ногам.
— Нет, — честно ответил я, — но… понимаешь, я вроде как чувствую ответственность за то, что делаю с помощью сульвикара… это какое-то внутреннее ощущение, что так правильно…
Дамир кивнул. Но потом добавил:
— Если будет совсем невмоготу — лучше отойди. Это не грех. Только ни в коем случае не вмешивайся. Этот шаи-нечистый будет много врать, чтобы спасти себя. Он профессионал высокого ранга. Простому боевику никто не доверил бы взрывострел. Увидит слабину — будет давить изо всех сил.
— Не беспокойся, — ответил я, — жизнь Сони и остальных для меня дороже.
Дамир снова кивнул и отошёл в сторону, давая мне возможность «выстрелить».
Я заметил, что боевик начал дышать, хоть он по-прежнему лежал неподвижно. Дамир, держа меч наизготовку, бесцеремонно пнул его в бок.
— Хватить ломать комедию, — сказал он ледяным голосом, — если не хочешь умирать много-много раз. И каждый раз — по-разному.
Это подействовало. Боевик открыл глаза и посмотрел на нас взглядом, полным ненависти.
— Ты знаешь, кто он? — спросил он Дамира с яростью и негодованием.
— Я знаю, кто ты, — спокойно ответил тот, — преступник, нарушающий законы всех гильдий и верований.
— Ты спутался с дэвом! — рявкнул пленный.
По его лицу я видел, что он ожидал со стороны Дамира бурной реакции. Возможно, это был его последний козырь.
— Я могу доказать, — добавил боевик; его глаза начали бегать, он уже понимал, что его последний, отчаянный план, дал сбой, даже не начавшись, — я знаю, что…
— Заткнись, — произнёс Дамир, — говорить будешь, когда я буду спрашивать. Усёк?
Сказав это, он протянул руку и одним движением сломал боевику сустав указательного пальца правой руки.
Тот истошно заорал.
— Я же сказал — заткнись, — повторил Дамир, — или ты хочешь почувствовать кости в руке?
Боевик перестал орать. Теперь он только шипел и постанывал.
Мне стало не по себе. Конечно, я понимал ситуацию — но вот так, беспомощного и безоружного… может, мне и правда лучше было уйти?..
— Кто послал вас? — спросил Дамир, — соврёшь один раз — будет наказание.
— Варсы… — ответил боевик, — из городской управы.
— В это не так просто поверить, — произнёс Дамир. — Это серьёзное обвинение. Больше похоже на то, что ты пытаешься заманить нас в ловушку…
— Клянусь! — выдохнул боевик, — знаю, мы сами удивились… не хотели за это браться. Но они предложили полгода индульгенции, а у нас как раз наладились новые связи…
— С чего они решили, что он дэв? — Дамир кивнул в мою сторону.
В глазах боевика на секунду затеплился огонёк надежды, но быстро угас, нарвавшись на мою ухмылку и встречную улыбку Дамира.
— Они давно следили за одним из них. Доказанным дэвом, который в первом разговоре с варсом не отрицал своего происхождения. Это всё записано свидетелями. Неопровержимо. Ему дали побегать, в надежде, что он приведёт варсов из стражи в гнездо. И они были правы.
— Почему нас не взяли сразу? — спросил Дамир.
— Потому что брать обладателя сульвикара и строить обвинения на одном эпизоде — неразумно, — ответил пленный, — и они правы. Вы бы выкрутились, если бы стража раскрыла карты. Максимум удалось бы казнить первого дэва, но вы бы остались чисты… поэтому мы должны были забрать сульвикар.
— Только сульвикар? — уточнил я.
— Только его, — кивнул пленник.
— А нас убить? — Уточнил Дамир.
— Да, — даже я заметил, что боевик немного заколебался прежде, чем ответить.
«Наградой» за ложь стал второй сломанный палец.
— Кто-то мог погибнуть. Это допускалось, — сказал пленник, отдышавшись. — Но обладатель сульвикара должен был выжить.
— Поэтому ты мешкал с взрывострелом? Прицеливался?
— Да.
— Почему он должен был выжить?
— Я не знаю, — ответил боевик быстро.
Дамир снова потянулся к его руке.
— Наверно, они встречают вас в Причалах! — крикнул он, не дожидаясь ещё одного перелома, — вас должны взять с позором. Там не видели его с сульвикаром. Народу будет проще. Скорее всего, казнь устроят там же.
— Наверно?
— Точно. Да. Они говорили об этом между собой.
— Ясно, — кивнул Дамир, — скажи… ты ведь давно обитаешь в Суши?
— С детства, — подтвердил боевик.
— Скажи. Ты сможешь живым добраться до оазиса отсюда? Если мы отпустим тебя.
Боевик колебался.
— Я не могу вернуться в город. Стража сделает так, что я навсегда исчезну…
— А я не говорил про город, — сказал Дамир, — я говорил про ближайший оазис.
— Я исчезну, обещаю, — сказал боевик, — тут наши интересы совпадают.
— Полагаю, это «да», — сказал Дамир, и, наклонившись вперёд, одним стремительным движением свернул боевику шею.
— Очень важный урок, брат-каа, — он поднялся и обратился ко мне, — если когда-то тебя самого благородный варс воскресит с помощью сульвикара — не забудь его поблагодарить за это и произнести положенные слова. Этот вонючий пёс забыл очень важный закон Великой Суши.
— Так, как это сделал водитель? — уточнил я.
— Да, — кивнул Дамир, — именно так.
Дамир убедил нас, что в Причалы следует ехать открыто, как мы и планировали, несмотря на опасность. По его словам, простой демонстрации сульвикара будет достаточно, чтобы сорвать любые планы публичного ареста. Зато наши противники проявятся, обозначат себя — так, что нам будет значительно проще и безопаснее готовиться к отплытию.
Немного подумав, я согласился с его доводами. А остальные члены команды меня поддержали.
Вторую ночь в пути нам пришлось провести в пустые, под открытым небом. По плану к вечеру мы должны были достичь небольшого поселения, расположенного среди начинающихся отрогов древнего хребта, отделявшего Великую Сушь от моря, но нападение нас сильно задержало.
Хорошо хоть багаж уцелел, в том числе тёплые вещи, которые оказались очень кстати.
Мы поужинали, не разводя костра, и легли спать.
Соня устроилась рядом со мной, под большой шерстяной накидкой, которую нам подарил Дамир. Подстилка из плетёной соломы, брошенная на платформу, была жестковата — но выбирать не приходилось.
Я лежал головой к краю и глядел на ночное небо. Рисунок ярких звёзд местами напоминал привычные созвездия, но мелкие различия здорово сбивали с толку. Потом я плюнул на попытки найти что-то знакомое, и
