захотел проползти дальше к стене. Ведь где-то там находился кувшин, который можно было вскрыть. А потом вином можно было промыть глаза. Однако, как только моя голова коснулась груды вывороченной хлопковой ваты, сознание окутала мягкий дурман, и я провалился в беспробудно-глубокое забытьё.
Глава 17
На дне бутылки (Адский зверинец)
Я стоял на верхней палубе океанского лайнера, рядом с бассейном и внимательно рассматривал, видимые невооружённым взглядом, райские острова, целая цепочка которых растянулась по курсу движения судна. Причём мне сразу стало ясно что лайнер явно не из СССР, а острова находятся точно не на Чёрном море. К тому же я чувствовал, что где-то там ещё дальше находится весьма крупная аномалия.
— Натри мне спинку — внезапно попросила лежавшая на шезлонге девушка и опустив взгляд я узнал Рыжую.
Огненные волосы были собраны в плотный пучок, а застёжка бюстгальтера расстёгнута. В результате осмотру её загорелого тела мешал только треугольник ярко красных бикини, частично обтягивающих её упругие ягодицы.
Присев на соседний шезлонг, я вскрыл тюбик крема для загара и принялся тщательно растирать сначала шею девушки, затем спину, при этом спускаясь всё ниже и ниже.
— Ты горячая — констатировав факт, я реально ощутил, что её тело буквально горит как при высокой температуре. Ещё раз проведя по спине, пальцы как бы случайно глубоко зашли под красный материал и ладонь надолго задержалась на совершенно белом участке бархатной кожи.
При этом я почувствовал, как Рыжая, среагировав на прикосновения, оттопырила попку и игриво поводила ей из стороны в сторону.
— Я-то точно не сгорю. Солнце даёт мне силу — томно констатировала она. — А вот тебе Гена пора в каюту, иначе придётся тебя ночью опять намазывать йогуртом.
— Что, понравилось? — поинтересовался я.
— Ты же знаешь, что да. Но сегодня на ночной стоянке пришла наша пора по-тихому свалить с этого Титаника. Ты же сам знаешь, ближе к охраняемому авианосцем аномальному островку мы всё равно не подберёмся — ответила Рыжая полушёпотом и перевернувшись на спину, как бы невзначай забыла прикрыть белые груди, а потом уже с запозданием, она небрежно водрузила сверху красные чашечки бикини. Затем Рыжая оценивающе посмотрела на меня и внезапно нахмурилась. — Я же говорила. Плечи опять спалил. Гена, сейчас же встал и пошёл, иначе хуже будет.
Услышав настоятельное требование Рыжей, я открыл глаза и сразу увидел перед собой часть каменной плиты, на которую падал концентрированный луч солнечного света, величиной с квадратный метр. Причём этот слепящий, белый луч, медленно и упорно, двигался прямиком в мою сторону.
Почувствовав похолодевшим затылком идущую от луча опасность, я перевернулся на живот и начал подниматься на трясущиеся ноги. Голова трещала, и вокруг стаял такой неприятный духан, что меня чуть не страшило.
Наконец встав, я отошёл к стене арены и в этот момент концентрированный солнечный луч добрался до тюков с хлопковой ватой, рядом с которыми я только что валлся.
А буквально через пару секунд вата сначала начала тлеть, а затем вспыхнула словно порох. И в тот же миг к окутывающей всё сухой жаре, прибавился нестерпимый огненный жар, заставивший отойти ещё дальше.
Я попытался посмотреть вверх, но не смог, потому что расплывающаяся дымка ослепляла и заставляла жмуриться. И только после того как глаз прикрыл монокуляр, зрачок смог оценить то что происходит на неестественно выглядящем стеклянном небосводе.
Видимо снаружи, сейчас стоял солнечный день. В результате свет земного светила преломлялся на выпуклой части стекла, создающей эффект линзы и бил вниз, единым выжигающим лучом.
Спалив тюки с ватой, концентрированный луч размеренно поплыл дальше, медленно передвигаясь к краю арены. И в этот момент я внезапно заметил, что он направляется прямиком к глиняному кувшину с вином.
— Нет, мля! Только ни это! — эмоционально выказав своё отношение к происходящему непотребству, я на пределе скорости рванул вперёд, несмотря на не особо хорошее состояние организма и едва успел вытянуть сосуд из развороченного тюка с ватой.
Отойдя на несколько метров, я почувствовал жар за спиной, и мысленно поблагодарил сон, заставивший меня очнуться. — Да уж, если бы не вещее предупреждение Рыжей, то я бы не только хорошенько обгорел, но и наверняка неплохо обуглился.
Удалившись на достаточное расстояние от пылающего факела, я подобрал рукоять сломанной сабли, и вскрыв сургуч, начал лакать безумно ароматное, тёплое вино прямиком из кувшина.
При этом я чувствовал, как с каждым глотком в измученное тело вливается поток жизненной энергии, будто нетерпеливо ожидавшей, когда её пропустят через приоткрывшуюся брешь.
Страшная жажда вкупе с желанием набрать как можно больше энергии, заставили пить терпко-сладкое вино до тех пор, пока сознание не рявкнуло на опьянённое процессом подсознание, требуя остановиться. В результате, когда я, опомнившись, отлепился от широкого горлышка, осознал, что выпил не меньше литра.
— Грёбаный алкаш! — выпалил я зло и тут же почувствовал, что несмотря на всё произошедшее со мной накануне, после выпитого, чувствую себя более-менее нормально.
Оценив траекторию уходящего вверх по трибунам луча, я отнёс кувшин к стене и плотно закупорил горлышко свёрнутым куском шёлковой ткани. После этого вернулся к месту вчерашней схватки и внезапно почувствовал на себе чей-то злой взгляд.
Его источник обнаружился сразу. Оказалось, что распотрошённая тварь не умерла и теперь выпучив фасеточные глаза, внимательно наблюдает за моими перемещениями. Когда я подошёл ближе она попыталась инстинктивно ползти в мою сторону, но корявые лапы, вместо чётких движений лишь спазматически задёргались, при этом царапая плиту, сплошь залитую давно засохшей, чёрной кровью.
Подобрав винтовки, я проверил оставшийся боезапас, и обнаружил что патронов у меня осталось всего семь штук. Затем я нашёл кавказский кинжал и попытался влить в него силу, но сразу обломился. Осмотр клинка показал, что после последнего использования он покрылся трещинами и в местах сварки слоёв дамасской стали, по какой-то причине частично расслоился.
Конечно, как холодное оружие его ещё можно было использовать, но как концентратор силы, он перестал функционировать. Обнаруженные дефекты не вдохновляли, и я тут же попробовал слить энергию в одну из собранных накануне кавалерийских шашек. Однако ни одна из них на это не сгодилась по каким-то необъяснимым причинам.
В конец разочаровавшись, я начал заряжать винтовку и внезапно почувствовал, как в свинцовую пулю влилась сконцентрированная в пальцах энергия. После этого пулю окутал серый туман. Весьма удивившись, я попытался проделать подобное с ещё несколькими патронами, но накопившейся энергии хватило только на два заряда.
Решив попробовать потом, я снарядил одну из винтовок, четырьмя обычными патронами и надел
