при сгорании смеси. Пришлось выкручиваться. В конце концов, в прямых и растущих из правильного места руках естественные науки способны заменить привычные методы, даже творить чудеса.
Магия не умерла, она лишь переродилась.
Кроме обычных шумов улицы, Валерия услышала и новые звуки. Будто что-то карабкалось по стене снаружи. В голову лезли ассоциации с гигантскими членистоногими из Австралии.
«Последнее место, в которое хотелось бы сунуться. Уж лучше на Южный полюс или прямиком в ад. Да, танцы на поверхности Коцита как отдельный вид прекрасного».
Зимина подложила правую руку под подушку.
Звук дошёл до уровня её этажа и прекратился. Но что-то всё равно шевелилось. Даже через сомкнутые веки Валерия видела, ощущала пляски света на стене, словно напротив окна развернулся театр теней. В то же время запах в комнате изменился: едкое амбре разбавилось парфюмом. С каждой секундой его концентрация увеличивалась.
На лицо Зиминой упала тень.
«Сейчас!»
Резко выставив над собой руку с зажатым кинжалом, Валерия открыла глаза.
– Ну, привет.
Над Зиминой нависла девушка; лезвие застыло в считанных миллиметрах от горла лазутчицы.
– Ха-ах!.. Разве ты не хочешь меня обнять? – в глазах лазутчицы вспыхнул огонёк страха, но тут же потух. – Может, быть с Вишенкой тоже поздороваешься? – кивнула на окно. С той стороны застывших в двусмысленной позе девушек с интересом разглядывала анорексичка с лицом, похожим на голый череп в резиновой маске. Она держалась за уступы непропорционально длинными и тощими конечностями.
– Вот только группового некро-лесби-инцеста мне ещё не хватало.
– Ах-ха-ха, судя по тому, как часто ты здесь бываешь, всё остальное ты уже перепробовала.… Ай! Убери ножик! Пожалуйста! Я же любя, от избытка чувств…
– Пройтись бы по твоему лицу паяльной лампой, от избытка-то страсти, – кинжал вернулся под подушку, а визитёрша провела ладонью по горлу – ни царапины. – Какого чёрта тебе от меня понадобилось?
Лиза переползла на край кровати и покривлялась в окно, мол, «сестрица опять злая злюка». Монстр снаружи с понимающей миной отбарабанил пальцами в окно.
– Ну впусти ты её, – попросила вампирша, – её могут заметить, и возмущённо добавила: – Она же мёрзнет!
– Холод ей только на пользу, медленнее гниёт, – отрезала Тёмная Анна
(сейчас уместно пользоваться истинными именами)
и повторила: «Какого чёрта тебе от меня понадобилось?»
Состроив столь жалобную гримасу, что и котёнок бы, увидев, расплакался, Червонная Королева прошептала:
– Я хочу увидеть маму.
– Оставь я тогда тебя в эпицентре пожара, у тебя и то было бы больше шансов её увидеть.
Извращённое чувство справедливости требовало глумления над младшей сестрой, ибо постоянная необходимость что-то для неё делать нуждалась в компенсации. То из огня спасай, то квартиру для проживания отгрохай
(«А почему не сразу дворец на Рублёвке?»),
то брось все дела и выдерни давно почившую от не совместимой с жизнью концентрации свинца в организме мать с того света. Разве можно объяснить человеку, который привык всё получать за красивые глаза, что мир не вертится вокруг него? И всё же, это была не совсем правда. Лизе тоже досталось, у неё были свои трагедии, она сама часто снисходит до слабых с позиции сильного, поэтому очень уж сердиться на неё нецелесообразно. В конце концов, они сёстры, и, по сути, во всём мире у Анны больше никого нет.
Пока.
– Ты ведь понимаешь, что это ни к чему не приведёт, – вздохнув, Анна поднялась с кровати, – нельзя совершать одни и те же действия и ожидать другого результата.
Алиса молча наблюдала через щели между ставнями и оконной рамой. Тёмная спешно обувалась, а Лиза… Лиза выглядела подавленной. Даже согласие колдуньи на просьбу не прибавило ей оптимизма. Вишенке в теле Алисы захотелось с чувством облизать лицо своей принцессы, но сейчас она могла лишь испачкать окно снаружи.
Пришлось воздержаться. Всё-таки терять язык из-за вспышки гнева демонстративно холодной Анны не хотелось. Его, конечно, можно и отрастить, но мало ли что выкинет эта психопатка.
***
– Не отвечает?
– Нет.
Некромантия – дело тонкое. Если остальные ответвления магической науки предполагают взаимодействие лишь с неразумной, предсказуемой и управляемой энергией, то некромантия есть взаимодействие двух разумных сторон. И далеко не всегда контакт желателен для них обеих. Вот как сейчас.
Это не первая попытка Тёмной призвать мать с того света, и все предыдущие также закончились ничем. Отец и сёстры никогда не вмешивались в процесс и не ставили действия колдуньи под сомнение, так как не понимали в этом ровным счётом ничего. Поднять труп, то есть взять под неполный контроль пустую оболочку, относительно легко
(«Даже Лиза способна на это», – любила говорить Анна, но, увидев автономную Алису-Вишенку, признала, что «принцесса» худо-бедно, но доросла до «королевы». Вот только побочные эффекты: раскол и деградация личности, слабо контролируемые метаморфозы и перманентная энтропия тканей – следствие неопытности и неразборчивости вампирши постоянно напоминали о себе.
«В самом деле, кто в здравом уме вселит душу в мёртвое и изначально нездоровое тело с искалеченной душой?»),
а вот установить связь с призраком сможет не каждый. Однако, когда дело касалось других покойников, у Тёмной всё получалось как надо.
– Но почему? – Лиза, казалось, впала в детство и не понимала очевидных вещей. – Что с ней не так?
– Может, она обрела покой, – Тёмная старалась говорить спокойно, но в голосе явно прослеживались нотки раздражения
(ещё бы: отвлекли от подготовки к важнейшему ритуалу ради очередной бессмысленной попытки, а теперь ещё и заваливают глупыми вопросами), –
или не желает иметь с нами ничего общего. Я бы её поняла.
«А могла ли она уже переродиться или перевоплотиться?»
– За прошедшие годы – вполне возможно, – согласилась ведьма, – при условии, что её душа всё ещё существует.
– Смерть полна разочарований, – философски заметила Алиса. – Может, по ту её сторону и нет ничего?
Лиза горестно вздохнула и уронила голову на колени. Алиса тут же пожалела, что позволила себе подобное высказывание – родня не родня, а идти-то больше не к кому. Отец попытался успокоить дочь так же, как успокаивал её в детстве. В Лизины щёки уткнулись два кусочка ткани. Приподнявшись, девушка упёрлась мутным взглядом в немигающие глаза-пуговицы старой тряпичной куклы. Вампирша выдавила из себя улыбку и взяла куклу на руки. «Мамы больше нет, но всё равно она всегда рядом». Дрожа, Лиза гладила волосы куклы. По щекам текла кровь, больше плакать нечем.
Не получилось.
– Сам факт вашего существования свидетельствует об обратном, – обнадёжила Тёмная, оглядывая всех, кто находился рядом. Она была единственным живым человеком в склепе.
«Зануда».
Когда вся или почти вся семья в сборе, Червонная Королева перестаёт быть знатоком человеческой души (с
