам и сгруппировавшись.
А вот в самом тоннеле, сухом и освещаемым блеклым светом, нам пришлось разделиться. Пусть я и был уверен, что адепты находятся в здании, замаскированным под амбар, но и очевидную версию нужно было проверить.
Как мне не хотелось упускать из вида странного даже для себя наставника, но он приставил к нам Копилку, себе забрал Крота, Семёна и Германа.
Мы же с Ростовским и Карлом отправились направо, проверять мою гипотезу.
В этом подземелье пахло иначе. Чем-то неуловимо морским, соленым и тиной. Воздух был чуть влажным, но теплым, даже можно сказать жарким.
Да и проход был узким, хоть и высоким. Только по одному идти. Я глянул под ноги, пол вымощен мелким камнем, отполированным до блеска и чистым. Точно часто пользуются, прав всё таки я был.
Мне в спину дышал Карл, причем буквально. Здоровяк шел вслед настолько близко, что я чувствовал его дыхание на своей шее. Так что я обернулся и вопросительно посмотрел на его бледную рожу.
Неужели у него клаустрофобия? Хреновая слабость для того, кто основное время проводит под землей в тоннелях, пусть и пошире, но не более приятных.
— Ты как? — всё таки спросил я.
Накроет паничка и он тут всех раздавит, если начнет метаться. Человека таких размеров лучше держать спокойным.
— Да чёт стрёмно, — он придвинулся ещё и заозирался, вторгаясь в личное пространство окончательно. — На душе как-то неспокойно.
Только сейчас? Моя чуйка по-прежнему молчала, но меня мутило слегка от потери крови. Может и не от потери...
Ну а вдруг лишь он и чувствует приближающуюся задницу? Я задумался на пару секунд, за спиной Карла раздался недовольный ропот. За моей шикнул инквизитор, шедший первым.
— Мы дошли по подъема на поверхность, что у вас там? — прервал мой мучительный выбор как приободрить друга наставник, с помехами доложив их позицию в ухе.
— Почти дошли, ждите, — ответил я и моргнул Карлу: — Справишься?
Богатырь, вдруг сообразив, что задерживает всю нашу группу, густо покраснел, но из взгляда исчез страх и появилась решимость. Он кивнул, затем поднял вверх большой палец, чуть на засадив мне его в ноздрю. Смущенно отодвинулся и дополнил голосом:
— Всё в норме.
До нашего подъема, как оказалось, оставалось совсем немного, метров пять и мы увидели стальные скобы, впечатанные в стену. Навигатор показывал, что мы ровненько под нужным зданием.
— На месте. Подъем, — отрапортовал я по связи.
Копилка погладил свой шрам на лысине, возможно на удачу. Я чуть не повторил за ним, но вовремя спохватился. Ничего такого, но вдруг не поймет.
Инквизитор достал пистолет, передернул затвор и ловко полез вверх. Там лаз был ещё уже и я догадывался, что амбал там сейчас себе плечи стирает. Но он двигался, значит нормально.
Легкий скрип смазанных петель, слабый стон металла и ощутимо повеяло свежим воздухом.
Выбрались мы в чем-то, напоминающем предбанник или прихожую. Вдоль всего вытянутого помещения стояла лавка, а под ней выстроилась в идеальном порядке обувь. Реально идеальном. Все носы на одной линии, расстояние между парами идентичное.
Да тут, похоже, не школа, а тюрьма. Хотя ладно, такую хрень я последний раз видел в пионерлагере.
Но хотя бы то, что обувь была разномастной и как мужской, так и женской, дало понять, что мы в нужном месте.
Я доложил об этом по рации.
— У нас такая же картина, — озадачил меня ответом Глеб. — Ладно, двигаемся дальше.
На мой мысленный вопрос, а где вообще охрана, снаружи раздались шаги. Через щели в пару пальцев в дверном косяке проникал уличный свет. Его заслонила тень, а за ней ещё одна.
Мы застыли как в детской игре, кто в какой позе. Но шаги удалились. Значит, внешний патруль. На снимках это было.
Я указал рукой на внутреннюю дверь и тихонько взялся за ручку, нежно потягивая ту на себя. Правила пожарной безопасности тут соблюдали, так что дверь поддалась.
За ней оказался коридор с очередными дверьми по обе стороны. И на них висели однозначные таблички с предназначением. Туалеты и душевые, женские и мужские. Девочкам налево, мальчикам направо. Мы почему-то все повернули головы налево.
И ведь почти прошли мимо всех дверей. Тишина стояла полнейшая, внутрь даже завывание ветра не проникало. Хотя в том же предбаннике, помимо двери, прорехи сияли во внешней стене.
Но одна из дверей распахнулась, конечно же левая. Я едва успел отскочить, чтобы не получить ею по лбу и увидел очень знакомое и очень удивленное такой внезапной встречей лицо.
— Ты?! — в тоне княжны Меньшиковой ничего хорошего для всей нашей группы не звучало.
Но она их и не замечала. Девушка закипала быстрее действующего вулкана, гневно дергая челюстью.
Её рот раскрылся, она набрала полные легкие воздуха для вопля, могущего достать до самого города...
Подавив первый рефлекс, то есть вырубить, я сделал единственное допустимое. Вмиг оказался рядом и зажал рот, одновременно затаскивая внутрь и захлопывая за собой дверь.
Можно было и поцелуем заткнуть порыв, но тут как в рулетке, шанс что сработает небольшой. Скорее укусит. А то ещё и влепит по святому. Да и снова ввязываться в похеренные отношения...
На всякий случай я передвинулся так, чтобы избежать роковых ударов.
По связи тем временем мои доложили о происходящем, там ругнулось в ответ и послышалось, что вторая группа выдвигается к нам.
— Пожалуйста, Яна, не кричи и не поднимай тревогу. Я сейчас тебе всё объясню. Хорошо? — как можно более спокойнее спросил я.
Вот чертовка, даже в гневе прекрасна. Глазища сверкают, кулачки сжаты. Такая хрупкая, что даже умиляет. Тьфу ты, ну что за мысли не вовремя лезут в голову. Эта хрупкая девица мне половину баржи разнесла.
— Ржевский, — возмутился в ухе Глеб. — Ну ты выбрал время для романтических уединений.
Монаха я проигнорировал, выжидающе смотря в глаза княжны. Зла на меня, это понятно
