который у неё имелся довольно давно, потому что протащить с собой связку металлических ключей в условиях побега голышом было весьма затруднительной задачей.
Парень подался ближе, склонив своё лицо к моему. Я увидела, как вздрогнули и расширились его зрачки, вытесняя золото радужки.
Ощущение было будто произошло солнечное затмение.
Шумно втянув воздух, пропитанный моим запахом, он чуть прикрыл веки, а после проговорил мне в волосы.
– Аромат твоей кожи… особенный. Я знал, что учуяв его однажды уже никогда не забуду. Он будто оцарапал меня, оставив внутри неглубокие, но ощутимые порезы, которые всё никак не желали заживать.
– Прости, – его столь близкое присутствие поджигало что-то внутри. Думать становилось труднее. Мозг ослепляющими вспышками концентрировался на нем. На тепле, исходящем от его тела, на тяжести его руки, лежащей на моем плече, на прерывистом дыхании, словно ему так же, как и мне не хватало воздуха.
– И я знаю, что царапины не затянутся, пока ты не будешь со мной, – закончил он и прижался своей горячей щекой к моей, отчего по телу как разрядом тока ударило. – Чувствуешь? Твое тело реагирует на меня. И так оно будет реагировать только на меня. А знаешь, почему? Потому что той ночью я ударил тебя. И почти убил…
Меня затрясло, как от затяжной лихорадки. Захотелось одновременно и сбежать, и остаться на месте.
И я не знала, как будет лучше.
Отчаяние сковало, сдавило что-то в груди, заставляя смотреть на него, слушать его и верить ему больше, чем себе. Когда-то я уже переживала нечто похожее, встречу подобную этой, за которой последовало расставание. Я знала, каково это – жить без «него», каждый день продолжать идти вперед без «него», стремиться впитать в себя каждую «его» частичку и каждый «его» день, запомнить каждую секунду рядом «ним», чтобы потом собирать эти моменты как собирают старые фотографии, бережно укладывая в альбом и зная, что людей на снимках уже давно нет.
– Знаешь, – он потерся об меня щекой подобно большой сильной кошке. Движение мускул и перекатов мышц, которые я ощутила под упругой кожей были олицетворением мощи, силы, дикости. Олицетворением самой природы, как она есть. – Сейчас, держа тебя в своих руках, мне кажется, будто я вернул себе что-то очень ценное. Но в нашу первую встречу такого чувства не было. Кажется, мне необходимо было прикоснуться к тебе, чтобы это осознать.
Его рука скользнула мне на шею, погладила кожу, большой палец лег сперва на подбородок, а потом медленно двинулся вниз. И синхронно с этим движением внутри меня, подобно струне, начало натягиваться что-то такое чувствительное, отчего я тихо-тихо застонала.
– Ты такая податливая, такая чувствительная, – зашептал он мне в губы, а глаза его превратились в смоляные озера с золотистой окантовкой. – На каждое моё движение ты откликаешься будто моя тень. Но тогда, в той подворотне, ты такой не была. Знаешь, сперва я разозлился на этого вездесущего пса за то, что он помешал мне доделать начатое. Но теперь… теперь я ему благодарен.
– Ты… ты…, – захрипела я, распахивая глаза шире. – Ты тот оборотень, что ранил меня…
– Да, – широко ухмыльнулся парень. Ни проблеска жалости, ни призрака неуверенности. – Муза должна была умереть той ночью, но ты с такой прытью бросилась её спасать, что даже меня это удивило.
Застыв, я некоторое время не шевелилась, не дышала, даже не моргала.
А потом медленно потянулась за спину в попытке нащупать ручку.
– Ниже, – чувственно прошептал мой собственный несостоявшийся убийца.
Я машинально подчинилась, пальцы ухватились за подвижный механизм, щелкнула открывшаяся дверь и я вывалилась на грязный асфальт спиной вперед.
Ушиблась, но резво подскочила и бросилась к дому, слыша за спиной тихий самодовольный смех.
Вскользь отметив, что домофон на двери не работает, сломан, а моя машина стоит рядом, впритык к тротуару, я внеслась в подъезд. Ни одна лампочка не горела, но я резво помчалась наверх, перескакивая через ступеньки.
В рекордные сроки достигла родной двери, с сожалением и досадой обозрев то, что от неё осталось. Кто-то постарался и буквально выдрал створку вместе с кусками короба. А потом не придумал ничего лучше, чем просто прислонить её к проему.
Помянув незваных гостей незлым тихим словом, я внеслась в квартиру под бодрое замечание подруги:
– За тобой что, черти верхом на казанах гонятся? – она сидела в комнате на диване со странным видом разглядывая стенку.
– Нет, – выдохнула я и прошла на кухню.
– А топотала так, будто участвовала в забеге, обгоняя бешенных бизонов на поворотах, – едко прокомментировала подружка, появляясь в кухне следом за мной. – Что ищешь?
– Кофе, – односложно ответила я, хлопая дверцами шкафов.
– Прекращай поиски, – деловито кивнула подруга. – Его нет.
– Уверена? – я полезла за банки с крупами, памятуя о собственной привычке делать запасы.
– Я всё обшарила, пока вы там с этим Даниэлем в тачке шептались, – подружка обиженно надула губы, но надолго её как всегда не хватило: – Так, о чем шептались-то?!
– О любви, – сухо сообщила я, опираясь бедром о стол и устало застывая. – Что будем делать?
– Конкретизируй, – подавив зевок, потребовала подруга. – С дверью, с твоим новым возлюбленным, с Максом, который вот-вот здесь объявится или с отсутствием в твоем доме кофеиносодержащих напитков?
– Последнее, – выбрала я. – Нужно срочно мозги прочистить. И либо кофе, либо ледяной душ.
– Ну, – поскребла затылок Ниса, разглядывая пол. – Магазины в такое время не работают, кафе тоже. В барах кофе редко наливают, зато могут предложить чего покрепче, я бы, кстати, не отказалась. Остается доставка. Или душ!
– Давай сделаем, как в детстве, – предложила я.
– Заплачем? – выдвинула вариант Ниса.
– Нет, – плакать хотелось и даже очень, но я упорно подавляла слезы. Не время было размазывать сопли по лицу. – Заглянем к соседям.
Я вернулась в прихожую, вынула чужие ключи из другой своей сумки, которые остались в ней с той памятной поездки на дачу и направилась к соседской двери, попутно поясняя:
– Симона всё еще в командировке. Сейчас зайдем к ней и проведем инспекцию на кухне. Наверняка что-нибудь кофейное да найдется. Лично мне подойдет даже растворимый кофе.
– Симона… Симона…, – задумчиво бормотала за моей спиной подруга, пока я вставляла ключ в замок.
Едва мы оказались в квартире соседки, как в голове Нисы наступило прозрение.
И она вслух закончила свои мысленные метания:
– Так это же она укатила в Париж! Вот почему мне казалось, что кто-то совсем недавно упоминал про Францию!
– И что? – не отреагировала я, потому что успела добраться до кухни и начать перебирать стоявшие на открытых
