не пришлось, он лежал рядом с телом усопшего. Им оказался инкрустированный драгоценностями клинок, от которого исходила густая тёмно-синяя дымка. Никаких предрассудков по поводу того, что нельзя трогать вещи умерших, у меня не было, поэтому я без проблем подхватил её и сразу же вытащил из ножен.
Клинок в буквальном смысле заискрился молниями. Я от такой неожиданности чуть не выронил его из рук. Благо в последний момент осознал, что так работал дар, который находился у него внутри.
— Молнии, значит? — пробормотал я.
Я оказался заворожён клинком. Маленькие разряды электричества словно живые организмы бегали по металлу туда-сюда. Они словно выполняли какие-то задачи и исчезали внутри, когда добирались до пункта назначения. И всё это происходило в антураже плотной дымки, которая добавляла таинственности этому процессу.
Взмахнув им несколько раз в воздухе, я пришёл к выводу, что теперь у меня наконец-то появилось собственное оружие, с которым не стыдно появиться на каком-нибудь очень пафосном мероприятии. Приём, на который меня пригласила Вероника вполне сгодится для этого. Я улыбнулся и убрал клинок обратно в ножны.
С первым артефактом я разобрался, осталось ещё два. Я направился к противоположной стене, на которой располагалась ещё одна ниша в виде полки. На ней стоял небольшой резной сундучок, в котором они и находились.
Взяв сундучок в руки и покрутив его со всех сторон, я пришёл к выводу, что у этого товарища было полно свободного времени. Такой орнамент в спешке точно не сделать. Тут нужны твёрдые руки, куча терпения. Он даже замочек умудрился для него сделать. Ключ, понятное дело, я искать не стал. Просто заморозил его и сломал при помощи «усиления».
Первым делом в глаза мне бросилось письмо, которое оказалось запаянным какой-то тиной. А вот уже под ним, нашёлся родовой перстень в виде грозной птицы. По задумке мастера она должна обхватывать своими крыльями палец хозяина. Вторым артефактом оказалось обручальное кольцо. Это я точно знаю, у отца и матери Дмитрия были похожие кольца.
По всему получается, что этот маг, а никем иным он и быть не мог, застрял в пробое на всю свою оставшуюся жизнь. Печально такое осознавать, ведь у него наверняка была семья, которую он, судя по всему, очень любил. Иначе бы не угрохал столько времени на создание этого сундучка.
Я взял кольца в руку, чтобы получше их рассмотреть, но что-то заставило меня насторожиться. Этим что-то оказался всплеск воды на грани слышимости. Кто-то приближалось к хижине. Я по-быстрому убрал кольца и письмо в сумку и прикрепил к поясу ножны. Я уже хотел покинуть хижину, как в зоне моего «радара» появился старый знакомый.
Ах ты сука косолапая. Как он здесь оказался? Моё настроение резко испортилось. К хижине топал молодой Бьёрн. Он иногда останавливался, словно принюхивался к запахам и снова продолжал двигаться в моём направлении. Неужели он всё это время искал меня?
Я хотел осторожно подойти к двери, чтобы выбраться наружу, но грёбаный пол нарушил все мои планы заскрипев, в самый последний момент. Тварюга замерла и я вместе с ней. Я попытался убрать ногу с прохудившейся от времени доски, но стало ещё хуже. Гадина решила выгнуться обратно с ещё большим шумом.
Тварь, засеменила к домику и мне ничего не оставалось делать, как захлопнуть дверь, чтобы она не сразу меня обнаружила.
Если бы я сюда не припёрся, то смог бы эту заразу обогнуть на своём пузыре так, чтобы мы даже в теории не встретились. А теперь всё усложнилось до максимума. На пузыре от такой махины не удрать, скорость не та, да и кочки с корягами будут прилично меня тормозить. Сожрёт меня на первой же остановке. Нет, надо что-то придумать. Что-то такое, чтобы и выбраться отсюда, и чтобы он не пошёл за мной следом.
Пока я над этим размышлял, мишка подошёл ближе. Мне же ничего не оставалось, как припереть дверь своим телом. Щеколду я успешно выбил, да и не поможет она ничем.
Надо признать, что них у этой пародии на косолапого был слишком острый. Он упёрся своим носом прямо в дверь, вытягивая из помещения последние остатки воздуха, обратно он возвращал вонючий смрад из своей пасти. Когда доберусь до цивилизации, обязательно обзаведусь шлемом, который фильтрует воздух. Каждый раз одно и то же. Я поморщился от безысходности.
Он попытался ткнуть дверь носом, и я чуть не улетел прямиком в противоположную дверь. Успел сообразить в последний момент и встать в распорку в дверном косяке, применив «усиление». Он ещё раз ткнул носом дверь. Если так продолжится и дальше, он просто сорвёт её с петель. Откуда здесь вообще взялись железные петли.
Третьего раза я дожидаться не стал, выхватив клинок, я дождался, когда он сунется к двери вновь и точным уколом разрядил в него весь накопленный заряд электричества. Тварь взвизгнула, но не от боли, а от неожиданности. Такая зубочистка не смогла причинить ему никакого вреда, скорее наоборот, взбодрила.
Я хотел выскочить наружу, чтобы попытаться скрыться на другой стороне хижины, но план провалился. Как только я открыл дверь, в меня полетела лапа с острыми когтями. Мне пришлось в спешном порядке отпрыгнуть в сторону. В следующий момент лапа ударила в дверь, выбив её к чёртовой матери.
Повезло, что пространства в хижине было достаточно, чтобы я смог хоть как-то уворачиваться. Падла пыталась выскрести меня из дупла, словно я намазан для неё мёдом. Я вспомнил про мешочки с концентратом, которые всё это время лежали у меня в сумке. Может всё дело в них? Если так подумать, то в первую нашу встречу он схватил именно ту жабу, в которой находился я.
Отдавать ему свою добычу я не собирался, обойдётся. Я подрубил «усиление» и с одного удара ноги снёс остатки печи, которую Бьёрн уже успел частично разрушить. Попробую выбраться отсюда через верх. Создав воздушную спираль, я направил её прямо в дымоход, чтобы расширить его до размеров, в которые я смог бы протиснуться. Получилось даже лучше.
Гнилое дерево разлетелось в щепки. Я случайно снёс половину крыши, так что отступать уже было некуда. Если косолапое создание поймёт, что здесь появился ещё один вход, то мне конец. Нужно убираться отсюда, пока есть такая возможность.
Облегчив себя, я запрыгнул на крышу и тут же спрыгнул с неё, с другой стороны пригорка. Не медля ни секунды я создал пузырь и запрыгнув внутрь поспешил убраться от хижины как можно дальше.
— Давай родной, поднажми, — я процедил сквозь зубы от натуги.
Одной рукой я судорожно укреплял стенки пузыря, чтобы он не лопнул в самый неожиданный момент, а другой, я создавал поток воздуха, который двигал нас вперёд.
Обернувшись, я улыбнулся. Напоследок я сделал маленькие подарочек засранцу. Поджёг хижину, так что теперь она вовсю полыхала, а клубы белого дыма стелились по болоту, скрывая меня из виду. Пусть теперь попробует найти меня по запаху.
Развернувшись, я сосредоточился на дороге и тварях, которые меня по-прежнему окружали. Расслабляться нельзя. Жабы в любой момент могли активизироваться, почуяв, что опасность миновала.
Добравшись до пробоя, я поспешил покинуть это гадкое место. До закрытия оставалось ещё около получаса, но мало ли что могло пойти не так. Уж лучше в этот момент я буду находиться с другой стороны.
Вырвавшись на свободу, я первым делом прикончил трёх жаб, которые уплетали с огромным аппетитом своих товарок. Мешочков в них не оказалось, но я и не собирался их доставать. Я поспешил забрать своё ружьё, с ним мне стало намного спокойнее. Интересно, а смогло бы оно пробить череп этого здоровяка? Задумался я, наблюдая, за последними минутами пробоя. Скоро он закроется, и я очень надеюсь, что на этот раз навсегда.
Таких жизненных уроков я давненько не встречал. Теперь я точно знал, что можно ожидать внутри. Всего, что угодно. Не удивлюсь, что в них скрываются и другие отличные от нас расы. Те же мимики очень подходят под новую разумную форму жизни, которая проникла в этот мир и теперь постепенно го захватывала.
Вот и всё, последняя пошёл отсчёт последней минуты. Я закинул ружьё на плечо и пошёл в сторону интерната. На сегодня хватит приключений, на этот раз точно. Всё тело ныло от усталости, даже несмотря на принятый эликсир восстановления и мешочек с концентратом. Видимо, есть какие-то пределы моих возможностей, о которых я пока не подозревал.
Добравшись до края опушки, я в последний раз обернулся, чтобы запечатлеть картину закрывающегося пробоя.
Ну нет! Это неправда! — я закатил глаза.
Рёв Бьёрна огласил округу. Он гордо стоял
