сморгнул системный лог до более спокойной обстановки.
— Да че за фигня?! Откуда у тебя бутылки с минералкой под ногами оказались?! — снова возмутилась хаосистка, но бутылку таки вскрыла, и тут же сделала из нее изрядный глоток.
— Так выпали ж, — ухмыльнулся я, поднимаясь с земли. — Когда за тряхунами потянулся — они ж, гады, по верхам скакали, фиг достанешь… Ну вот куртка-то моя, значится, задралась. Бутылки-то из кармана и того…
— Из кармана?.. Который под расширением эблюса?
— Ну да.
— Сука! — швырнув недопитую бутылку на землю, хаосистка цапнула меня за отворот куртки и притянула к себе, так что наши лица вдруг оказалась напротив друг друга. — Ты даже не представляешь, практикант, как мне порой хочется срубить к хренам твою наглую башку. Прям, руки чешутся!
— Сочувствую! — вызывающе нагло фыркнул я ей в лицо. — Но, вот беда, коротки ручонки-то.
— Пока коротки. Но однажды…
— Тетя Линда, ты курточку мою отпусти, пожалуйста. Она и так вся в крови бестий заляпана. А после твоих потных ладошек, как бы вовсе выкидывать не пришлось… Жалко. Я ведь за нее в сэконде…
— Ублюдок мелкий! — Линда отшвырнула меня в сторону, и зло прошипела себе под нос: — Когда только дерьма этого нахвататься успел.
— Жизнь научила! — не менее зло бросил я в ответ, приглаживая измятый воротник. — Учителя в последнее время, не поверишь, пипец, какие душевные попадались.
— Ну-ну, — фыркнула хаосистка.
Отвернувшись, она подняла валяющуюся у ног бутылку, вылила на землю остатки воды из нее и сунула пустую тару в расширенный эблюсом внутренний карман.
— Че встал, пошли дальше, — бросила она мне не оборачиваясь, и первой зашагала дальше по тропе.
— А я, между прочим, зарядил артефакт-то, — догнав Линду, похвалился я, чтобы разрядить оставшееся после случившейся перепалки напряжение.
— Какой еще, в жопу, артефакт? — поморщилась хаосистка.
— Антигнус!
— А-а этот… Ну поздравляю, че.
— И все удовольствие мне обошлось всего-то в пять с половиной тысяч евро.
— Идиот! Нашел чему радоваться, — неожиданно фыркнула Линда. — Тебя развели, как лоха.
— Вообще-то, я три тысячи на этой сделке сэкономил, — терпеливо возразил я, с трудом подавляя желание вновь нахамить высокомерной стерве. — Полторы тебе заплатил за разряженный артефакт, плюс еще пять с половиной отдал за его зарядку. Итого, выходит, я потратил всего семь тысяч за полностью восстановленный антигнус, который, в свое время, тебе обошелся аж за десять тысяч — сама хвалилась… Так-то, тетя. И нефиг тут бочку на меня катить. Нужно уметь достойно проигрывать.
— Ну, во-первых, в свое время, — передразнила меня Линда, — я на самом деда заплатила за антигнус всего девять семьсот пятьдесят. Это продавец просил за него десять тысяч, но я, знаешь ли, неплохо умею торговаться. Во-вторых, я купила оригинальный, а не восстановленный артефакт. Разница же между первым и вторым огромна. Потому что даже сам создатель оригинального артефакта, при восстановлении обнулившегося энерго-запаса своего детища, способен вернуть энергию максимум на шестьдесят процентов от первоначального объема. И это сам создатель! Сторонний же артефактор, сколь хорош бы он ни был, при восстановлении чужой поделки, упрется в пятидесятипроцентный энергетический потолок. Это общеизвестный факт, практикант, и только такой неуч, как ты, мог попасться на уловку типа полного восстановления.
— То есть, ты хочешь сказать…
— Не хочу, а говорю, — перебила упивающаяся моей промашкой Линда. — Что за семь тысяч евро ты теперь имеешь лишь наполовину заряженный антигнус. Я же, в свое время, за девять семьсот пятьдесят взяла оригинальный артефакт с максимальным зарядом. Вот и скажи мне, практикант, кто из нас двоих лошара? — на последнем вопросе, не сдержавшись, девушка прыснула издевательским смехом.
— Вот же ж Саффул — черт рогатый! — прошипел я зло себе под нос и добавил уже беззвучно одними губами: — Облапошил-таки.
Да не слушай ты суку эту! — возмутилась пробудившаяся в голове союзница. — Ей, ведь, соврать, что высморкаться.
А смысл? — поморщился я, перейдя на мысленный диалог с Мариной. — Я ж запросто потом смогу проверить ее слова у того же Саффула. Черту скрывать нечего, так-то сделку со мной он заключил честно. Запросил пять пятьсот за услугу, а я, болван, тут же без торга согласился. И то, что я не знал общеизвестных тонкостей перезарядки артефактов, не его вина.
Вот только не надо жучару этого рогатого выгораживать! — снова запротестовала союзница. — Он прохиндей еще почище долбанной суки будет!
Нет, Марин. Правильно Линда говорит: это чисто мой косяк. Увы, с антигнусом похоже я снова угодил в просак, как месяц назад с эблюсом. Только последствия не сей раз оказались менее разрушительными, и ограничились лишь потерей части денег…
— Че нос-то повесил, практикант? — ткнула меня локтем в бок отсмеявшаяся и вернувшаяся в благостное настроение Линда, выводя из задумчивости. — Ну да, переплатил ты по незнанию, конечно, знатно. Обидно. Понимаю. Но жизнь-то на этом не заканчивается. С твоим-то везеньем, уверена, шанс отбить потерянное бабло предоставится очень скоро… Ого! А вот, как говорится, на ловца и зверь бежит…
— Да где бежит-то? — растерянно пробормотал я, вглядываясь в карту Навигатора.
После случая с тряхунами, теперь я, на всякий пожарный, постоянно краем глаза мониторил квадрат с уменьшенной копией округи в углу на периферии зрения. И никаких надвигающихся на нас тварей я там до сих пор не видел.
— Глаза разуй, практикант! — фыркнула хаосистка и, на мгновение опередив мой возмущенный протест, снизошла-таки до подробной подсказки: — Вон к тому: второму кусту колючек, слева от тропинки нашей, повнимательней приглядись.
Перестав коситься на бесполезную карту, я вперился взглядом в указанный куст впереди, до которого оставалось пройти нам еще шагов примерно двадцать, и практически сразу заметил там подозрительное дрожание шипов внизу.
Ветра на тропе, со всех сторон окруженной берхами, практически не ощущалось, и шевеление нижних веток кустарника могло вызвать лишь наличие там прячущейся твари.
— Не надо дергаться, иди, как идешь, — торопливо зашептала рядом Линда. — Тварь, которая затаилась там, называется иглуха. И тебе…
После объявления хаосистки, у меня словно пелена спаса с глаз, и я увидел под достаточно широким кустом знакомые очертания гусеницеподобной помеси ежа с крокодилом, схожего с колючим кустом белесого
