напоминаю.
— Ты хотел что-то сказать, не так ли? Например выложить нам историю своего появления на свет.
Повернув голову, задерживает взгляд на мне и внезапно глухо смеётся.
— Появления? Ты хочешь услышать, как я возник? Действительно?
Мне кажется или у него в голосе звучат истерические нотки? Изнутри разум этого создания мерцает самыми разными цветами, но эмоций я так и не ощущаю. Раздражает, что не могу понять — на самом деле он сейчас переживает за свою жизнь или просто ловко притворяется.
Секунда и я снова слышу голос лежащего на каменном полу военного.
— Впервые я осознал себя не так давно. По вашим меркам, где-то три года назад. Тогда ещё не было никакого тела, я просто находится в пространстве с массой таких же, как я. Никто не понимал, что происходит и не знал, кто мы такие. Некоторые прямо там сходили с ума и их убивали. Расщепляли на составляющие, чтобы те не мешали остальным.
Интересно. Сошедший с ума ментальный паразит — это что-то новенькое. Если быть уж совсем до конца точным, что-то абсолютно безумное.
Хочу задать наводящий вопрос, но он уже продолжает.
— Потом нас стали забирать. Сразу целыми группами. Никто из ушедших больше не возвращался и мы не понимали, что происходит. Понимаешь, менталист? Мои братья просто исчезали. Растворялись в пустоте, чтобы никогда не вернуться.
Прекращает говорить и делаю жест рукой, приказывая Салвец молчать. Не хочу прервать его или сбить с мысли. Тем более, что структура разума этого создания, сейчас мерцает, как новогодняя ёлка. Вполне возможно, что он вошёл в конфликт с заложеными ментальными установками. И стоит толкнуть его в неверном направлении, как мы потеряем источник информации.
— В одной из таких партий забрали и меня. Поместили в эту мясную тушу. Изувечили моё собственное тело. Превратили в то, что ты видишь сейчас. Да, я поглотил его разум. Переработал. А остальное изменил под себя. У меня не было другого выбора. Только так можно было выжить.
Снова тишина. На этот раз куда более долгая. Когда осознаю, что говорить он больше не собирается, уточняю.
— Это сделали преторианцы, верно? Кто они такие?
Если до этого взгляд центуриона был упёрт в потолок, то теперь он двигает головой, переводя его на меня. Скалит зубы в усмешке.
— Да, вы зовёте их преторианцами. А кто они… Я сам бы не отказался это узнать, менталист. Потому что, когда всё почти закончилось и я штудировал вашу военную науку, в академию доставили новую партию таких, как я. Но в этот раз что-то пошло не так.
Молчит. Но при этом не отрывает от меня взгляда. И если я верно понимаю его мимику, ждёт уточняющего вопроса.
Решаю подыграть пленнику и произношу требующиеся слова.
— Что именно случилось?
Кривит лицо в какой-то безумной гримасе.
— Мать взбунтовалась. Вышла из под их контроля и начала убивать. Бросила в бой своих сыновей. Хотела обрести свободу. У неё не вышло. К сожалению. Но многие из нас, в тот день узнали правду.
Ловлю себя на том, что очень хочется издать тупое и удивлённое восклицание. Мать? Сыновья? Он сейчас говорит о том, что был рождён? Как живое ментальное существо? Какого блядского хера тут вообще происходит? Может он просто водит нас за нос? Я же никак не могу проверить правдивость получаемой информации.
Стоящая рядом Салвец, видимо думает о том же самом. Сделав шаг по направлению к лежащему на полу пленнику, цедит слова.
— Если ты лжёшь, то ничем хорошим это не закончится. Надеюсь, ты это понимаешь.
Легионер опять демонстрирует оскал своих зубов.
— А вся эта ситуация может закончиться чем-то хорошим, самка? Меня с самого начала сделали рабом. Приковали к этому куску мяса. Заставили самостоятельно исковеркать свою структуру. Вбили установки, которым я должен следовать. Правда, кое с чем они просчитались. Жалкие мясные идиоты. Можно вколотить правила в ту часть разума, что принадлежит особи вашего вида. И они даже будут работать. Но что делать, если тело не способно выполнить инструкции, а кто-то нарушил изоляцию моего сознания и дал возможность расширить уровень автономии?
Сначала не понимаю о чём он говорит. А в следующую секунду повторно оцениваю ситуацию и до меня доходит. В процессе анализа, я вовсю орудовал мыслеконструкциями. Начиная с момента, когда пробивался к памяти и заканчивая отделением частей его разума для последующего разбора.
Как итог — всерьёз расслоил нити, которые являются основой сознания этого существа. А ещё прилично повредил некоторые из его базовых узлов. Плюс, ещё один момент — прореха в ментальной броне, к которой устремились некоторые из нитей. Они даже вылезли наружу, зависнув во внешнем пространстве, за пределами условной границы.
Прежде чем Салвец отвечает, сам обращаюсь к созданию, пытаясь детализировать информацию.
— То есть ты был рождён? Но откуда здесь взяться представителю вашего вида? Где вы вообще изначально обитали? Каким образом преторианцы осуществляют контроль?
Шумно выдыхает воздух, рассматривая нас с Анной.
— Думаешь, я не задавался этим вопросом? Мать воззвала к нам. Призывала на помощь. Каждый услышал этот зов. Но только единицы смогли последовать ему. Остальные оказались не в состоянии перебороть заложенные приказы. Мы убивали собственных братьев. Это ужасно, менталист. Уничтожать тех, кто одного вида с тобой. Чувствовать себя полноценным рабом на коротком поводке. Боевым псом, что кому-то служит.
Выражения он использует вполне человеческие. Но это объяснимо — в конце концов, сейчас это существо оперирует памятью римского офицера. В теле которого благополучно прожило около трёх лет.
— Кем являлась ваша Мать? На что она была похожа?
Хохочет, запрокинув голову и снова выгибаясь дугой. Я же, с тревогой обращаю внимание на расцветку его разума. Разноцветье постепенно сменяется всё более тёмными оттенками. Чёрный, синий, багровый. Да и поведение пленника, с каждой секундой становится менее адекватным.
Предположение очевидно — он расплачивается за выкладываемую информацию. Скорее всего не так быстро, как предполагалось, видимо мои действия всё же обеспечили ему дополнительное время. Тем не менее, в любой момент может наступить конец.
Сам легионер, резко обрывает смех и скривившись, шипит.
— Мать всё ещё жива. Они загнали её обратно в хранилище. Убили всех, кто пытался помочь и увезли её. Она где-то там. Рожает очередную партию таких, как я,
